Книга Когда зацветет сакура… - Алексей Воронков

– Я тебя выгоню! – не сдержавшись, воскликнул он. – Разве могут такие болтуны работать у меня? Ты же, сукин сын, провалил все дело.

Ли и не возражал. Да, дело он провалил, но ведь так хотелось сказать в лицо этому Кван Пен Сону все, что он думает о нем.

– Ладно, иди! – приказал ему капитан. – Но далеко не отлучайся – ты мне скоро понадобишься.

Когда Ли ушел, он вызвал к себе Гончарука. «Давай-ка, возьми пару бойцов из комендантского взвода и дуй за садовником. И чтобы через десять минут он сидел у меня».

Васе не надо было ничего объяснять – он все понял с полуслова. Спросил только мимоходом: дескать, кто теперь у вас за садом будет следить? Сад-то уж больно хорош – не запустить бы…

Когда садовника брали, он даже не сопротивлялся, что очень удивило Гончарука. А он-то готовился потягаться с ним силой. Струхнул, что ли, этот Кван? Сдался без боя – тогда какой же ты самурай или кто ты там?..

Его привезли со связанными руками.

– Развязать? – втолкнув арестованного к начальнику в кабинет, спросил Гончарук. – Да вы не бойтесь, товарищ капитан, я рядом буду, – улыбнулся он.

Алексей усмехнулся:

– Я, Вася, ничего уже в этой жизни не боюсь, разве что дураков…

О дураках он неспроста вспомнил. Это они мешают людям жить, часто говорил он Гончаруку. А их, мол, везде хватает – и в политике, и на базаре, и даже в родной нашей армии. Не было бы их, мы давно бы жили при коммунизме. И родное правительство он не побоялся поругать при подчиненном, заявив, что только дураки могут принять решение о начале строительства коммунизма в бедной, еще не успевшей отойти от долгой оккупации стране. Мол, это то же самое, если бы в каменном веке людей выгнали из пещер и заставили сесть на трактор. Дойди эти слова до чужих ушей, Жакову бы точно не поздоровилось. Но он знал, что Вася не из тех, кто сдает своих. Потому и доверял ему.

– Ладно, развяжи его, – сказал капитан. – А сам постой за дверью…

– Но так ведь он… – кивнув на садовника, хотел было что-то сказать ординарец, но Жаков остановил его:

– Иди, говорю! Да заодно кликни там Ли Ден Чера. Скажи, начальник срочно зовет…

Кван с самого начала вел себя как-то странно. Глаз он не опускал и говорил ровно и спокойно.

– Назовитесь своим полным именем, – макнув перо в чернильницу и придвинув к себе поближе листок бумаги, приказал ему капитан. Чтобы было лучше дышать, он расстегнул у кителя верхние крючки. Он бы и пуговицы расстегнул, однако это было бы уже чересчур – не дома же на диване сидит.

Ли перевел Квану слова капитана, и тот без запинки назвал себя: Кван Пен Сон.

– Это ваше настоящее имя? – поднял на арестованного глаза Алексей.

– Да, – твердо ответил тот.

Жаков покачал головой.

– А по нашим сведениям, у вас другое имя. Вы не тот, за кого себя выдаете… – прищурив левый глаз, произнес он.

Садовник взглянул на него с удивлением:

– Я говорю правду, начальник… Мое имя Кван Пен Сон…

– Врешь! – не выдержав, грохнул кулаком по столешнице капитан. – Ты – Ким Пен Хва! У нас есть данные, что ты агент американской разведки и тебя специально подослали ко мне…

Глаза садовника покрылись легкой мутноватой поволокой. От прежнего спокойствия не осталось и следа – наружу медленно выползал этот всепоглощающий страх за свою жизнь. Кван с отчаянием помотал головой.

– Нет, я Кван! Спросите мою жену… – попросил арестованный.

– Жену? – переспросил капитан. – Но какая же жена выдаст своего мужа!.. У тебя есть другие свидетели?

– Нет…

– Нет?.. – Жаков хмыкнул. – Скажите, – немного успокоившись, снова переходит он на «вы». – Скажите, где вы жили до того, как попали в Гензан?

– В Пусане, – выслушав перевод, произнес садовник.

– В Пусане? Где это? Уж не за тридцать ли восьмой параллелью?

– Там, там, – поспешил подтвердить догадку начальника Ли. – Это большой порт… Американская зона…

Жаков даже крякнул от удовольствия.

– Ну вот, что и требовалось доказать! – сказал он и машинально потер руки. – Конечно, кто тут может знать Квана? Потому его и забросили к нам, – сделал он вывод. Он некоторое время о чем-то думал. – Ну, пойдем дальше?..

А дальше он задавал вопросы, на которые Кван часто не отвечал, делая вид, что он не понимает капитана. Когда Алексей спросил его, где он проходил диверсионно-разведывательную подготовку, тот только пожал плечами. Дескать, никакой подготовки он не проходил, а в Гензан переехал с семьей только потому, что много хорошего слышал о русских. «Врешь ведь!» – снова хотелось крикнуть капитану, но он сдержал себя. Сидел бы сейчас здесь вместо меня Гоша Бортник – ты бы быстро забыл про «хороших русских». Что ни говори, а порой крепкий кулак лучше всякого психолога способен скорректировать наше сознание. Хотя нет, с кулаками тут никак нельзя. Зло – оно затягивает. Человек ведь существо слабое: он всегда ищет легкий путь, чтобы добраться до цели. Даже формулу специальную для этого нашел: дескать, цель оправдывает средства. По этой формуле сейчас многие живут, но ведь это же махровое средневековье! Гитлер тоже по этой формуле жил – и где он сейчас?..

– Господин Кван или как там вас?.. – произнес Жаков. – Я должен заявить вам следующее: чистосердечное признание только облегчит вашу участь… Вы же, я думаю, не хотите оставить свою семью без кормильца?.. Кстати, сколько у вас детей?

– Пятеро… – ответил Кван.

– Вот. И их всех поднять надо. А я знаю, как это трудно, – сам в большой семье вырос. В три года лишился отца, потом умерла мать… И остались мы сиротами. Это хорошо еще, что советская власть не дала нам умереть с голоду, а так бы… – он тяжело вздохнул. – В общем, я не хочу, чтобы такая же участь постигла ваших детей. Поверьте, нет в мире ничего дороже, чем родные дети… Вас ничто не оправдает, если вы их предадите.

Выслушав перевод, Кван побледнел.

– Я не хочу… не хочу их предавать!.. Но я ни в чем не виноват, поверьте мне! – воскликнул он.

– Врешь! – снова грохнул кулаком по столешнице капитан. – Ты все врешь!.. Ну, будешь говорить правду?.. Нет?.. Василий! – позвал он Гончарука. – Давай, веди его в тюрьму!

Вася связал Квану руки и, ткнув дулом автомата в спину, велел идти вперед.

– Расстреляй его, капитана! – когда они остались вдвоем, сказал Ли. – Все равно он ничего не сказать.

– Ишь ты, быстрый какой! – усмехнулся Жаков. – А вдруг он ни в чем не виноват?

– Нет, нет, ты не прав, капитана! Виноват он, осень виноват! Расстреляй его! А то сбежит – беда будет…

– Не сбежит, – пообещал Жаков. – С сегодняшнего дня мы усилим охрану. Если этот Кван и в самом деле матерый разведчик, более того, если он ценный для американцев кадр, ему попытаются устроить побег. Так что с него нельзя спускать глаз.