Книга Блудное чадо - Дарья Плещеева

– Пан видит, что молодой человек совершенно неопытен, – возразила Анриэтта. – Он три года будет собираться взять свою избранницу за руку.

– Все зависит от избранницы, пани баронесса. Будь я на его месте… то есть, будь я влюблен столь страстно…

– Вам бы не пришлось приглашать помощников.

– А ведь у пана Сайковского прекрасное будущее, – заметил пан Янек. – Хотя он сейчас делает ошибки, но скоро исправится. О нем будут заботиться весьма влиятельные особы.

Анриэтту так и подмывало сказать: обо мне тоже, если попаду в Лондон, уж кто может быть влиятельнее английского короля? Но она, естественно, удержалась.

– Вам бы следовало, коли вы пану Сайковскому друг, подыскать ему невесту хорошего рода, из уважаемой семьи, – сказала она.

– Ему нужна не хорошенькая паненка, а умная и красивая женщина, пусть даже на несколько месяцев постарше. Такая, что могла бы руководить им, – пани понимает, что я имею в виду…

– Да, кто-то им непременно должен руководить…

Анриэтта поняла: ее сейчас вербуют в любовницы московиту, с которым связаны какие-то мудреные планы. И невольно вспомнила Шумилова. Шумилов был прав: от воеводского сыночка возможен такой вред, что лучше бы его поскорее покарать за предательство.

Но смерти Шумилова, позорной смерти под пытками или на плахе, Анриэтта вовсе не желала!

Как предотвратить убийство, она не знала. Разве что столкнуть треклятого воеводского сынка с лестницы, чтобы ноги себе переломал!

– Вы подумали о своем враге, – вдруг сказал пан Янек. – У вас лицо изменилось. Кто ваш враг, пани Анриэтта? Не бойтесь, скажите прямо. Есть люди, которые могут оказать вам покровительство… Красивая женщина не должна быть одна, покровители ей необходимы… Вам трудно сразу дать ответ? Подумайте, я сейчас вернусь! Дождитесь меня!

Анриэтта поняла: он уходит, чтобы отправить воеводского сына в корчму. Оставалось лишь молить Бога, чтобы московиты в поисках нужной корчмы не побежали сразу на Доминиканскую улицу!

– Постойте, – сказала она. – Скажите мне сперва, о каких покровителях речь…

И тут ее осенило.

– Пусть пан не думает, будто я глупа, как курица. Пусть пан не объясняет мне более простых вещей! – гордо объявила она. – Я ведь затем сюда и приехала, чтобы найти людей, которые смогут меня защитить. И я готова заплатить тому, кто сведет меня с такими людьми!

Придумать себе врагов, от которых приходится спасаться бегством, несложно. Главное – задержать пана Янека по крайней мере на десять минут.

– Помилуйте, не могу же я брать деньги от дамы! – пан Мазепа даже рассмеялся.

– Разве я предлагаю вам деньги? Я хочу сделать вам подарок. Достойный подарок – такой, который вы сможете носить с гордостью! Дорогой перстень, золотую цепь… Идем, я открою перед вами свой ларчик, и вы сами выберете, что вам по вкусу!

Анриэтта занимала в Вавельском замке две тесные комнатушки, в одной спала сама, в другой – горничные. Она чуть ли не за руку протащила смеющегося пана Янека по коридорам, отворила дверь, вынула из-под кровати дорожную укладку, оттуда – ларец, запиравшийся на хитрый замок, и высыпала на постель все содержимое.

Она ничем не рисковала – она знала, за что ухватится юный интриган.

– Какая красивая пряжка, почти как моя, – сказал он, удивленный безмерно. – Как она попала к пани? Подарок кавалера? Или куплена за презренное золото?

– Отличный жемчуг, не так ли? По-моему, с розоватым оттенком. Нет, эта пряжка не куплена – зачем бы мне, бедной вдове, покупать пряжку, которой прикрепляют к мужской «рогатывке» султан из перьев?

– Значит, подарок?

– Пан ревнует?

Анриэтта рассмеялась.

Воин Афанасьевич, опять забившийся в библиотеку, не знал, что в эту минуту его спасли от смерти.

Арсений Петрович Шумилов, шагавший к корчме на Доминиканской улице, с которой московиты решили начать, потому как она ближе всех к замку, тоже не знал, что в эту минуту его спасли от смерти.

Объяснять, как к ней попала пряжка, Анриэтта отказалась наотрез, но с таким отчаянным кокетством, что пан Янек понял: его завлекают.

– Может же пани иметь свои маленькие тайны? Есть вопросы, на которые дама отвечать не обязана! – смеялась она.

Пан Мазепа все же ушел ненадолго – Анриэтта поняла, что он отменяет очередной поход воеводского сына в корчму. Чтобы подольше интриговать затейника, она укрылась у королевы и там узнала новость, которой ждала уже много лет. Королеву Марию-Луизу эта новость огорчила, но Анриэтта готова была прыгать от счастья и очень жалела, что рядом нет Денизы. Она хотела поделиться хоть с Ивашкой, который понял бы значение новости, хотя вряд ли она бы его обрадовала.

Но именно теперь, после того как пан Янек увидел у Анриэтты жемчужную пряжку, следовало быть очень осторожной: иезуиты могли просто-напросто подкупить горничных, чтобы те докладывали о всех подробностях, и о ночных вылазках – само собой. В том, что иезуиты уже держат Ордина-Нащокина-младшего на коротком поводке, Анриэтта не сомневалась. Оставалось догадаться, зачем им нужно, чтобы курляндская баронесса и российский беглец составили пару.

Она не знала, какое отношение имеют иезуиты к ночной драке в варшавском дворце, драка совершенно не соответствовала приметам дворцового заговора, а в том, что заговор имеется, она не сомневалась. Ладно бы еще выманили на свидание и попытались убить кого-то из местных шляхтичей, чтобы не болтал лишнего. Но при чем тут Петр Васильев, случайно оказавшийся в Варшаве московит? Лицом он, что ли, похож на человека, способного погубить заговор? Ничего более умного Анриэтте в голову не приходило.

Одно радовало: по крайней мере она теперь была спокойна за московитов. Все-таки один из них был венчанным мужем ее подруги, почти что сестры, стало быть, почти что брат. Ивашка ей нравился, к тому же именно он помчался спасать Анриэтту с Денизой от смерти, когда они в Курляндии попали в большую беду, а Петруха понесся следом, беспокоясь за обезумевшего товарища. Правда, Анриэтта все еще считала, что Дениза могла бы найти более подходящего супруга. Но Ивашке удалось пробиться к ее сердцу, словно закаменевшему после расставания с мужем, и то уже благо.

Недаром Анриэтта и Дениза играли на досуге в шахматы. Отношения с паном Янеком стали похожи на шахматную партию. Он перестал допытываться, как к Анриэтте попала жемчужная пряжка, но вился вокруг баронессы фон Шекман, то открыто ухаживая, то показывая сварливый нрав. Делал он это прилюдно, и такую игру Анриэтта скоро разгадала: пан Мазепа хотел показать всему двору, что между ними – тайная и бурная страсть. То есть отвлекал внимание от своей истинной любовницы…

Но дело было не только в пани Фальбовской с ее ревнивым мужем. Похоже, хитрый пан Мазепа связал в один узел две интриги: он все пытался свести Анриэтту с воеводским сыном, вводя того в немалое смущение. И впервые за всю бурную жизнь Анриэтты мужчина не осмеливался поднять на нее глаза и заглянуть в глубокий вырез ее платья.