Книга Лето придёт во сне. Часть 1. Приют - Елизавета Сагирова

Поднялась рука.

– Агафья Викторовна, а если одной девочкой заинтересуются несколько мужчин?

– Значит, она пообщаться с ними всеми, чтобы выбрать одного. Но должна сказать, что такое бывает редко.

На этот раз руку подняла Яринка.

– Сударыня, а девочка имеет право отказать всем?

– Разумеется, имеет. Мы никого насильно замуж не выдаём, – Агафья на миг задумалась, и видимо приняв в расчёт то, кому она отвечает, сочла нужным добавить, – Запрещается только грубость и любые высказывания, порочащие репутацию приюта.

Яринка удовлетворенно кивнула.

– В дальнейшем, – продолжила воспитательница, – если девушка и мужчина понравились друг другу, они могут договориться о встрече. Встреча происходит в любой выбранный ими день в присутствии воспитателя. Так же в любой из выходных дней девушка может быть помолвлена в нашей церкви, если мужчина решит взять её в жёны. Помолвка происходит в присутствии администрации приюта и родных со стороны жениха. Разумеется, всё это обговаривается заранее. Ну и наконец, по достижении четырнадцатилетнего возраста помолвленная девушка выходит замуж, и покидает эти стены навсегда.

Агафья замолчала, но на этот раз руки никто не поднял. Судя по мечтательным физиономиям вокруг меня, все девочки вообразили себе счастливый день, когда прекрасный возлюбленный увезёт их куда подальше отсюда. Мне же вдруг вспомнился наш с Яринкой разговор в день её рождения.

– Слушаю, Даша, – в голосе Агафьи проскользнуло удивление, видимо вопросов от меня она не ожидала.

– Извините, сударыня, – начала я, тщательно подбирая слова, – Мой вопрос наверно не к месту, но я не понимаю, почему девушкам можно выходить замуж в четырнадцать лет, а совершеннолетие только в восемнадцать?

Кто-то с удивлением покосился, кто-то хихикнул, но Агафья не рассердилась. Видимо вспомнила, что я "из дикарей" и объяснила вполне доброжелательно:

– Совершеннолетие подразумевает становление человека полностью дееспособным, даёт возможность работать, владеть имуществом, распоряжаться финансами. Девушке находящейся в браке это не нужно, поскольку муж выступает её попечителем. И если она будет достаточна умна, чтобы сохранить семью, то не понадобится и в будущем.

Честно говоря, я ничего не поняла. Но запомнила, чтобы потом попросить Дэна объяснить простым языком, что всё это значит.

А затем наступила торжественная часть посвящения. Из невидимых колонок понеслась нежная и грустная мелодия, свет притушили, и мы все поднялись на ноги, подчиняясь единому порыву.

– И наконец! – Агафья старательно растянула губы в широкой улыбке, и это было так непривычно, что девочки стоящие в первом ряду, невольно подались назад, – Я имею честь объявить вас девушками, невестами! Благослови Господь каждую в этом зале! Расплетите волосы!

Возникло оживление, больше похожее на лёгкую панику. Девочки поспешно, словно боясь опоздать, сдёргивали с косичек тонкие разноцветные резинки, тянули пряди, стремясь поскорее отделить одну от другой, встряхивали головами. И скоро вокруг, словно диковинные цветы распустились пушистые шлейфы волос – золотистые и русые, кудрявые и прямые. И как я ни старалась оставаться равнодушной ко всему, но в горле встал комок, когда косички перестали привычно щекотать шею, а обе резинки сиротливо легли в ладонь.

Яринка из-за упавших на лицо освобождённых прядей, жалобно улыбнулась мне, и я поняла, что подруга чувствует нечто похожее. И не только она. До нас доносились тяжёлые вздохи, чьи-то всхлипы, некоторые девочки обнимались. Оглянувшись на миг, я увидела, что и кое-кто из взрослых на последнем ряду промокает глаза платочками.

Музыка постепенно стихла, Агафья чуть прокашлялась (неужели тоже растрогалась?), и жестом разрешив нам сесть, заговорила в микрофон:

– Не забывайте, что вместе с привычкой заплетать по утрам две косички, вы оставляете позади своё детство, пору беззаботности и безответственности, игр и шалостей…

На этот раз фыркнула я, незаметно пихнув Яринку локтем. Чего-то Агафью занесло. Где она нашла у нас беззаботность, а тем более безответственность? А настоящих игр и шалостей наверно в жизни не видела, раз принимает за них чинные прогулки по дорожкам приюта и посиделки у телевизора в гостиной.

Я снова отключилась, второй раз выслушивать про женское предназначение и обязанности – увольте.

Наконец, когда Агафья выдохлась, наступила заключительная часть посвящения. Снова зазвучала музыка, на этот раз торжественная, опять пришлось вставать, а на сцену заторопился Пётр Николаевич.

– Девушки! – не выдержав столь высоких нот, микрофон слегка зафонил, но директор бесцеремонно тряхнув его, дал команду к последнему действу, – Заплетите косы!

Мы с Яринкой повернулись друг к другу. Конечно, заплести самой себе одну косу гораздо легче, чем две – не нужно возиться с пробором, но ритуал предполагал иное. Я слышала, что в семьях первую косу в день двенадцатилетия девочке заплетает мама, нам же пришлось полагаться на подруг.

Резиночки кто-то убрал в карманы, кто-то надел на запястья, и на свет появились белые ленты, выданные нам накануне. Коса с вплетённой в неё белоснежной лентой – символ невинности. Отныне и до замужества так мы и должны ходить.

А потом нас по очереди поздравляли все учителя и воспитатели, что затянулось ещё на полчаса, и от пережитого волнения ужасно хотелось пить, а тяжесть косы непривычно оттягивала голову назад. В заключение у микрофона в очередной раз возникла Агафья, чтобы напутствовать своих воспитанниц в новый жизненный этап.

– Девушки, сейчас у вас будет свободное время до праздничного обеда. Советую потратить его на то, чтобы обдумать, каким образом вы можете уже сейчас положительно повлиять на своё будущее, улучшив показатели в ваших анкетах.

К её совету прислушались. Когда наша группа покидала актовый зал, уже не ровным строем, а разбившись на кучки, я со всех сторон слышала:

– Ой, у меня хвосты по русскому и кулинарии, попрошусь на продлёнку.

– А можно будет пересдавать экзамены?

– Что нужно, чтобы помогать поварам на кухне?

– Интересно, меня возьмут убираться в церкви…

Мы с Яринкой не сговариваясь, прибавили шаг, постепенно отрываясь от взволнованных одногруппниц.

– В дортуар?

– Не, – Яринка ошалело помотала головой, – Давай подышим немного, а то я уже ничего не соображаю.

Мы не торопясь пошли по дорожке, под медленным снегопадом. Я сняла варежку и, подняв перед собой ладонь, задумчиво наблюдала, как на неё опускаются снежинки, сразу превращаясь в крошечные капельки. Яринка же принялась ловить их ртом, задрав голову и высовывая язык. Да уж – девушка…

Пользуясь тишиной и уединением, я решила поделиться своей тревогой:

– Ярин, ты не знаешь, когда парней из шестнадцатой группы увезут? И на сколько?