Книга Укус скорпиона - Микола Адам

– Я чувствую, – подхватила мысль Юлька, – что он очень хочет заниматься творчеством, но не может. По понятным причинам. – Она помолчала. – Очень жаль, что я не могу ему ничем помочь, – снова заговорила, переварив важную мысль. – Однажды, в порыве душевной искренности, Костя признался, что написал несколько киносценариев и даже отнес их на киностудию. Через положенное на чтение время поинтересовался судьбой своих произведений. Косте сказали, что герои в его работах несимпатичны и от них веет духом американизма, несоответствуетствующим отечественным реалиям. Можешь себе представить трактовочку отказа?

– Да ладно! – возмутилась Людочка. – А то, что в каждом фильме Тарантино все герои ублюдки – нормально? И мы восхищаемся ими, возводим его в статус культового режиссера! И не только его! А из каждого кадра их шедевров льются реки крови и потоки сквернословия! Американизмы они нашли! Не понравилось им, видите ли! А ничего, что мы все, всем миром смотрим американские фильмы и восхищаемся ими? Одеваемся в американские шмотки, игнорируя отечественное дерьмо? Жрем американскую пищу, выстаивая длинные очереди в «Макдоналдсах»? Показываем детям американские мультфильмы, свои считая неполиткорректными? Рвемся в Америку в отпуска, как в рай земной? Где б мы были без Америки? Лицемеры и ханжи!

Людочка слишком близко к сердцу приняла рассказ Юльки о Косте, что вызвало эмоцианальный шторм в ее душе. Никогда раньше Юлька не видела подружку такой взрослой и вразумительной. Она менялась на глазах, заставляя Юльку иначе смотреть на нее и относиться по-другому, нежели прежде.

– Я очень люблю кино, – продолжала Людочка. – Считаю кинематограф самым волшебным волшебством в мире. Не ошибусь, если предположу, что сценарии Кости написаны талантливо, но не оценены по достоинству из-за твердолобых и закосневших в невежестве чиновников от искусства, ничего в искусстве не смыслящих и занимающих не свое место. К сожалению, в нашей стране талант вызывает страх и зависть у тех, кто этому таланту мог бы помочь и раскрыться еще больше, распуститься, как цветку. Даже я это понимаю.

– Ты говоришь, как Костя! – воскликнула Юлька, не зная, радоваться ли ей за подругу или начинать переживать за нее.

– Рада, если так, – скромно потупила глазки Людочка, – значит, у нас с ним все будет.

– Видимо, вы с ним действительно на одной волне, – подумала вслух Юлька. – Костя тоже обожает кино и может часами рассказывать о фильмах, актерах, режиссерах…

– Я буду благодарной слушательницей, – заверила ее Людочка, выяснив для себя общность интересов с Костей.

– Ты не притворяешься? – почему-то посчитала нужным Юлька еще раз удостовериться в искренности Людочки по отношению к брату.

– Ты о чем? – замерла Людочка.

– Я о Косте. О тебе и о Косте.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда?

– У тебя ко всем любовь с первого взгляда.

– Здесь другое, поверь.

– Хотела бы, но зная тебя…

– Значит, я по-твоему, шлюха?

– Все мы шлюхи, и ты прекрасно это знаешь.

– Юля, – Людочка встала с дивана, отошла к столу, постояла возле него секунду, потом вышла на середину комнаты, скрестила руки на груди, устремив пронзительный взгляд на подругу, – я не дура и не тупая кукла, – произнесла, – какой ты меня, вероятно, считаешь, на что мне, в принципе, плевать. Ты моя лучшая подруга, поэтому я тебя прощаю. Любовь с первого взгляда существует. Она живет сейчас во мне. К твоему брату. Это не объяснить. Я никогда ничего подобного не испытывала. Костя – необыкновенный человек. Таких сегодня единицы. Он как будто не отсюда, поэтому меня так потянуло к нему, словно на зов. Саша, его девушка, прекрасно это понимает. Ее тоже потянуло на зов, но она испугалась. Собственной заурядности и ничтожества. Поэтому воспользовалась Костиной добротой, как слабостью, превратив ее в оружие против него. Если человек выделяется из безликой серой толпы красным кумачом, к примеру, даже маленькой красной точкой, он невольно и сразу заявляет о своем превосходстве, заставляя остальных задуматься, что с ними не так. Работа мозга приводит в ужас, и выделяющийся, не такой, как все, становится изгоем и подлежит уничтожению. Костя – человек небес, мне кажется. А мы земные люди, и нам страшно. Но я не боюсь, Юля. Я его чувствую. У нас с ним все будет хорошо.

Людочка закончила, кинула взгляд на монитор компьютера. Видимо, ее интересовало который сейчас час. Так подумала Юлька, поскольку Людочка тут же сказала, что она опаздывает на встречу и без стеснения стала переодеваться.

Обе девушки молчали. Людочка поразила Юльку. Как же сильно она в ней ошибалась, принимая подругу за глупого, недалекого человека. Оказывается, в ней была глубина, да еще какая! Подобный внутренний мир искал и стремился к равному себе, скрываясь под маской беспечности, пока не напоролся, как мотылек на иглу, на Костин и не затрепыхал, освобождаясь от вынужденно-обманчивых пут, использованных в целях самозащиты от чужих глаз.

Юлька была рада и за Людочку, и за Костю. В том, что подружка рано или поздно откроет Косте глаза на Сашу и на себя, она не сомневалась. Дело времени, которое уже работало против Саши. Сама виновата.

Людочка ушла, чмокнув Юльку в щечку. Юльке пришлось вылезти из постели, запереть дверь. Она тут же почувствовала себя одинокой и почему-то брошенной. В первый раз пожалела, что не надо на работу. До завтрашнего вечера. Наличие свободного времени пугало, как нападение маньяка. О диагнозе Юлька старалась не думать, но мысли то и дело возвращались к болезни. А если в поликлинике ошиблись? Ведь могло же быть так, случалось, по крайней мере. Перепутали флюрографы снимки, сами того не зная. А если попробовать обратиться в платную клинику? Например, в «Лодэ»? Хуже не будет. Диагноз либо подтвердится, либо нет. Денег не жалко, сколько бы ни запросили за услуги.

Приняв решение, Юлька села за компьютер, набрала в поисковике «Лодэ», чтобы узнать адрес клиники, время приема, прейскурант цен.

В левом углу экрана снизу мяукнуло оповещение, уведомляющее, что пришло новое сообщение. Людочка не закрыла Юлькину страницу «В контакте». Мало того, не вышла из нее, пользуюясь аккаунтом подруги в собственных целях. Ей писал Игорь. Милый мальчик, младше Юльки лет на пять, сочиняющий музыку и компьютерные игрушки, а так же увлекающийся «Властелином колец». Они познакомились сравнительно недавно, если общение в сети можно назвать знакомством, но ей было приятно его внимание. Он красиво изъяснялся, делал комплименты, оставлял на ее стене уйму цветов и веселых открыток, заливал музыку, делясь с нею первой своим творчеством. Все чаще предлагал встретиться в реальном мире. Юлька отказывала, не зло журя Игоря по поводу разницы в возрасте и т. д., однако тот виртуозно оспаривал все ее возражения. Она не хотела никаких серьезных отношений ни с кем, тем более с парнем моложе себя, который обязательно спустя время бросит ее или начнет изменять, потому что стареющая жена станет неинтересна и непривлекательна, когда вокруг столько молодых и красивых. Игорь, нужно отдать ему должное, терпеливо ждал, уверенный в победе. Как-то он сравнил Юльку с голливудской актрисой Кирстен Данст. Их внешнее сходство не могло не броситься в глаза даже случайному прохожему. Юлька до сих пор не знала, обижаться ли ей на это или принять за комплимент. Она-то думала, что единственная такая и неповторимая, а оказывается, вторична. Либо вторична Кирстен Данст. О внешности Игоря Юлька мало что могла сказать. Ну что такого особенного в юноше двадцати лет, у которого усы толком еще не росли! Смазливый мальчик, голубоглазый блондин с длинной челкой, наполовину закрывающей правый глаз, худощавый, судя по фото, и самоуверенный донельзя. Ей такие не нравились. Она обращала внимание на небритых широкоплечих брюнетов. Ее привлекали брутальность и цепкий взгляд настоящего мужчины, твердо стоящего на ногах и знающего, чего он хочет от жизни. У нее не было времени, как она считала, воспитывать из мальчика мужчину. Двадцать семь лет – страшный возраст.