Книга Вокруг трона Медичи - Елена Майорова

Смерть грозила и заговорщикам, схваченным с оружием в руках.

В ночь с пятого на шестое февраля 1537 года Лоренцино пригласил герцога якобы для романтической встречи в некий городской дом, где неожиданно ударил его шпагой в бок повыше плеча; острие вышло с другого бока под соском. Будучи человеком неимоверной силы, герцог бросился к двери. Сообщник Лоренцино, наемный убийца Скоронконколло, рубанул наотмашь шпагой, раскроил Алессандро висок и отсек почти полностью левую щеку. Но раненый бешено сопротивлялся. Он набросился на Лоренцино, оба рухнули на пол. В борьбе рука Лоренцино попала в рот Алессандро, тот стиснул зубы, и кости затрещали. Скоронконколло не мог нанести точный удар, потому что противники тесно сплелись в борьбе. Наконец, он изловчился и перезал герцогу горло.

Однако город, так жаждущий восстановления республики или хотя бы свержения тирана, оказался не готов к свободе. Убийца, которого иные именовали «Новым Брутом», вынужден был бежать и скрываться. Теперь его называли не иначе, чем «Лорензаччо» – «Плохой Лоренцо».

Но не все флорентийцы осуждали молодого Медичи. Микеланджело по совету друзей изготовил бюст Брута, убившего Юлия Цезаря. Этим он как бы отдал дань своим республиканским идеалам.

Когда на другой день после убийства весть о смерти герцога Алессандро дошла до ушей кардинала Чибо, предавшего заговорщиков, тот мгновенно понял, какой помехой становятся для него Строцци и его товарищи… Смерть герцога отменяла их казнь, но, оставаясь в городе, они не допустили бы избрания нового повелителя. Поэтому их поспешили забрать из Барджелло и, сообщив, что они помилованы герцогом, препроводить до границы, а там предоставили полную свободу. Они перебрались в Венецию. Только по прибытии туда Строцци узнал из уст самого Лоренцино об убийстве герцога.

Лорензаччо нашли мертвым в 1547 году в одном из закоулков Венеции, где он жил в изгнании, ровно через десять лет после того, как новый герцог Флоренции дал клятву отомстить за смерть Алессандро.

А что же маленькая герцогиня Маргарита?

Император стал в третий раз торговать ее рукой в интересах своей политики. 13‑летний принц, племянник папы Павла III, Октавио Фарнезе, получил вместе с ее рукой Парму и Пьяченцу. Маргарита стала теперь женой ребенка. Но этот союз подарил Европе одного из самых талантливых полководцев – герцога Пармского Алессандро Фарнезе.

Натура у Маргариты была неженственная. Обладая мужскими наклонностями, она вела образ жизни, который был насмешкой над ее полом. Страстно любя охоту, герцогиня закалила свое тело физическими упражнениями. Даже в ее поступи было так мало женственного, что ее можно было принять за переодетого мужчину. Природа отплатила ей мужской болезнью – подагрой. Ее духовником был Игнатий Лойола. Впоследствии Маргарита Пармская стала правительницей Нидерландов.

Козимо I Медичи (1537–1574)

Со смертью Алессандро пресеклась линия Медичи, шедшая от Козимо Старшего. Попытки флорентийцев восстановить республику окончились неудачей. Видные граждане Флоренции сочли, что реставрация республики невозможна, так как это сделало бы Карла V их врагом. Привычка к рабскому ярму требовала отыскать хозяина и господина.

Им стал 18‑летний Козимо Медичи, правнук Лоренцо Великолепного через свою мать Марию. Старшая дочь Лоренцо Великолепного Лукреция в браке с Якопо Сальвиати родила ее в 1499 году. Отец Козимо, Джованни Банде Нере, Медичи со стороны отца, был сыном Катарины Сфорца. Таким образом, в молодом Козимо, красивом, серьезном и мужественном юноше слилась кровь обеих ветвей рода Медичи. Но он унаследовал и тяжелую порочную кровь миланских герцогов, хотя передала ему ее одна из лучших представительниц этого дома.

Козимо постоянно держали вдали от государственных дел и от города. Он безвыездно жил на загородной вилле, где мать, обожавшая сына, прилагала все усилия, чтобы заставить герцога забыть о его существовании.

Он был еще юн, когда его призвали на герцогский престол. Поэтому патриции надеялись, что смогут диктовать ему свою волю и проводить через него свою политику. Всем хотелось верить в величие его души, ясность ума и мудрость суждений.

Под влиянием нобилей и духовенства, вступая на престол герцогства Флорентийского, молодой герцог поклялся, а легат кардинал Чибо принял у него следующие обязательства:

– неукоснительно чинить правосудие как над богатыми, так и над бедными;

– никогда не соглашаться на восстановление власти императора;

– быть милостивым к детям Алессандро, Джулио и Джулии;

– отомстить за смерть Алессандро.

Как показало будущее, с особым усердием он предавался исполнению последнего обета.

Козимо принес клятву и избрал себе девизом полустишие Вергилия: «Primo avulo, non deficit alter» – «Лишь сорвут один, другой вырастает»

Но с Козимо произошло то, что обычно бывает со всяким, кого к власти возносит крутой поворот событий. На нижней ступени трона принимают условия, на верхней – их диктуют.

Пока же флорентийские патриции тешили себя надеждами на самостоятельность Совета 48 при номинальном главенстве совсем молодого человека. Видели, что юноша не по годам разумен, но не знали, как крут он в поведении.

Едва получив власть, Козимо наладил тесные связи с императором, заведя дружбу с его послом, быстро упразднил Совет 48 и покончил с влиянием аристократической верхушки. Альянс с Карлом принес ему немалые выгоды. В то время испанцы вытеснили французов из Италии и господствовали на всем полуострове. Он просил Карла отдать ему в жены Маргариту, вдову своего предшественника, но император теперь считал более полезным породниться с новым папой Павлом III – Алессандро Фарнезе.

Увидев Флоренцию в руках Козимо I, оценив со стороны угрюмый и безжалостный нрав нового герцога, сторонники республики сплотили вокруг себя всех оставшихся в Тоскане республиканцев и приняли решение открыто попытать счастья в случайностях войны.

Мятеж против герцога возглавил благородный Строцци. Но инсургентам не было успеха: ветераны, помнившие отца Козимо, Джованни Банде Нере, поддержали сына своего покойного командира. Разбитые наголову, мятежники укрылись в цитадели Монтемурло, где их осадили войска кондотьера Алессандро Вителли.

После двухчасового кровавого побоища осаждающие – итальянские кондотьеры и испанские военачальники – взяли замок приступом, частью перебив, частью захватив в плен находившихся там республиканцев.

Филиппо Строцци отдал шпагу самому Вителли.

Козимо, выкупив пленных у захвативших их солдат, повелел доставить всех во Флоренцию и там отдать под суд трибунала Совета 48. Каждое утро в течение четырех дней на площади Синьории слетала с плеч голова одного из республиканцев. Народ не стерпел подобного зрелища. Он чувствовал, что сейчас под топором палача брызжет самая чистая и благородная флорентийская кровь.

Роптанье народа не устрашило герцога.