Книга Черная вдова, или Ученица Аль Капоне - Марина Крамер

– Надо ноги уносить, пока менты не явились, – сказал Касьян, и Коваль его идея понравилась – хватит на сегодня экстрима.

– Что думаешь? – спросила она уже в машине.

– Лодочник, что думать-то, – процедил Касьян. – Но валить вас он не собирался, так, попугал.

Надо было убираться из города как можно скорее – встреча с ментами и Сениными бойцами в планы Коваль не входила. Но, едва она немного расслабилась и почувствовала себя в относительной безопасности, как в сумке задребезжал телефон.

– Да, Коваль.

– Что, сучка, и теперь не страшно? – поинтересовался Сеня, легок на помине.

– Прикинь – нет, – подтвердила она, радуясь, что он не видит ее лица.

– Ну, смотри – сама напросилась. Позвони Малышу, попрощайся! – посоветовал «добрый дядя», швыряя трубку.

– Так, мальчики, едем аккуратно, но очень быстро! – похлопав по плечу Саню, предупредила Марина, и Касьян спросил:

– Лодочник?

Она кивнула, глядя в окно.

– Что сказал?

– Посоветовал позвонить Малышу и проститься.

– Козел, – процедил Касьян.

Марина закурила очередную сигарету, Саня гнал в сторону «Рощи», уже темнело. Внезапно между первым джипом охраны и «мерсом» вклинился какой-то урод на «Чероки», а сзади, отсекая вторую машину, пристроился черный «БМВ».

– Саня, сворачивай!!! – заорал Касьян, заметив, как из люка на крыше «Чероки» высунулся бугай с «мухой» на плече, и тут же заднее стекло «мерина» осыпалось, разбитое автоматной очередью из «бэхи». Волк сбросил хозяйку на пол, упав сверху и придавив всем телом.

– Говорил же – предчувствие! – прошептал он ей на ухо. – Лежите тихо, Марина Викторовна!

«Мерин» кидало по дороге, со всех сторон его поливали из «калашей», и Марина почувствовала, что машина летит куда-то вниз…

Очнувшись, она попыталась выбраться из-под ставшего неожиданно совсем уж тяжелым Волка. Его голова была разворочена выстрелом в затылок. На переднем сиденье, уткнувшись лицом в руль, сидел Саня, тоже мертвый, а рядом – Касьян. «Мерин», слетев с трассы, остановился у стога сена. И как никто не догадался просто кинуть горящую спичку?

На дороге, метрах в ста, догорали две другие тачки. И никого вокруг, совершенно пустая трасса! Марина кое-как вылезла из машины. Надо было как-то выбираться отсюда, пока никому не пришло в голову вернуться и добить ее. Рванув водительскую дверь, она выволокла Саню, потом то же проделала с Волком. Потянула было на себя Касьяна, но тот вдруг застонал. Жив! Пуля прошла навылет через шею, пробив гортань. Касьян хрипел, обливаясь кровью, но был жив.

– Потерпи, Касьян, не умирай, не бросай меня, – забормотала Коваль, хватая аптечку и пытаясь остановить кровь. Кое-как ей это удалось, она сделала ему пару уколов, пристегнула ремнем и прыгнула на водительское место, унося ноги с гиблого поля.

Марина неслась, не разбирая дороги, пролетела пост ГАИ, где хорошо знали номера ее машин и обычно не трогали. Но сегодня фортуна повернулась задом – обнаглевшие псы кинулись в погоню, включив сирены и мигалки. Не соображая, что творит, Коваль свернула на проселок, выключив все габариты. Неслась и думала: только не попался бы никто навстречу. Решение пришло неожиданно – она выхватила мобильный, набрала Малыша и, когда он ответил, заорала:

– Я еду к тебе! – бросив сразу трубку на сиденье.

Сзади снова заорали сирены, пришлось поддать газу. Влетев в «Парадиз», Коваль заметалась по темным улицам, пытаясь найти коттедж Малыша и, к счастью, сразу почти уперлась в его ворота. Отчаянно надавив на сигнал, она въехала во двор и остановилась, без сил падая грудью на руль. Едва охранник успел закрыть ворота, как к ним подлетели три «патрульки», сверкая мигалками. Выбежавший из дома Малыш быстро направился к гаишникам, что-то стал объяснять, потом полез в карман. Получив «отступные», гаишники отбыли.

Егор подошел к «мерину», подхватил буквально выпавшую из открытой дверки Марину на руки и понес в дом.

– Егор… там мой Касьян… он ранен… – с трудом проговорила она.

– Да-да, я понял, не переживай, моя девочка, все сделают, – прижимая ее к себе, сказал он.

Марину начало трясти от пережитого – дошло наконец, что чудом осталась жива. Просто потому, что Сеня пожадничал, наняв каких-то лохов, которые даже не удосужились проверить, как выполнен заказ… Да здравствует жадность!

Малыш о чем-то спрашивал, но она не понимала, а сказать и вообще ничего не могла – челюсти свело в спазме, она трясла головой и мычала. Егор включил джакузи, засунул Марину в горячую, пузырящуюся воду, принес стакан текилы и лимон с солью. Еле разжав зубы, она проглотила жидкость, взяла в рот ломтик лимона. Пузырьки воды и спиртное сделали свое дело – Коваль немного расслабилась.

– Что случилось с тобой на этот раз? – полюбопытствовал Малыш, гладя ее мокрые волосы и осторожно убирая челку с заклеенного лба.

– Меня обстреляли какие-то лохи, километрах в пяти от поста ГАИ. Вся охрана, второй телохранитель, водитель – все на фиг… Два джипа в угли сгорели. Но это еще не все – в обед меня едва не завалили в моем же подкрышном ресторане. Нормально пообедала?

– Может, пора одуматься?

– А вот теперь-то я точно ни о чем думать не стану, просто завалю твоего Сеню собственноручно! Можешь записать мои слова крупными буквами, а потом проверить, как я держу слово! – отрезала она упрямо.

– Я запру тебя здесь и охрану приставлю! – пригрозил он.

– Ну и что? – пожала плечами Коваль. – По-моему, ты уже знаешь, что если я решу уйти, то ни охрана, ни запертые ворота меня не остановят.

Малыш засмеялся, поцеловал ее в губы и запустил руку в воду, поглаживая грудь.

– Егор… – нерешительно начала Марина. – Я так устала, перенервничала и хочу спать, что вряд ли смогу быть такой, как ты привык… Может…

– Глупый ребенок, я что, похож на маньяка? – улыбнулся он. – Конечно, тебе надо поспать, моя девочка, идем, я тебя уложу.

Марина оказалась в его спальне, на той самой огромной кровати, где провела первую ночь в объятиях Егора. Сам хозяин осторожно прилег поверх одеяла, обнял ее, прижавшись губами к влажным волосам на виске, и замер, боясь пошевелиться и спугнуть охватившее их обоих блаженство.

Ей стало так тепло и уютно, что захотелось, чтобы он не уходил никуда, остался с ней.

– Может, ты ляжешь ко мне? Мне так страшно, Егор, если бы ты знал! – призналась она. – Только тебе я могу сказать об этом, потому что для пацанов я должна быть сильной. А с тобой могу быть слабой, испуганной женщиной, а вовсе не железной Коваль.

– Конечно, детка, конечно, – он гладил ее плечи, шею, лицо, и его руки дарили измученному телу покой…

К утру она была почти в норме, только вот швы со лба пора было снять, и Малыш привел своего доктора, оказавшегося грибом-мухомором лет семидесяти. С порога он заявил Марине, глядя на то, как она курит, сидя в кресле в огромном халате Егора: