Книга Театр абсурда. Во что превратили Россию - Николай Губенко

– Какие вопросы жизни общества вас сегодня больше всего волнуют?

– Бедность и нищета. От них – болезни и беды России. Старики у мусорных ящиков и молоденькие девушки, стоящие на шоссе, предлагающие себя за деньги… В стране идет деградация исторического масштаба. В области образования мы оказались на последних местах. У многих людей элементарно нет денег его получить. А бесплатное образование возможно, если на то будет политическая воля.

К сожалению, те, кто живет хорошо, не видят тех, кто живет плохо. Они ходят в разные магазины, лечатся в разных больницах, отдыхают в разных местах.

– Многие говорят, что сегодня в России не хватает национальной идеи. Какой, на ваш взгляд?

– Наши политики пытаются ее найти в потемках. А эта идея была высказана еще 250 лет назад Михаилом Ломоносовым. И заключается она в сохранении, сбережении и умножении нации. Что такое 140 миллионов в контексте нынешнего соотношения сил на земле?! Америка, Европа, и, тем более, Китай в разы опережают нас. А с той демографической ситуацией, которая является результатом обнищания народа, можно ожидать, что к 2050 году нас останется около 50 миллионов. Сбудется мечта Мадлен Олбрайт и Збигнева Бжезинского.

– В Государственной Думе вы планируете заниматься вопросами культуры?

– Постараюсь. В России очень изменились ценностные ориентиры. Культура не определена властью как один из приоритетов общества. До тех пор, пока ситуация наверху не изменится, ни один министр культуры ничего сделать не сможет. Сегодня остается только соболезновать Александру Авдееву. При этом суммы, выделяемые на те или иные культурные программы, могут увеличиваться, но все забывают о галопирующей инфляции и росте цен на ЖКХ. Когда людям просто не хватает денег на жизнь, им не до культуры. Да это и невозможно при нынешней идеологии, когда деньги становятся приоритетом в каждой области нашей жизни.

– Недавно стало известно, что в бюджет страны 2012 заложили более 86 миллиардов рублей на культуру. Это даже меньше, чем в прошлом году. От чего зависит грамотное распределение этих средств?

– Да, сумма совсем небольшая. Потребности культурной отрасли в России и планируемые на нее расходы не сопоставимы. Нам есть с чем сравнивать. Когда-то в стране не было села или деревни без киноустановки и клуба. Два раза в неделю в сельсовет приезжал человек, крутил кино, и приходила вся деревня. А если этот механик был еще и красноречив, то начиналась дискуссия, калейдоскоп мнений. И это была не пропаганда, а просветительская деятельность.

– На ваш взгляд, сейчас русскую культуру, искусство пропагандируют?

– Вы слышите где-нибудь выступления наших прославленных коллективов: хора имени Свешникова, Пятницкого, ансамбля Александрова? Девяносто процентов звучащей с телеэкрана и по радио музыки – зарубежного производства. Порой, довольно низкого качества. А теперь представьте себе, что где-нибудь в Нью-Йорке просыпается утром американец и с утра включает русскую попсу… То, что подобная ситуация сложилась в России, унижает наше национальное достоинство. То же самое происходит с пропагандой западных тенденций в искусстве. Все это – оккупационное насилие в духовной сфере.

– Возможно ли этот процесс остановить?

– В законодательной работе можно многое сделать. Например, начать с регулирования эфиров телеканалов. Если сами не можем ничего придумать, можно позаимствовать из законодательства Франции или Великобритании, где есть квотирование национальной продукции, которой отдаются приоритеты. Те телеканалы, где, например, количество иностранных фильмов превышает все разумные пределы, должны жестко штрафоваться. А у нас все работают по принципу: что хочу, то и ворочу. Нет рамок, никто не боится законов и наказания за их неисполнение.

– По художественному кино не скучаете?

– Сейчас в России мало снимают достойных кинофильмов. Тех, что вырываются вперед – единицы, они и получают награды на международных фестивалях. Что касается моей работы в кино, то сегодня и я, и зритель вполне могут без нее обойтись. Хотя зовут сниматься. Но я отказываюсь по разным причинам. Главная из которых – театр, которым руковожу. Там требуется постоянное присутствие.

– Скоро на телеэкраны выходит многосерийный документальный фильм о Ломоносове, в котором вы приняли участие. Тяжело дались съемки?

– Это было очень приятное событие в моей жизни. Во время работы многое узнал про нашу страну, про самого Михаила Ломоносова. Одной этой личности было бы достаточно, чтобы Россия осталась в веках как мировая держава. Но, к сожалению, гениальные и актуальные мысли Ломоносова не востребованы теми, кто управляет сегодня страной. Хотя наука – это главный фундамент, на ее основе рождается прогресс во всех областях жизни общества.

– Николай Николаевич, скажите, что важнее для молодого поколения: жить по совести или вовремя вписаться в предлагаемые обстоятельства?

– Вы, конечно, ожидаете от меня классического и консервативного ответа: жить по совести. А с другой стороны, может прозвучать и вопрос, заданный еще Михаилом Евграфовичем Салтыковым-Щедриным: «Какая может быть речь о совести, когда все кругом изменяет, предательствует? На что обопрется совесть? На чем она воспитается?.. Многие утверждают, что в основе современных напастей непременно лежит воровство». Поэтому, чтобы молодое поколение стало совестливым, что-то должно кардинально измениться в общественном сознании, ибо на правителей надеяться нельзя. Только народ может изменить власть к лучшему, и, что очень важно, без насилия.

2011 г.

МЫ ИСПОВЕДУЕМ КОНСЕРВАТИВНЫЕ ЦЕННОСТИ РОССИИ

(Интервью для газеты «Вечерняя Москва». Ведущая Г. Конькова)

Летом этого года художественный руководитель Театра на Таганке Юрий Любимов покинул свой пост. И тут же пошел слух об объединении двух «Таганок». Информация выглядела вполне достоверной, тем более что впервые спустя почти два десятка лет после раскола «таганцев» встретились руководители двух соседствующих театров – Валерий Золотухин, занимающий ныне должность Любимова, и художественный руководитель театра «Содружество актеров Таганки» Николай Губенко. Как отметил Николай Николаевич, встреча носила неофициальный характер. Во вполне дружеской обстановке обсудили положение дел и пожали друг другу руки.

– Николай Николаевич, ваша встреча с Золотухиным прошла на позитивной ноте?

– Мы встретились, очень хорошо побеседовали, будто не было этих 20 лет противостояний, как будто не было 27 судов. В результате театр остался в одиночестве и полностью в блокаде со стороны СМИ. За годы нашего существования не было ни одной сколько-нибудь серьезной оценки, анализа репертуара нашего театра. Исключение – покойный Вульф, который написал содержательную статью о спектакле «Иванов». Мы договорились об устранении препятствий в доступе к техническим коммуникациям театра. Эта та конкретика, которую мы зафиксировали в письме на имя руководителя Департамента культуры с просьбой снять с повестки дня строительство индивидуального теплового узла для театра «Содружество актеров Таганки» и направить эти деньги, по возможности, на модернизацию технического оборудования обоих театров. А в перспективе мы помечтали, что если кому-то из нас будут нужны какие-то актерские кадры, то можно будет воспользоваться помощью. Актеры отнеслись к изменениям очень положительно, тем более что я сначала посоветовался с людьми по поводу своих планов.