Книга Пенсионер. История первая. Дом в глуши - Евгений Мисюрин

– Это точно.

– Бобёр, а в Лумумбе какая-нибудь слесарка есть?

– Автосервис не подойдёт?

– Всё от работников зависит. Может, и подойдёт. Мне карабинчик нужен. Такой, чтобы сам застёгивался, а потянешь за верёвочку – расстёгивался.

– Это для чего?

– Горы там, Бобёр. Хочу себе работу малость облегчить.

– Ты что придумал? Один что ли пойти хочешь? С ума сошёл? Да я лучше радирую, пусть Демидовск эвакуируют вместе с воротами.

– И с производством? Сколько там сейчас заводов? Веди лучше в слесарку. Даже если и не один, всё равно карабин нужен.

Открылась дверь и на пороге появилась улыбающаяся Жанна. Она была в новой плиссированной юбке и какой-то абсолютно легкомысленной футболке. На носу переливались зеркальные очки.

– Мальчики, можно я к вам? Я больше не могу по магазинам ходить. Гена, с тебя пятьсот экю, – и она, ухватив юбку за край, крутнулась на одной ножке.

Новая Земля, Лумумба. 24 год, 7 месяц, 06 число. 16:00

Пятьсот экю отдал Бобёр. Видимо, в доказательство того, что русская армия не бедствует.

С кронштейном токарь и слесарь провозились почти четыре часа, причём дольше всего разбирались, что же именно мне надо. Тот эскиз, что я пытался выдать им за чертёж конструкции вызывал у них только нервный смех. Но в итоге, в четыре головы, мы разобрались и к обеду я стал обладателем хитрого агрегата, состоящего из стального винтового клина с упорным рычагом, замыкающегося крюка, и зубчатого колеса со стопорной собачкой.

– Ну и что это? – недоуменно спросил Серёга.

– Вот смотри. Клин крепится в стене, для надёжности распираешь его рычагом. На верёвке груз, килограммов двадцать. Тянешь за верёвку – груз поднимается, а собачка его стопорит. За другую дёрнул, собачка отошла и груз пошёл вниз.

– Зачем?

– Стабилизирует спуск и облегчает подъём.

Сложнее всего было с бокорезами. У мастеров были отличные бокорезы, мощные, из хорошей стали. Резать рабицу – самое то. Но они ни в какую не желали их продавать. Мы с Бобром уже подняли цену до совершенно неприличных двухсот экю, но слесаря стояли насмерть. Выручила нас Жанна. Она покрутилась вокруг нас в своей юбочке, мелко-мелко попрыгала на носочках и каким-то не своим, мультяшно-инфантильным голоском сказала:

– Мальчики, нам очень-очень нужны эти щипчики.

Челюсти у мальчиков синхронно опустились куда-то на уровень диафрагмы, и мы стали обладателями бокорезов всего за тридцать экю. По-моему, Жанна могла бы забрать их даже бесплатно, но наглеть я ей не позволил.

Кроме того, нашли ещё два литра растворителя и отличную складную алюминиевую лестницу. Лёгкую и удобную. В сложенном виде она была метр длиной, но раскладывалась до трёх. Удобно будет через ручей бросить.

Наконец, собрали всё, что могли и присели на дорожку.

– Бобёр, может со мной? Хоть поддержишь отвлекающим огнём.

– Не могу, Струна. Сам не хочу тебя одного отпускать. Одинокий снайпер – это как одинокий бурлак. Но сам видишь, какая каша заварилась. Без связи сейчас никак. По одной только твоей информации с минуты на минуту вводная придёт…

– Да ладно, расслабься. Всё я понимаю. Ну, Жанна, не скучай без меня. Слушайся капитана Боброва…

– Ты что удумал? Ты решил, что я тебя одного отпущу?

– Жанна! Я вообще-то не за грибами иду…

– Молчи! Тебя доктор Семёнов в глаза не видел. Думаешь, он тебя слушать будет? Вспомни, я тебе до самого конца не доверяла, пока базу смотреть вместе не поехали. А Андрей Саныч, он тем более.

– Жанна! – это мы уже в два голоса с Бобром. Девушка замолчала и надулась.

– Струна, твоя задача в операции – просто повредить летательный аппарат. Пусть они его пару недель ремонтируют, а там уже и наши подтянутся. Жанна, на тебе наблюдение и контакт с Семёновым. Только смотреть. В бой не лезть, огонь ни в коем случае не открывать. Гена, винтовку ей не давай. Она – твоё тыловое обеспечение. В общем, поняли? Быстро подобрались, пустили пару ВОГов в вертолёт, если есть возможность, эвакуировали Семёнова. Нет возможности – геройство не проявлять, отошли и «ноги, мои ноги».

– Ладно, Бобёр, давай.

Мы обнялись и вышли на улицу.

Новая Земля, Лумумба – Лимпо. 24 год, 7 месяц, 06 число. 18:50

Мне было гораздо легче, оттого, что Жанна едет со мной. Я чувствовал, останься она в Лумумбе, я бы больше никогда не увидел последнюю девушку из тех, кого вроде как взял под свою защиту, кого обещал довезти и не довёз.

Мы мчались по грунтовке километров шестьдесят в час, быстрее было никак невозможно. Около двадцати двух обогнали тот самый караван, с которым прибыли в Лумумбу. Патрульный арьергарда махнул рукой и бесцеремонно крикнул:

– Эй, Стринг, а где же девушка? Ну, такая, чёрненькая, симпатичная.

– В Нью Дели осталась. С любимым, – ответил я и мы рванули вперёд.

В двадцать четыре с минутами навстречу нам из-за деревьев вынырнули два багги. Они пустили очередь поверх машины и, подпрыгивая на кочках, кинулись к нам. «Хамви» в этот момент вела Жанна, поэтому я попросил её снизить скорость, пересел на откидное сиденье пулемётчика, включил «боевой транс», и двумя длинными очередями вывел транспорт и тяжёлое оружие противника из строя. В отличие от нападавших, перед нами не стояла задача сохранения трофеев.

Для контроля я выпустил по паре очередей в вылезавших из машины бандитов и мы, не останавливаясь, поехали дальше. Пусть с ними патруль каравана разбирается. Мне было просто не до них.

В дороге я успел немного подремать на сиденье, хоть и трясло неимоверно. Но зато у нас появилась возможность не останавливаться на ночь.

В Лимпо заезжать не стали, сразу свернули на знакомую на знакомую дорогу в горы, поэтому к тому самому плато, где оставляли Ниву, мы подобрались в начале третьего утра. Неимоверно хотелось есть и спать. Я достал фонарь и тщательно осмотрел местность. Проткнул ножом и выкинул пару многоножек и огромного, в полторы ладони, ярко-синего скорпиона без клешней. Потом быстренько ополоснул лицо в ручье, достал два дневных рациона и, не чувствуя вкуса, смолотил свой за минуту. Жанна долго плескалась в темноте, потом торопливо уминала свою порцию. Похоже, девушка оголодала не меньше меня. После ужина я достал из бардачка бутылку «Одинокой звезды» и накапал нам по полста для снятия напряжения.

Рассудив, что лезть через перевал ночью нет ни сил, ни смысла, мы достали пенки, спальники и устроились рядышком возле машины. Я выключил фонарь и в мгновенно потемневшую ночь ворвался свет звёзд. Сколько смотрю в это небо, никак не привыкну, что их так много и они такие яркие. Наш мир всё-таки гораздо честнее и чище старой Земли. Человек в нём, пока ещё величина не только номинальная, и это мне очень нравится. И я, чёрт возьми, приложу все усилия, чтобы так и оставалось. Я поймал себя на мысли, что, уже не задумываясь, считаю этот мир своим и решил отбиваться ко сну. Завтра много работы. Вон, Жанна совсем затихла, спит уже, наверное, без задних ног.