Книга От кутюр - Джейсон Томас

Специальный французский показ не казался Марселле таким уж важным. По ее мнению, это было всего лишь еще одно рассчитанное на публику шоу.

— Мы оставили под него тридцать две страницы в июньском выпуске. — Джейн можно было ничего не добавлять.

— Тридцать две страницы! — Марселла была по-настоящему потрясена. — Джейн, вы же знаете, что большая часть одежды, которую покажут, представляет интерес только в качестве фотоматериала. Там будет мало пригодного для носки. Это всего лишь способ привлечь внимание прессы. Нельзя же отводить целый выпуск «Высокой моды» под то, что читатели никогда не смогут не только купить, но даже захотеть купить. Это будет похоже на те вертолетные пропеллеры. Помните, два года назад Руди дю Бек показал шляпы в виде четырехфутовых вращающихся пропеллеров, усыпанных блестками? Они весили тонну. Их фотографировали без конца, но никто всерьез не думал их носить. Джейн Колдуэлл молчала.

— Я думаю, это идея Сильвии, — предположил Берт.

Джейн кивнула.

Рэнс тут же понял, что происходит. В июньском номере своего журнала он собирался исследовать причины того, почему Париж, похоже, начинает уступать лидерство в мире моды Нью-Йорку или даже Гонконгу. Мода из Нью-Йорка и в самом деле была более функциональной, а мода из Гонконга — дешевой. Возможно, кто-то из шишек французской индустрии моды обратился к Сильвии Хэррингтон — возможно, подкупил ее, — и она собирается проверить, имеет ли ее всемогущая «Высокая мода» достаточно влияния, чтобы убедить покупателей эксклюзивных моделей, что Париж по-прежнему единственное место, где можно найти настоящую одежду.

— Ваша начальница выставит ваш журнал на посмешище, — обратился Берт к Джейн. — Уже довольно много хороших журналов отказались утверждать, что «Париж — это единственное место». Очень скоро читатели начнут смеяться над «Высокой модой» из-за ее снобистского подхода к моде. Все это было хорошо в пятидесятых, но сейчас вкусы изменились.

Джейн Колдуэлл всегда была лояльна по отношению к журналу. Но она была согласна с каждым словом Берта. Она понимала, что если деловой журнал станет высмеивать специальный французский показ, а «Высокая мода» будет превозносить те же самые нелепые модели, то в дураках останется «Мода», особенно если читатели прочтут оба журнала. Но она не стала открыто критиковать свою начальницу. Она сделала все, что могла, чтобы убедить Сильвию подготовить запасные материалы, если французский показ окажется провалом. Но ее начальница решила по-другому. Джейн оставалось только как можно лучше выполнить свою работу.

Джейн Колдуэлл произвела на Марселлу впечатление. Она понимала, что Джейн ненавидит концепцию специального выпуска, который займет тридцать две страницы, но была слишком преданной или слишком деловитой, чтобы критиковать начальство.

Полет на «Конкорде» был настолько быстрым, что времени на разговоры на отвлеченные темы, как это бывает в обычных полетах, просто не осталось.

Французы, будучи непредсказуемыми снобами, уделили особое внимание таможенной проверке багажа прилетевших на «Конкорде». Но даже при всем их внимании Джейн пришлось лично выяснять, прибыло ли во Францию оборудование фотографов, которое отправили за несколько дней до показа и которое должно было ждать в аэропорту. Французы любили отсылать багаж с американским обратным адресом в Марокко.

Марселла вдруг обнаружила, что идет по коридорам аэропорта вместе с Бертом Рэнсом.

— Ты остановилась в «Георге V»? — спросил Берт. Марселла кивнула. — Надеюсь, «Голден лимитед» платит, а не использует одну из трех свободных комнат.

И снова Марселла кивнула.

Ее журналистская целеустремленность поразила Берта. Четыре тысячи за авиабилет, еще две с половиной сотни в день за номер в одном из самых дорогих отелей мира. Французское правительство и индустрия моды готовы были оплатить эти счета.

Он прикинул, что поездка Марселлы Тодд в Париж обошлась в двенадцать тысяч долларов плюс фотографы… И Марти Голден тоже едет. Один Бог знает, во что обходится эта женщина. Сол Голден был великим бизнесменом, но там, где дело касалось этих двух женщин, он забывал о бизнесе и дарил им мир.

Глава 15

За тысячи миль от Парижа, за океаном, серебристый «мерседес» скользил по раскаленной дороге, ведущей с Ки-Бискейна до Майами.

Ричард Баркли физически чувствовал, как безжалостное солнце юга Флориды начинает расправляться с его бледной кожей жителя Нью-Йорка. Но он сам решил, когда прибыл в Майами, что хочет взять напрокат открытый автомобиль. Ему впервые в жизни захотелось почувствовать себя свободным и молодым. И готовым жить.

Баркли был рад сбежать из Нью-Йорка и от «Высокой моды», а особенно от Сильвии Хэррингтон. По правде говоря, он бы выбрал другое местечко с теплой погодой, не Майами. Палм-Бич, возможно. А скорее всего Бермуды или какой-нибудь другой уединенный остров.

Но в настоящее время на земле не было другого такого места, куда Баркли так хотел попасть, чем этот приходящий в упадок, но все еще волнующий город, в котором было гораздо больше от Южной Америки, чем от США.

Самолет из Рио должен прибыть в три часа дня. Баркли подумал об этом, чувствуя себя счастливым. Был еще только полдень, но он решил поехать в аэропорт пораньше.

Он чувствовал и действовал, как возбужденный подросток, потому что впервые в жизни Ричард Баркли наслаждался жизнью и любил. И объект его любви должен в три часа дня прилететь из Рио.

Вот почему он на неделю позаимствовал у друга дом с бассейном на Ки-Бискейне. Можно было воспользоваться какой-нибудь роскошной квартирой на Коллинз, но Баркли выбрал тишину и покой Ки-Бискейна.

Дом был удивительный. Розовый, в испанском стиле, с крытыми переходами, фонтанами, бассейном на территории, теннисными кортами и тысячей футов океанского пляжа. Если бы этот дом выставили на продажу, он потянул бы на двадцать миллионов, но пока жива капиталистическая система, его никогда не выставят на продажу. Баркли отпустил всех слуг, кроме одного из десятерых, на всю неделю. Оставшийся, Рауль, все понимает и держит язык за зубами.

Машина свернула на стоянку у Международного аэропорта Майами. Осмотрев себя в зеркальце заднего обзора, Баркли увидел, что влажность свела на нет все его усилия — а он провел целый час с феном в попытке придать своим волосам достойный вид. Теперь они казались сырыми и прилизанными. В остальном он выглядел неплохо. За последние три недели скинул пятнадцать фунтов и каждый день ходил в клуб здоровья. Его белая рубашка и слаксы с тремя складочками говорили сами за себя даже при отсутствии загара, но…

Проклятие! Надо было посетить несколько сеансов загара в гимнастическом зале.

Прохлада внутри здания аэропорта дала почувствовать выступившую на лбу Баркли испарину. «Хорошо, — подумал он, — еще достаточно времени, чтобы высох пот, я хочу выглядеть спокойным и… молодым, когда прилетит самолет».

Впереди было два часа ожидания.