Книга Снежок - Элизабет Леттс

Мари Лафренц, представитель отдела по связям с общественностью выставки Сэндс-Поинт, сидела в задних рядах, пристроив на коленях пишущую машинку. Осиротевшая в детстве, Мари выросла в Парк-Слоуп, в Бруклине, с бабушкой и дедушкой. С детства она бесстрашно занималась верховой ездой и была первой женщиной, которая выиграла соревнования по стипль-чезу в Бруклине в 1939 году. Она начала писать статьи в Университете Нью-Йорка, и сейчас, будучи репортером «Нью-Йорк геральд трибьюн», освещала три десятка ежегодных выставок, используя свои навыки, чтобы привлечь внимание общественности к конному спорту. Ее работа состояла в том, чтобы написать очерк в надежде, что его напечатают местные газеты.

Мари верила, что у конного спорта большое будущее. Рысистые бега, любимое развлечение на сельских ярмарках, уже начали набирать популярность в пригородах. На ипподроме Рузвельта в Гарден-сити иногда собиралось до пятидесяти тысяч человек – и в отличие от скачек, которые привлекали представителей низших классов и азартных игроков, бега считались приличным семейным отдыхом. Жители лонг-айлендских пригородов толпами тянулись на ипподромы, чтобы смотреть их. Даже в одном из эпизодов «Я люблю Люси»{ «Я люблю Люси» – популярный американский телесериал.} Люси и Дези пришли на ипподром Рузвельта, где главная героиня поставила на лошадь по имени Вертушка. Похоже было, что чем скорее лошади исчезали из повседневной жизни, тем больше возрастал к ним интерес. В 1950-е годы, когда семьи покидали фермы и переезжали в пригороды, общество охватила ностальгия по лошадям – телевизионные вестерны, книги и фильмы о лошадях выходили все чаще.

Став теперь редкостью, рабочие лошади напоминали о более простых временах. В 1956 году, когда восьмилетняя гнедая кобыла, запряженная в тележку старьевщика, вырвалась и перепрыгнула через несколько барьеров на улице, ее нарекли победителем «бродвейского стипль-чеза» и наградили сахаром, яблоками, морковкой и фотографией в «Нью-Йорк таймс» на полстраницы.

Лошадь все так же оставалась сильным фундаментальным архетипом.

Журналисты, освещающие спортивные события, в поисках хорошей истории были рады обращаться к историям о лошадях. Джои Голдштейн, первопроходец в деле популяризации спорта, это уже понял. Помогая рекламировать ипподром Рузвельта, он запустил кампанию по сбору артишоков для французского рысака, который, видимо, сидел на диете из одних лишь экзотических фруктов. Эта история активно освещалась в газетах и привела к появлению толп зрителей с полными сумками артишоков. Сидя на «отбеливателях» в Сэндс-Поинте, Мари Лафренц высматривала именно такую историю.

Газетам в то время приходилось нелегко. Телевидение распространялось все шире, вытесняя с рынка ежедневные газеты, вынужденные сражаться за аудиторию. В одном лишь Нью-Йорке были дюжины ежедневных газет, выходящих утром и вечером, и как минимум одна небольшая газета печаталась в районе, но с 1956 по 1958 годы для них настало тяжелое время. Огромное количество газет закрывалось или объединялось, порождая странные конгломераты с названиями вроде «Нью-Йорк ворд телеграмм энд сан». Даже у устоявшихся лидеров бизнеса, таких как «Нью-Йорк геральд трибьюн», были проблемы: из-за интриг в семье Рид, владельцев газеты, Уитли Рид был смещен с поста своим младшим братом Огденом. Пытаясь расширить читательскую аудиторию своей газеты путем переманивания читателей «Нью-Йорк пост», представителей рабочего класса, Огден Рид попытался представить «Триб» как газету с отличными журналистами и злободневными репортажами. Конкуренция на рынке была жестокой. Газеты, которые не могли удерживать внимание аудитории, исчезали.

В поисках нового материала журналисты часто обращались к очеркам – небольшим статьям, которые писали публицисты, таким как история о лошади, любящей артишоки. Очерки могли заинтересовать читателя. Мари, знакомая с газетным бизнесом Нью-Йорка, считала, что если она напишет что-нибудь интересное о выставке Сэндс-Поинт, то это опубликуют в газетах – что привлечет зрителей, увеличит доход клуба «Лайонс» и популярность любимого вида спорта.

Мари верила, что реклама поможет конному спорту набрать популярность среди большой аудитории – учитывая его необычных спортсменов. В отличие от других людей, занимающихся выставками, Мари знала правила игры. Она писала свои очерки с особой тщательностью, иногда имитируя стиль известных спортивных репортеров, чтобы журналисты не тратили время на их редактуру.

Также Мари знала, что некоторые слова имеют магические свойства – и использовала эти слова так часто, как могла. Выражения «олимпийский спортсмен», «бывшая скаковая лошадь» и «чистокровный» всегда привлекали внимание прессы. И почти всегда она выдумывала слоган или какую-нибудь броскую фразу. Мари по собственному опыту знала, как тяжело приходится на этой работе репортерам-женщинам.

Ежедневные газеты развивали бурную деятельность, чтобы каждый день выпускать хороший интересный номер. Так описывал обстановку в «Геральд трибьюн» Уильям Зинсер: «Телефоны звонили непрерывно. Большую часть каждого стола занимала древняя печатная машинка, оставляя место только для сетчатой корзины для копий, пепельницы, чашки кофе и накалывателя, на который отправлялась любая бумажка, которую журналист не хотел выбрасывать. На этом накалывателе умирали старые очерки». Дабы привлечь зрителей и не дать своим очеркам умереть на накалывателе, Мари нужно было постараться – и в Сэндс-Поинте ее внимание привлекла большая серая лошадь с симпатичным молодым голландцем-наездником.

В субботу Мари разыскала Гарри в перерыве между соревнованиями. Где он нашел такую забавную лошадь с ее невероятными способностями?

Гарри с радостью поведал историю о том, как всего два года назад он ездил в Нью-Холланд, как нашел эту лошадь в грузовике живодера.

Гарри часто покупал дешевых необученных лошадей, от которых отказались владельцы, и не видел в этом ничего особенного. Но Мари, которая смотрела на ситуацию глазами зрителя, видела.

До призового класса у Снежка оставалось еще четыре выступления. Кроме Гарри и его детей, никто на трибунах, наверное, и не думал, что у него что-нибудь выйдет.

Тем не менее к полудню воскресенья у серой лошади и ее молодого наездника уже появился свой фан-клуб. Снежок был последователен. Лошади зарабатывали очки за победу в каждом классе соревнований. Ту лошадь, которая после трех дней состязаний наберет больше всего очков, в последний день выставки, воскресенье, объявят чемпионом. Сейчас, перед последним классом в субботу, Снежок и Анданте шли по очкам голова в голову. Анданте была впереди, но Снежок выступал достаточно хорошо и составлял серьезную конкуренцию. Если он победит в этом классе, перед последним раундом у них будет ничья.

В субботу перед началом последнего класса соревнований на выставке собралась большая толпа. Шеф, Гэрриет и Марти волновались, а Йоханна пыталась успокоить их. Дейв Келли выступал первым. Анданте выглядела ветераном соревнований, когда он профессионально провел ее через все препятствия. Кобыла проходила подобные трассы миллион раз, и это бросалось в глаза. В конце у лошади и ее наездника оказалось всего одно штрафное очко. Снежку нужно было пройти трассу чисто, чтобы победить. Серый хорошо прыгал весь уик-энд, но сегодня он выступал уже четвертый раз, а препятствия были высоки. У Анданте с ее огромным опытом имелось серьезное преимущество. Неопытная лошадь, такая как Снежок, могла не справиться со столь сложной трассой, после того как уже потратила много сил.