Книга Прайс на прекрасного принца - Людмила Ситникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка не реагировала.
– Бина, ты меня слышишь? Ау!
Взяв подругу под руку, Соня вывела Альбину из квартиры Константина.
В лифте Бина отрешенно смотрела прямо перед собой.
– Слушай, – испугался Ромка, – а она, случайно, не того… не рехнулась?
– Не каркай. У Бинки шок. Я ее отлично понимаю. Твой друг – редкостный кретин.
– Когда Марк напивается, к нему лучше не подходить, он не в состоянии себя контролировать.
– Тогда пусть лечится!
Роман промолчал.
Усадив Бину в машину, парень включил зажигание и тронулся с места. По дороге в особняк Софья гладила Альбину по голове:
– Все утрясется. Все нормализуется. Не пройдет и недели, а вы уже помиритесь. Пьяные разговоры быстро забываются.
– Они забываются теми, кто их сказал, а тот, кому они предназначались, помнит долго, – высказался Ромка.
– Помолчи, – огрызнулась Соня.
Остановившись у ворот Германовых, Софья подвела подругу к калитке:
– Бин, ну, ты очухалась? Скажи хоть что-нибудь, не пугай меня.
– Спасибо.
– Ну, слава богу, заговорила! Сама до дома дойдешь?
– Дойду.
– Заваливайся сразу спать. А завтра я тебе на сотик позвоню. О’кей?
– О’кей.
Напоминая своим видом сомнамбулу, Альбина скрылась за калиткой.
– Вот что вы, мужики, с нами делаете, так и спятить недолго.
– Среди вас, женщин, тоже встречаются отвратные особы.
– Надеюсь, этот камень – не в мой огород?
Вместо ответа Роман подарил Софье страстный поцелуй.
* * *
Без пятнадцати шесть Марик проснулся от жуткой головной боли. Обозрев гостиную Костика, он нехотя поднялся с дивана и, проведя ладонью по небритой щеке, скривился.
Во избежание тяжелого дня требовалось немедленно опохмелиться. Взяв в баре полупустую бутылку мартини, Марк поднес горлышко к губам. Сделав пару глотков, парень потащился в спальню друга.
Растолкав сонного Костика, Марик забубнил:
– Слышь, Костян, че вчера было-то?
– Блин, шесть часов. Марк, иди на фиг!
– Харе дрыхнуть, я не помню ничего.
– Неудивительно. Литр виски один выжрал.
– Литр? Да ладно, не гони.
– Позвони Ромке, он подтвердит.
– Башка гудит.
– Опохмелись.
– Уже. Не проходит.
– Она у тебя еще больше загудит, когда домой вернешься.
– Не понял?
– Там поймешь.
– Да объясни толком!
– Ты хоть помнишь, с кем ко мне вечером приехал?
– С Ленкой?
– С пенкой! С прислугой своей.
Марик зевнул.
– А-а… припоминаю.
– Вот-вот. Вел ты себя по-свински.
– Мы вроде деньги жгли.
– Потом ты выдал нам все тайны королевского двора. Бинка небось до сих пор очухаться не может. Не по-джентльменски, Марик, а впрочем… чего ждать от алкаша?
– За базаром следи! Сам не меньше моего накачался.
– По крайней мере, с памятью у меня порядок.
– Бинка – ерунда. Я умею обращаться с бабами, могу подобрать ключик к любой телке. Сделаю девке подарок, растает, как сосулька на солнце.
– Угу, – прогудел Костик, закрыв глаза. – Сделай. Чтобы она тебя простила, ей надо купить диадему английской королевы. Иначе – никак.
Отмахнувшись от приятеля, Германов вышел из спальни:
– Я поехал.
– Удачи, – крикнул Константин. – Дверь не забудь захлопнуть.
На лестничной площадке у Марка ожил сотовый.
– Слушаю, – прохрипел он, нажимая кнопку вызова лифта. – Да. Еду домой.
Звонивший неожиданно отсоединился. Пожав плечами, Германов зашел в лифт.
До особняка он добрался сравнительно быстро. Выйдя из иномарки, Марк хлопнул дверцей и сделал несколько шагов по направлению к воротам.
Сильный удар по голове оказался смертельным.
Связавшись по телефону с Брониславой Егоровной, Катка выяснила, что пенсионерка уже два дня тому назад перебралась в особняк Германовых и восстановилась в должности экономки.
Договорившись с Брониславой о встрече, Копейкина порулила в область.
Машину Катка решила оставить не у ворот особняка, а на въезде в коттеджный поселок. Почему она захотела поступить именно так, а не иначе, сказать затруднительно.
Дойдя до калитки, Катарина беспрепятственно прошла на участок и направилась к широкому мраморному крыльцу.
Дверь открыла сама Бронислава.
Сегодня экономка выглядела неважнецки. Осунувшееся лицо, круги под отекшими глазами и подрагивающие губы заставили Кату внутренне сжаться и ощутить некий дискомфорт.
– Бронислава Егоровна, вот ваш журнал. Возвращаю в целости и сохранности. Спасибо вам.
Бабулька кивнула.
Не торопясь откланиваться, Ката попросила стакан воды.
– Во рту пересохло. Не откажете?
– Да о чем разговор. Проходите в кухню. А может, чайку?
– Хм… а хозяева не будут возражать против присутствия постороннего человека в доме?
– Раз вы приехали ко мне, значит, вы уже не посторонняя, к тому же кроме прислуги в доме никого нет. Клим с Яной на работе, Юрий в институте, а Эльвиру вызвали в прокуратуру.
– В прокуратуру?
Бронислава остановилась.
– Два дня тому назад у ворот особняка был убит Марик. Его ударили по голове чем-то тяжелым. Врач сказал, что мой мальчик умер мгновенно. Не мучился.
– Разбойное нападение?
– Может быть… у Марика украли золотые часы – подарок Клима на двадцатилетие, и мобильный телефон.
Ката попыталась сосредоточиться. Известие о смерти Германова сбило ее с толку. Что же это получается? За последний месяц от рук убийцы на тот свет отходит второй член семейства!
– Кухня там, – прошептала Бронислава Егоровна.
Усадив Катку за стол, экономка включила чайник.
– Сейчас приготовлю чай.
Сделав шаг, Бронислава схватилась за сердце. Вовремя подоспевшая Катка успела подхватить стонущую пенсионерку.
– Не пугайтесь, это уже третий раз за двое суток. Не могу в себя прийти. Марк… он же еще жизни не познал! Был в самом расцвете. За что?
