Книга Звероликий - Владимир Лещенко

Сам Крис, конечно, не мог судить с точностью и беспристрастно, но, на его взгляд, Натали была намного симпатичнее этой кукольной блондинки.

Но, черт ее возьми, что она тут делает?! Вроде бы, как писали газеты, актриса должна быть в Сирии, на съемках блокбастера об Александре Македонском… Или в Британии – об Артории? (Лайер не относился к поклонникам кино вообще, в особенности же не терпел псевдоисторические картины, ибо в молодости прочел кое‑какие тайные летописи своего ордена, в которых говорилось, как все было на самом деле.)

– Я схожу с ума! – между тем прочирикала знаменитость, распространяя запах дорогого спиртного и не менее дорогого парфюма. – Это же песиголовец! Песиголовец, пусть меня…

Она запнулась.

– Вообще‑то кинокефал, строго говоря, – меланхолически уточнил Крис.

Истинный песиголовец, он же хомолюпус обыкновенный одноглазый (каковые, слава Богу, повывелись на Гебе уже три тысячи лет тому), не стал бы беседовать с Гертой, а, пожалуй, тут же схватил ее и отправился на кухню этого бара – дабы приготовить из разных частей тела соответствующий набор блюд. Впрочем, нет – так бы сожрал.

И вообще, кинокефалы внешне почти не отличаются от людей. Ну, разве чуть большим количеством растительности на лице. И еще формой ушей, количеством зубов… А так…

– Вы, я так понимаю, тоже плывете на «Титанике»? – осведомилась она. – Ах, ну конечно, что же еще песиголовцу делать в такой дыре, как эта забегаловка?

Хлопнула в ладоши.

– Восторг! А знаете, среди моих знакомых еще не было песиголовцев! Сатиры… – она сладко улыбнулась, – были, а вот таких, как вы… Вот…

Дива протянула сияющую золотом визитную карточку.

– Я поместилась в апартаментах «Клеопатра». Жду, мохнатик, – проворковала она своим знаменитым полушепотом – хрипловатым и эротичным.

И так же стремительно исчезла, оставив сыщика в недоумении.

Стало быть, и эта звезда экрана тоже решила прокатиться на «Титанике»? Неплохая коллекция подбирается – видимо, клиентура Элмса после этого круиза вырастет как количественно, так и качественно.

– Вот стерва! – на стул рядом с Крисом плюхнулась Натали.

Крис даже не успел удивиться, как она тут оказалась.

Выхватила у шефа карточку, презрительно фыркнула.

– Совсем, видать, взбесилась – мужиков ей мало! Извращенка! Впрочем, что взять со скандинавов: язычники – они и есть язычники!

Было видно, что Натали решительно не в духе.

– Ты как меня нашла? – справился Лайер.

– Ох, шеф, сразу видно старшее поколение! – усмехнулась девушка. – Нынче каждая приличная служба мобильной связи предлагает одну занятную услугу – определение места нахождения владельца номера! Ты бы хоть в прайс‑лист заглядывал, когда контракт покупаешь!

– В самом деле? – воздел брови детектив.

«Все – выбрасываю, на хрен, мобильник!»

Но закончить этот разговор о чудесах маготехники им было не суждено, ибо в бар ввалился новый посетитель.

Крупный, высокий (даже на каблуках Натали была ниже его), грузный, с изрядным пивным брюшком, длинными косматыми волосами и маленькими усиками.

Он направился к стойке, намереваясь промочить горло, но тут заметил сидящих за столиком сыщика и девушку.

С минуту смотрел на них, переводя взгляд с Криса на блондинку и обратно.

Наверное, этот невежа никогда не видел живого кинокефала.

Но причина оказалась в другом.

– Да что ж это такое! – воскликнул он неожиданно тонким фальцетом. – Тебе, нелюдь, стало быть, своих самок мало уже? На человеческих женщин потянуло?!

Куркова возмущенно вскочила, принявшись шарить в сумочке. А сам кинокефал разглядел на короткой тунике парня значок с чьим‑то профилем. Он напряг зрение, чтобы рассмотреть изображение, но и без того уже знал, что там увидит и кого напомнил ему хам.

На значке было изображено худосочное лицо длинноволосого и усатого аллемана.

В этот безымянный припортовый бар невесть каким ветром принесло поклонника идей уже тысячу с лишним лет как благополучно сдохшего в узилище для бесноватых сифилитика Атаульфа Безумного, развязавшего последнюю глобальную войну в Римском мире.

Кристофер был лояльным подданным, чтил законы и, разумеется, ничего не имел против предоставленных ими свобод. Но когда речь заходила о подобных вещах, он начинал жалеть, что у них порядки не такие, как в Русской империи – подобные деятели там давно уже отправились бы в кандалах рыть золото в зауральских рудниках. Все же тоталитарное государство имеет свои преимущества.

«Всевышний! Ну что за денек: сначала обычные извращенцы, теперь еще и политические!»

– Ты что себе позволяешь?! – Натали не преставала рыться в сумочке, пытаясь нашарить «Ламию», с которой старалась не расставаться.

– А ты вообще заткнись, подстилка собачья! – рявкнул на нее пришелец. – Моя б воля, я б тебя! Да я тебя бы…

Лицо девушки дало понять сыщику, что если он не вмешается сейчас, то уже завтра будет выступать свидетелем по делу об убийстве с особой жестокостью.

– Молодой человек, – как можно более спокойно и взвешенно произнес Крис. – Мне вообще‑то все равно, что вы обо мне думаете. Я, знаете ли, не праздничный пирог, чтобы всем нравиться. Но вы оскорбили достойную домину, которая к тому же является моей подчиненной по службе. Поэтому я очень вас прошу, извинитесь. В противном случае у вас будут неприятности.

Атаульфовец вновь уставился на него как баран на новые ворота.

– Да ты, шавка, что – сдурел?! – заревел он. – Думаешь, я твоего колдовства испугался? Да скоро мы таких, как ты, в море топить будем, а ваших наложниц, осквернивших святость расы…

Кристофер отметил, что бармен куда‑то исчез из‑за стойки в предчувствии разгрома заведения.

Отчаявшись найти пистолет, блондинка начала яростно шарить глазами в поисках подходящего предмета, которым можно было бы проломить череп пакостнику.

Детектив понял – пора.

Включив свое второе зрение, он сквозь одежду различил на теле противника множество светящихся разноцветных точек. Увидел, что слегка его насторожило, также пару амулетов, кем‑то специально настроенных, пусть грубо и неумело, на противодействие боевой магии кинокефалов. И шипастый кастет, который противник готовился выхватить из‑за пазухи.

Но что более всего его встревожило, так это то, что он унюхал какую‑то нарочитую нацеленность на убийство – именно на убийство!

Как бы то ни было, в Сераписе местные немногочисленные атаульфовцы самое большее – малевали похабные лозунги на стенах хинского квартала да изредка дрались с сатирами (всякий раз неизменно проигрывая).