Книга Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко

— Твою мать, зачем больную руку?! — Баюкая уже переставшую светиться ладонь, крикнул Эдрик.

— Только так можно было привести тебя в чувства, — ответил заслонивший собой человека эльф.

— Кэлер, у нас мало времени, — подал взволнованный голос Сэлим.

— У нас его уже нет, — резко ответил Фэарел. — Такими темпами тварь догонит нас через полчаса.

Фэарел обвел глазами стоящих рядом с ним эльфов. Один за другим Дэйвос и Сэлим кивнули.

— Человек, ты остаешься здесь, — наконец, сказал капитан.

Спустя мгновение все четверо эльфов исчезли в густых зарослях, оставив человека одного посреди леса.

Глава 3. Фэарел

С тех пор как эльфы растворились в лесу, прошло пять минут. Калеб стоял на небольшой прогалине и с опаской оглядывался по сторонам.

— Эй, вы где? — Парень неуверенно почесал свежий комариный укус, уже вздувавшийся на потной шее.

Неужели они его бросили? Оставили, чтобы самим оторваться от преследующей их твари. Калеб сглотнул подступивший к горлу ком и медленно пошёл в ту сторонку, где скрылись из виду эльфы.

Человек едва успел обернуться, когда на него бросилась огромная тень. Калеб сдавленно закричал и выставил руки вперед. Раздался пронзительный писк.

Лесной монстр с грохотом рухнул на землю.

— Хорошая работа, парни, — знакомый голос раздался сверху.

Спустя мгновение серая тень спрыгнула с дерева. Обойдя безвольно повалившегося на землю Калеба, главный эльф прошел вперед и достал стрелу из башки кабана.

— Эдрик, подготовь тушу.

Непонятно откуда взявшийся светловолосый эльф наклонился над тушей животного и, проведя ладонью по морде, вонзил кинжал в мягкое брюхо.

— Дэйвос, Сэлим, У нас на всё десять минут.

Пока один эльф свежевал тушу кабана, трое других устанавливали ловушку. Калеб не мог не удивиться, насколько ловко и слаженно работали дети леса. Пока один обтёсывал колья, другой уже крепил их к огромному бревну, а третий обвязывал получающегося деревянного ежа веревками.

Прямо на глазах у Калеба рождались ощетинившиеся кольями качели, которые спустя пять минут благополучно исчезли в густой кроне дерева. Единственное, что выдавало смертельную ловушку, это раскуроченная туша, подвешенная в аршине над землёй. Эльфы хорошо знали своё дело. Привлечённая запахом крови, тварь никак не сможет устоять от такого «подарка».

* * *

Быстро темнеющий лес едва ли изменился, но отчего-то идти стало намного легче. Если раньше приходилось прорываться через заросли буйной растительности, то сейчас они шли по чёткой линии звериной тропы. Преодолев границу Светлого леса, эльфы воодушевились. Сэлим на радостях, а может, и перепутал в потемках, даже хлопнул Эдрика по плечу. В кромешной темноте они вышли на поляну.

— Все, ребята, отбой на сегодня, — скомандовал Фэарел и первым сбросил на землю свой лук. — Сэлим, Дэйвос, на вас ужин. Мы с Эдриком обустроим лагерь.

Запыхавшийся человек облегчённо выдохнул и на подминающихся ногах поплёлся к куче накиданных в центре прогалины валунов.

— Эй-Эй! — Тут же подскочил к нему Сэлим, — Туда не надо. Вон, туда надо. Иди на березку присядь.

Человек на всякий случай отгородился от подскочившего к нему эльфа руками. Но, увидев, что его никто не собирается бить, поплелся, куда указали.

Эдрик облегчённо выдохнул и тут же повалился на поваленное дерево. Живот уже почти отпустило, и теперь он жалобно поскуливал, требуя больному, если не бульона из куропатки, то хотя бы пару жменей орехов.

Рядом с Эдриком на импровизированную лавку повалился Фэарел. Коренастый эльф участливо заглянул в глаза друга и едва заметно улыбнулся. Объявив привал, капитан сбросил с себя груз ответственности. Сейчас Фэарел был тем, кого Эдрик знал с самого детства.

— Как рука? — Спросил капитан.

— Да, прошла уже, — отмахнулся Эдрик. — Как думаешь, мы правильно поступили?

Фэарел внимательно посмотрел в глаза друга, как всегда с полуслова догадываясь, что Эдрик имеет в виду.

— Зелёная Дева приняла эту жертву, брат. — Серьезно ответил он.

— Лучше бы это был заяц, — глубоко вздохнув, проговорил Эдрик.

— Ей виднее, как будет лучше. Да и зайца надо чуть сильнее перепугать… — Фэарел скорчил мину и большим пальцем указал на уткнувшегося лицом в собственные колени человека, — чтобы он на такого бросаться начал.

Эдрик впервые за время их перехода улыбнулся. Но, спустя мгновение, тяжелые мысли вновь навалились на плечи.

— Это я убил их, Фэарел. Я приказал, — Эдрик сглотнул тугой комок, образовавшийся в его горле. — Хотел к твоему приходу уже ручьи отравить…

Эльф протёр глаза тыльной стороной ладони.

— Как они умерли? — Едва справившись с собой, спросил Эдрик.

— Как герои…

Фэарел положил руку на плечо своего друга. Он всегда так делал, когда у него не было слов оправдания для Эдрика.

* * *

Эльф с торчащими в разные стороны волосами выбрался из зарослей через полчаса. С чувством собственного достоинства, он бросил уже разделанную тушку кролика возле занявшегося костра.

— Была косуля, но не стал в неё стрелять. Всю не съели бы.

Капитан отряда одобрительно кивнул.

— Дэйвос каких-нибудь корней принесет, и нормально будет.

Сэлим уселся рядом с Калебом и, взяв в руки розовый окорок, принялся дальше разделывать тушку.

— Смотри, куцеухий, чтобы отделить голяшку, надо согнуть её в колене и резать по высшей точке.

Эльф медленно провел острым лезвием по ноге кролика. Кинжал мягко прошёл через сухожилия, но упёрся в хрящ. Потребовалось усилие, чтобы довести начатое до конца.

Калеб неотрывно смотрел на тонкие пальцы эльфа. Словно загнанная мышь парень метался между природным занудством и здравым смыслом. Первое всё же победило.

— Пол ногтя выше возьми.

— Кого взять? — Вылупился на него эльф.

— Н-ну, четверть дюйма, по-вашему, — тут же поправился парень.

Сэлим недоверчиво смотрел на обнаглевшего человека, но всё же на другом окорочке попробовал разрезать чуть выше. Лезвие кинжала без сопротивления прошло через сухожилие и, словно по направляющей, в обход хряща, разделило ногу на две части. Эльф уже удивленно посмотрел на пленника. Забурчав себе под нос что-то про «враз ставших всех умными», Сэлим схватил тушку и пошёл разделывать её в другое место.

Прошло ещё полчаса. Костер уже основательно прогорел, и мясо, нарезанное и завернутое в листья, было аккуратно уложено на угли. Приятный запах щекотал ноздри Калеба. Истосковавшийся по еде желудок требовательно урчал.