Книга Алкоголик. Эхо дуэли - Андрей Воронин

Медуза сидел молча и неподвижно. Голова его опустилась на грудь, а на лицо легла глубокая тень. Прошло несколько минут, пока он поднял на нее глаза. Она все так же сидела на прежнем месте, глядя куда-то в сторону.

— Вы правы, – сказал он сдавленным, неестественным голосом.

Она быстро повернулась к нему и взглянула ему прямо в лицо. Глаза ее стали еще печальнее.

— Вы правы, – повторил он уже более спокойным тоном. Может быть, и нет… Людям свойственно ошибаться, никто не знает, что с кем будет. Поэтому сейчас мы живы, и никто не мешает нам говорить так, будто бы ничего не случилось. А если это последний разговор, то тем более есть смысл растянуть его подольше… Вы согласны?

Лика кивнула, сдерживая слезы.

— Начнем?

— Начинайте, вы же это придумали.

Медуза молчал. На него опять нашло какое-то наваждение. Вдруг, сделав над собой огромное усилие, он встал, чтобы убедиться, что не грезит наяву.

— Ну, давайте! – сказала Лика.

— Что давать? – на какое-то время он как бы выпал из реальности.

— Вы же хотели со мной общаться?

— Ну…

— Так общайтесь!

— Хорошо, начнем сначала. Зачем ты ехала в Бекешевскую? – он отметил про себя, что называет ее то на «ты», то на «вы».

— Я ехала к маме, – ответ был односложный.

— Ты часто бываешь дома?

— Нет, бываю дома крайне редко. Я живу в Москве.

— А на этот раз с какой целью домой надумала ехать?

— Все пытаюсь проблемы свои решить. – Лика горестно вздохнула. – Проблемы мои такие, что не могу ничего делать. Внутри трещина, в которую уходит вся энергия и чувства. Я думала, может, это оттого, что меня бросил Олег.

Медуза хмыкнул.

— Нельзя ставить свою жизнь в зависимость от другого человека.

— Особенно, если этот человек – профессиональный киллер, – парировала Лика. Подумала и добавила: – Можно было бы издать книжонку, паскудненькую такую тоненькую брошюрку «Психологические советы от профессионалов». А в скобках пояснить: от «киллеров». Хотя, не думаю, что она пользовалась бы успехом. Вряд ли.

— А почему, собственно, тоненькую и паскудненькую? – возмутился Медуза.

— А что, толстую, как энциклопедия? Какие советы могут быть у киллера: отойдите от окна, пожалуйста; закройте глаза, рот и уши; сейчас вам будет больно – вы полетите по черному коридору, когда увидите свет в его конце, там вас будет ждать любимая прабабушка – она напекла ватрушек с корицей и давно ждет вас…

— Ладно, – махнул рукой Медуза. – Мы говорили о причине вашей поездки домой.

– А она вообще фантастическая, – оживилась Лика. – Вы мне не поверите.

Все-таки они как-то странно общались, называя друг друга то на «ты», то на «вы».

— Я во все верю, – пробормотал Медуза. Действительно, глядя в ее удивительные, глубокие глаза, можно было поверить во все.

— Мне было видение!

— Что-то Божественное? Ангел появился за спиной?

— Нет, – Лика была совершенно серьезна. – Мне приснился Джон Леннон.

— Кто?

— Ну, Джон Леннон… А что тут такого? Я же сказала, что не поверишь. Не буду дальше рассказывать.

— Давай, давай, говори.

— Говорю. Мне приснился Джон Леннон.

Во взгляде Медузы читалось недоверие.

— Да-да, это был именно он, – горячо заверила его Лика. – Только он был без своих круглых очков, и волосы короткие. Он был совсем молодой. Но я знала, я чувствовала, кто это.

— А почему именно Джон Леннон? – изумился Медуза.

— Не знаю, – пожала плечами Лика. –¦ Олег его очень любит. Особенно эту песню «Вообрази», где поется о том, что не будет ничего такого, что может разъединять людей, – не будет богатых и бедных, не будет войн. Он предлагает вообразить все это.

Лика вздохнула.

— Рай да и только, – подтвердил Медуза. – Только будет это все не в этой жизни. Это будет в жизни после смерти. Самого ведь Леннона тоже… киллер пристрелил?

— Не киллер, а психопат. Он потом мемуары написал о том, как да почему… Детство у него было несчастливое. Нереализованные амбиции. Непривлекательная внешность. А вот нашел способ прославиться. Все о нем знают. А был бедным, затурканным ребенком. Да, у всех психов трудное детство. У меня тоже, как у психов, – Лика еще раз вздохнула, еще более горестно. – Теперь понял, почему именно Джон Леннон мне явился во сне?

— Приблизительно.

— Дальше рассказывать?

— Так это был сон или видение?

— Это такой сон, который как видение, потому что во сне понимаешь, что не спишь, а все, что видишь и чувствуешь, происходит как наяву. Дошло?

— Доходит.

— Так вот мы с ним стояли на грязной узкой улице, чувствовалось, что совсем рядом море. Пахло мазутом. Ветер гонял бумаги между домами. Он смотрел на меня так, как будто был моим лучшим другом. – Лика на мгновение задумалась. – Нет, не другом… Друзья не всегда бывают доброжелательны. Ну, он был… короче, как тот, кто хочет мне добра. И он сказал мне, что для того, чтобы разобраться со своими проблемами, я должна найти свою первую подругу детства и повторить с ней все игры, в которые мы играли. И в процессе мне откроется правда. Потом я позвонила Любаше. Раньше мы жили в соседних домах. А больше на нашей улице не было детей. Знаешь, я была очень одиноким ребенком, мне было не с кем общаться из сверстников. И вот за любое внимание к себе я готова была платить чем угодно – отдавать вещи, сладости, позволять издеваться, лишь бы со мной общались. И теперь это продолжается.

— Ты о чем?

— Дело в том, что мне надо просто остановиться. Родители очень боялись, что я вырасту эгоисткой, и подавляли во мне даже незначительные проявления самоуверенности. А когда отдаешь другим то, что им, по сути, не нужно – себя, и живешь жизнью тех, кому это не надо, их интересами, то мимо проходит все твое – карьера, таланты, успех, любовь. Просто я не умею себя любить.

— Я тоже.

Лика как будто бы не слышала последней реплики.

— Мне просто надо было взять себя в руки и прекратить все это, – продолжала она. – Надо перестать зависеть от людей и их отношения ко мне. Вот так. Надо идти тропой одинокого воина и посылать всех на хрен.

— Не только тебе надо идти одинокой тропой. Этой тропой идут все люди, – хрипло сказал Медуза.

Женщина за столиком у окна взяла в руки сумочку, похоже собираясь уходить. Вот так всегда. Сейчас она уйдет, и больше он никогда ее не увидит. Но она впервые посмотрела на него, и на ее губах появилась мягкая улыбка.

— Но ведь ты мне поможешь? – говорила Лика. – Ты убьешь меня… Ты мне скажешь: «Закройте глаза, рот и уши, сейчас вам будет больно – вы полетите по черному коридору, когда увидите свет в его конце, там вас будет ждать любимая прабабушка… А в клетке Синяя птица счастья. Тоже мертвая…» Ты поможешь мне избавиться от всего этого?