Книга Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция - о чем молчат путеводители - Витольд Шабловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1938-м шестнадцатилетней девушкой Тетушка Гюзин вышла замуж за капитана турецкого флота. Она была влюблена в него по уши. Однако вскоре она узнала, что капитан изменяет ей направо и налево. Тетушка отважилась на развод и поклялась, что больше никогда не свяжет свою жизнь ни с одним мужчиной.
Она нарушила клятву лишь однажды. В конце 1950-х Гюзин Абла вышла замуж за коллегу по работе. Когда выяснилось, что и он ей изменяет, она выставила его чемоданы за дверь и решила посвятить остаток жизни тому, чтобы учить турок прекрасной любви. Так родилась рубрика “Советы Тетушки Гюзин” в журнале Son Havadis.
Гюзин Абла пыталась примирить два мира. Консерваторам она объясняла, что в сексе нет ничего плохого. Либералам — что гедонизм ведет в никуда. И что важнее всего на свете любовь. Она выступала за девственность до брака, супружескую верность и взаимоуважение. Однако женатые пары она призывала не бояться экспериментов в постели.
“Дорогая Гюзин Абла, — писала ей читательница в конце 1960-х, — я не знаю, что мне делать! Я нашла в письменном столе мужа письмо от другой женщины. У него с ней роман! Гюзин Абла, помоги! Отчаявшаяся Фатма”.
“Дорогая Фатма, — отвечала Гюзин Абла, — мужчины как дети. Если ты относишься к нему серьезно, он пойдет в чужой сад и будет там срывать груши. Попробуй его припугнуть. Пригрози, что уйдешь от него. Если он тебя любит, то сделает все, чтобы тебя удержать”.
Молодые турки посмеивались над ее старомодными воззрениями. “Иди к Тетушке Абле” — так говорят, когда-то кто-то начинает утомлять всех своими проблемами.
Несмотря на это, советы Тетушки уже много лет читают миллионы турок. А у нее самой самые сильные эмоции вызывали письма женщин, которым изменяют мужья. “Турецкие мужчины генетически запрограммированы на измену, — говорила она в одном из интервью, — потому что мало кто из мальчиков становится мужчиной”.
Причин, по которым мальчик не может стать мужчиной, много. Одна из них, очень распространенная в Турции, носит странное название “синдром обрезанного”. Что это такое? Ответ знает доктор Мустафа Гюнеш, сексолог. Каждый день перед его кабинетом выстраивается длинная очередь пациентов.
— Я врач-сексолог, — с улыбкой представляется доктор Гюнеш, и его черные усы блестят в свете лампы. Он берет в руку продолговатый воздушный шарик, который в его кабинете вызывает весьма однозначные ассоциации. На ломаном английском (доктор настойчиво хочет говорить по-английски) он объясняет мне суть этого синдрома.
— Ты смотреть! — говорит он и надувает шарик, пока тот не становится длинным и толстым. — Это хороший инструмент. Такой может fik-fik, — и доктор проводит шариком по открытой ладони. — Но иногда человек worry-worry. У него беспокойство. Что тогда?
— Тогда все плохо? — пробую я отгадать.
— О-о-очень плохо! — заявляет доктор и выпускает немного воздуха из шарика. Шарик уже не такой упругий. — Но он все еще может fik-fik, — продолжает доктор и вновь трет шариком ладонь. — Но бывает еще хуже. Иногда человек очень worry-worry. Новая работа. Новая квартира. С женой конец. И пожалуйста — несколько месяцев worry-worry. Что тогда?
— Очень плохо?
— Big worry-worry! — радуется доктор и выпускает из шарика еще немного воздуха. Шарик уже почти сдулся. — Но он все еще может fik-fik, — замечает сексолог.
— А при чем здесь обрезание? — недоумеваю я.
— Подумай немножко… У нас эту кожу обрезают не в младенчестве. У нас это для больших мальчиков, — и доктор выжидательно смотрит, пока я сам догадаюсь.
Он прав. Обрезание для маленьких турок — это как первое причастие для поляков. Обряд инициации. Бедные проводят его в больнице по медицинской страховке. Богатые — у известного хирурга под звуки особой музыки. Врач-хирург Фехми, который пользуется большой популярностью среди турецких политиков и звезд шоу-бизнеса, даже устраивает специальные сеансы. Сотня мальчиков во время светомузыкального представления навсегда прощается с крайней плотью. Позже в костюмах маленьких пажей и с жезлами в руках они идут покормить уточек, съесть мороженое в “Макдоналдсе” и поклониться старому Эюпу[37], воину, сражавшемуся с Византией, могила которого — одно из наиболее почитаемых мест в Стамбуле.
Но что общего у секса с обрезанием?
— Представь, что тебе семь лет. О том, что у тебя есть пенис и что ты не девочка, ты узнал совсем недавно. А примерно год назад тебе сообщили, что тебе с ним что-то сделают. Что отрежут кусочек, сделают операцию. Что будет больно. Одно только это уже worry-worry, правда?
— Правда.
— А мальчики в школе говорят, что тебе нужно весь отрезать. А какой-то глупый дядя поддакивает, что это правда. И тогда у тебя огромное worry-worry! — доктор выпускает из шарика оставшийся воздух и энергично трясет обмякшим шариком во все стороны. — А когда ты вырастешь и захочешь fik-fik, то начинаются проблемы. При мысли о пенисе тебе страшно. И как мужчина ты finish.
Как это лечится? Это большая работа. Врач из сексолога превращается в психолога. Возвращается вместе с пациентами к истокам их страхов. Просит, чтобы они говорили о пенисе как о ком-то близком, как о своем друге.
Доктор Гюнеш обеспокоен тем, что все будто сговорились молчать о синдроме обрезанного. Не исключено, что у каждого пятого мужчины в Турции могут возникнуть проблемы с эрекцией из-за обрезания. Но об этом вообще не говорят.
— Говорят так: sünnet (обрезание) — супер. Нет бактерий, повышенная потенция. Детям устраивают большой праздник: наряд пажа, жезл, шарф, золотые монеты. А потом такой паж подрастает и не может фик-фик. А вот об этом не говорят!
— Почему?
— У нас все должны быть мачо. Мои клиенты приходят тайком от жен, невест. Почти все в темных очках, даже зимой. Турок скорее умрет, чем скажет, что его инструмент не работает. Он пойдет на базар и купит виагру. Хуже импотенции только гомосексуализм.
“Дорогая Гюзин Абла, у меня большая проблема. Меня совсем не тянет к женщинам. Я думал, что это просто ослабленное влечение, но здесь нечто большее. Недавно я сильно возбудился, когда был с другом в бассейне. Я боюсь худшего. Что делать? Умоляю, помоги! Метин”.
“Дорогой Метин, я очень тебе сочувствую. Болезнь, от которой ты страдаешь, называется гомосексуализм. К счастью, она лечится. Гюзин Абла”.
