Книга Экзорцисты - Джон Сирлз

Дерек положил руку на мою ладонь и убрал ее от ручки.

– Подожди. В любом случае постарайся отвлечься. Кроме того, я эгоист и не хочу сидеть в одиночестве.

Я вздохнула, стараясь предстать перед ним тем человеком, которого он хотел бы видеть.

– Несчастный случай в деревообрабатывающем цеху? – спросила я.

– Ты раньше догадалась.

– Неужели?

– Это одна из первых догадок. Не считая индеек.

– Бешеный енот?

– Уже было.

– Бешеный опоссум?

– Я знаю, ты не любишь подсказки, Сильви. Но позволь мне сэкономить твои силы. Ни один человек не пострадал от животных в процессе уничтожения моих пальцев.

Как и многие из шуток Дерека, эта не была смешной, но я заставила себя улыбнуться. Обычно улыбки давались мне без малейших усилий, если мы в те редкие моменты, когда Роуз оставляла нас вдвоем, играли в странную игру, изобретенную нами.

– Никаких животных. Никаких несчастных случаев и лесопилок. Это труднее, чем я думала.

– Существует много способов потерять три пальца, Сильви. Думай лучше.

– А моя сестра знает, что произошло?

Он стукнул здоровой рукой по голове Скуби, которого подарил Роуз. Скуби неизменно свисал с зеркала заднего вида, когда мы ездили с Дереком. Как только Дерек уходил, Роуз бросала Скуби на пол. В результате у пса был поцарапан нос.

– Раверное, – сказал Дерек. – Рочти каждый в рашем рырускном рлассе рнает.

Наверное. Почти каждый в нашем выпускном классе знает.

Я не только научилась говорить с людьми так, что они соглашались участвовать в опросах, но и освоила язык Скуби[31].

– А как долго вы встречались в школе?

– Орин ресяр, – ответил он, а потом заговорил обычным голосом. – Может быть, два. Недолго. Наверное, мне тогда было шестнадцать, ей пятнадцать. А сколько лет тебе, Сильви?

Вопрос меня удивил.

– Четырнадцать. Скоро будет пятнадцать. В апреле. А тебе?

– Девятнадцать. В прошлом августе.

Мы помолчали, глядя на вращающуюся дверь, дожидаясь, когда она вытолкнет Роуз из здания. Я знала, что настроение изменится, как только она появится. Возможно, именно по этой причине я набралась мужества и сказала:

– Четыре года. Это не так много.

Мои слова повисли в воздухе, пока я не почувствовала, как Дерек отодвигает ногу от меня.

– Ты права. Но сейчас они имеют значение.

Я молчала.

– Верь мне, Сильви. Многое меняется – я и не думал тогда, что все так обернется. Ну, я имел в виду – куда все деваются?

– Все?

– Люди, с которыми я и Роуз ходили в школу. После моего выпуска они просто… ушли.

– А ты сам собираешься уезжать? Ну, например, в колледж?

– Через несколько лет это будет иметь смысл для тебя. Но не для меня.

– Почему? Разве у тебя плохие отметки?

– Честно говоря, мои отметки никогда не были для меня проблемой. Возможно, ты не поверишь, но я был членом Национального общества почета[32].

– Я тебе верю, – сказала я, не сумев скрыть сом-нения.

– Да, вижу. – Он рассмеялся. – Когда-нибудь я покажу тебе мой выпускной альбом, чтобы доказать, что не вру. – Его нога снова оказалась рядом с моей, и он добавил: – У меня есть причины не идти в колледж. Со временем я тебе расскажу.

– А как же армия?

– Не-е-е. Слишком страшно. И я не уверен, что меня возьмут. Трудно стрелять из пистолета, когда у тебя не хватает стольких пальцев.

Я посмотрела в окно. В ухе у меня снова послышалось ш-ш-ш-ш. И тик-тик-тик в сердце. Упоминание о пистолете – это уже слишком.

– Извини, – после небольшой паузы сказал Дерек.

– Все нормально.

– А ты была там еще раз? В церкви, я имею в виду? Я видел, что ты не посмотрела в ее сторону, когда мы проезжали мимо.

Я покачала головой. Разговор вернул меня к проблемам, на решении которых мне требовалось сосредоточиться. Я вспомнила записку о дяде Хоуи в папке – быть может, он исчез именно по этой причине.

Дерек молчал, а вскоре Роуз вышла из здания. Усевшись в пикап, она бросила конверт с чеком на приборный щиток. Когда мы ехали к банку, Дерек спросил про дорожный конус – остался ли он в кузове пикапа?

– Конус принадлежит Шейле, – сказала нам Роуз, – женщине, тоже работающей в «Дайал». Шейла утверждает, что она имеет право на это место, и устраивает скандалы, если кто-то просто на него посмотрит. Оно не предназначено для инвалидов, хотя могло бы – ведь от него близко до входной двери. Вот почему она облюбовала его для себя. Она жутко ленивая.

– Ну, и откуда она взяла дорожный конус?

– Ее муж занимается дорожными работами. И у Шейлы хватает наглости ставить его, словно место зарезервировано.

– Но теперь она его лишилась, ведь ты его увезла, – заметил Дерек.

– Уж поверь мне, завтра она привезет другой. Шейла достает их словно курица, несущая яйца. Настанет день, когда я засуну один из них ей в задницу.

Дерек рассмеялся. Поскольку мы остановились возле окошка для операций «драйв-ин»[33]и я была близка к получению заработанных денег, я попыталась радостно рассмеяться вместе с ним. Но у меня не получилось. Вскоре Роуз вытащила конверт с наличными из вы-движного ящичка кассира. Потом попросила леденец, который обычно дают детям, и тут же забросила его в рот, даже не озаботившись достать такой же для меня и Дерека. Я смотрела, как она сосет леденец и считает купюры. Когда мы тронулись и поехали дальше, монетки в конверте забренчали.

Я откашлялась и спросила:

– Роуз, могу я получить свои семьдесят семь долларов сейчас?

Вопрос прозвучал в тот самый момент, когда она включила песню; певица со скрипучим голосом выла о том, что станет трясти кого-то всю ночь. Роуз снова принялась постукивать пальцами по рулю и подпевать. Когда машина набрала скорость, в открытые окна ворвался ветер и подхватил ее волосы. Я наблюдала, как Дерек отвел их в стороны, конверт елозил по приборной доске взад и вперед во время поворотов. Наконец трясучка, продолжавшаяся всю ночь, закончилась, Дерек улыбнулся, продемонстрировав волчьи зубы, и тихо сказал в мое здоровое ухо: