Книга Уступи соблазну - Марта Ньюман

— Ну и что? Зачем тебе это понадобилось? Если он и скажет мне что-то, то ты все равно ничего не узнаешь.

— Мне ничего такого не нужно. И цитировать вас я не собираюсь. — Парень посмотрел на фотоаппарат. — Говорят, Дженкинс гомик. Если я смогу сделать пару снимков…

Марк уже поднял руку, чтобы дать мерзавцу по физиономии, но в последний момент сдержался. Конечно, раздавить такую нечисть приятно, но надо думать и о последствиях. Черт, каждый поступок влечет за собой последствия.

Он опустил руку и посмотрел в бледное от страха лицо репортера.

— Вот что, приятель, поговори-ка со своими юристами. Они тебе подскажут, что к чему. Увижу еще раз с этой штукой, сделаю все, чтобы ты попал за решетку. Получишь по полной программе, уж это я тебе гарантирую. Возможно, тебе повезет. В тюрьме можно делать интересные снимки. Особенно на интересующую тебя тему.

— Ладно, ладно. Я же ничего. Делаю свою работу.

— Гнусная у тебя работа. — Марк разжал пальцы и оттолкнул газетчика. — И сам ты такой же. Проваливай и помни, что я тебе сказал.

Парень отступил шага на три и, почувствовав себя в безопасности, ухмыльнулся.

— Думаешь, что можешь от нас спрятаться, а? У тебя нет ни малейшего шанса. — Он издевательски помахал рукой и торопливо перебежал улицу.

Марк устало вздохнул. Сколько кругом грязи и лжи. Ему ни о чем не хотелось думать. Ни о чем и ни о ком. Кроме Шерил. Придет ли она в следующую среду? А если нет? Теперь ему казалось, что единственное спокойное место на свете — это ее объятия.

Глава 13

Шерил сидела за столом, положив перед собой чистый лист, и смотрела в окно. После разрыва с Роджером, когда ей было тоскливо и одиноко, она не раз выплескивала свои чувства и мысли на бумагу. Иногда это помогало, иногда нет. Порой, читая написанное, ей становилось не по себе — ну как можно быть такой дурой и не замечать очевидного. Потом смятый лист летел в мусорную корзину, и, избавившись от него, она, как ей казалось, избавлялась от собственной глупости, совершенной ошибки и гнетущей депрессии.

Сейчас Шерил хотелось разобраться в причинах размолвки с Марком. Почему она так расстроилась, узнав, что он врач? Ответ пришел сразу — Марк застиг ее врасплох. Она испугалась того, что он увидел слишком многое, определил, чего она боится… А чего?

Шерил взяла ручку.

Не знаю, чего я хочу, но бессмысленно притворяться, что это только секс. Марк для меня нечто намного большее. Но что? Я слишком много думаю о нем. Приписываю ему слишком много хороших качеств. Может быть, я не хочу узнавать его глубже для того, чтобы представлять таким, каким мне хочется. Может быть, мне самой хочется оставаться такой, какой я являюсь только ему. Но так или иначе та, кого я играю, влюбилась в того, кем я хочу видеть Марка.

И что теперь со всем этим делать?

Итак, что я действительно знаю?

Он чертовски сексуален. Стоит мне взглянуть на него, как у меня начинают дрожать колени. Он внимателен и заботлив — старается не давить на меня и не подталкивать к каким-либо выводам. Умеет слушать. Он психиатр. У него прекрасное чувство юмора. Мягкий, нежный, но, когда нужно, превращается в грозного повелителя. У него чудесный запах и сильные руки. Когда мы занимаемся любовью…

Шерил остановилась. Вообще-то они не занимались любовью. Ни разу. То, чем они занимались, называется сексом. Причем безопасным. Эротика — да, но не любовь. Любовь — это нечто иное. Она предполагает совсем другие отношения и другие чувства. Любовь — это узы, открытость и уязвимость сердца, искренность и доверие. Их же влекли тяга к острым ощущениям и жажда риска, опасности. Она полагала, что, став женщиной без имени, сможет реализовать свои тайные фантазии. Но ее самая главная фантазия вовсе не сводилась к тому, чтобы лежать связанной на кровати. Ей хотелось любви. Она мечтала о любви и боялась ее.

Итак, в чем же заключается главный вопрос?

Чего я хочу? Если бы я могла получить все, что угодно, что бы я выбрала?

Гарантии. Она выбрала бы гарантии. Уверенность в том, что он любит ее без всяких условий, что ее семья, деньги, положение в обществе не имеют никакого отношения к его чувствам. Что он будет любить ее вечно и не предаст, не обманет, не разочарует.

Шерил усмехнулась. Ну вот, опять те же глупости. В жизни нет и не может быть никаких гарантий. Их никто не дает. У нее нет ни малейших оснований считать, что любовь — это приемлемый вариант для Марка. Ей вспомнилась прочитанная где-то и засевшая в памяти мысль: тот, кто влюбляется, зная, что неизбежно проиграет, добровольно принимает самый опасный вызов судьбы.

Да. Уверенным можно быть только в одном: все преходяще. Любовь приходит и уходит. Как и все остальное. Это неизбежно.

Тогда чего она хочет? Готова рискнуть, зная, что проигрыш неизбежен?

Шерил еще долго сидела над листом бумаги, глядя в окно, но так ничего и не написала. В конце концов она отложила ручку, встала из-за стола и пошла в спальню.

Марк шел через фойе отеля, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Только бы Шерил была на месте, только бы обрадовалась, увидев его, забыла обо всем, что он сказал в последний раз. Конечно, ему хотелось узнать ее ближе, узнать о ней больше, узнать все, но при этом он вовсе не собирался рисковать потерять то, что у них уже было. Никакого риска. Никаких резких маневров. Все будет тихо и спокойно. Он удовлетворится тем, что она пожелает дать. Только бы не спугнуть ее. Только бы Шерил была на месте.

Подойдя к стойке бара, Марк на секунду остановился, перевел дыхание и лишь затем вошел. Она сидела на высоком табурете у стойки, и у него сразу гора свалилась с плеч.

Ее красота вызывала в нем одну и ту же реакцию. С ним что-то происходило, он начинал чувствовать себя совсем другим человеком, таким, каким не мог быть без нее. А ведь она еще даже не повернулась.

Шерил повернулась, и когда Марк увидел улыбку на ее лице, блеск ее глаз, то и сам не сдержался и ответил глупой усмешкой.

Пока он шел к ней, она поправила волосы, облизала губы и успела допить мартини. От него не укрылся легкий румянец, тронувший ее щеки, когда он наклонился поцеловать ее. Поцелуй, обычный жест приветствия, ничего больше. Но когда их губы встретились, Марк долго не мог оторваться, упиваясь вкусом ее губ, ароматом ее восхитительного тела, этим пьянящим запахом, ради которого он был готов лететь на луну.

Они посмотрели друг на друга, и ему показалось, что они думали об одном и том же. Ее лицо горело, желание туманило взгляд, а дыхание участилось.

— Выпьешь? — спросила Шерил.

Он покачал головой.

— Нет. Я хочу другого.

Она встала, кивнула бармену и потянулась за сумочкой. Марк лишь теперь обратил внимание на ее новое платье, темно-синее, облегающее фигуру и позволяющее оценить высокую точеную шею с родинкой у плеча и длинные, стройные ноги. По контрасту с темной бархатистой тканью матово-бледная кожа казалась почти белоснежной. Не в силах противиться желанию, он дотронулся до ее руки и тут же успокоился, словно одно короткое прикосновение сняло все его тревоги и опасения. Шерил покраснела еще сильнее и опустила голову.