Книга Идеология суверенитета. От имитации к подлинности - Михаил Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому что задача встала другая: это «получение услуг». А дальше уже — в зависимости от того, какие «услуги» население желает получить. Если население желает получить в массе своей услугу «корочки» (желательно за не очень большие деньги), или население желает купить себе отсрочку от армии, или население желает купить себе статус, — то образование естественным образом и довольно быстро эти запросы населения удовлетворяло. Вообще, функция «прагматизации образования» в этом смысле была исполнена сразу и тотально, без всяких проблем.
На самом деле «прагматизация образования» не является целью нормальной государственной политики. То, что происходит в образовании, — это не только наша проблема. Всё мировое образование деградирует именно по принципу разрушение системы фундаментального образования. Понятно, что «прагматизация» начала 90-х, когда мальчики мечтали стать бандитами, а девочки проститутками, — она специфические задачи ставила перед образованием. Сейчас они немножечко меняются.
И поэтому большая часть системы образования перестала образовывать. Вот эти «пиксельные знания», которые сейчас господствуют в мире, в образовательной сфере проявляются ярче всего. Саша Дугин заметил: современная система образования отличается тем, что чрезвычайно высокая степень знаний, компетенций в каких-то узких сферах деятельности может соединяться с абсолютно дремучим невежеством в тех областях, которые в начала XX века должны были быть понятны гимназисту-двоечнику.
Это превращает человеческий социум в совершенно специфический организм, неспособный к самостоятельному мышлению. А такую способность даёт только фундаментальное образование — ещё раз повторю: всё советское диссидентство выросло из советской школы, потому что она давала фундаментальные знания. Сейчас считается, что фундаментальные знания давать ни к чему, поэтому появляются вещи, которые вообще не являются научными дисциплинами: краеведение какое-нибудь, культура половых отношений. И ещё ерунда какая-нибудь, которая не является дисциплиной и потому не формирует в человеке способность грамотно видеть мир и, таким образом, грамотно использовать свои знания.
Да, оно не прагматизировано было, советское образование. «Прагматизация», особенно в наше время, — это задача индивида, семьи, социальных групп, задача потребителей тех или иных специфических продуктов образования. А государство должно преследовать свои задачи. Ему нужно понимать, какого гражданина оно хочет иметь, какой трудовой человеческий капитал оно хочет иметь, и решать эти задачи вне зависимости от того, хочет этого гражданин или его семья или не хочет. Потому что эта задача — общественная, это не есть совокупность каких-то индивидуальных пожеланий.
Этого нет. И Ливанов в этом смысле — ещё худший продукт, чем Фурсенко, потому что фурсенковщину он реализует в каких-то уже карикатурных, балаганных формах. Но поменять здесь ничего нельзя, если нету политики.
«Однако», 14.04.2013
Как часто бывает, в истории с отставкой не просто заметного, а мистифицированного, демонизированного, обросшего легендами, слухами и сказаниями политического лица интересны не столько реальные обстоятельства, — которые, скорее всего, банальны, — а рефлексия различных индивидуумов и групп интересов. И что сразу бросается в глаза — это сытое почавкивание, довольное пускание слюней либеральной тусовки. Притом, что Суркова обвиняют чуть ли не в финансировании «болотной» оппозиции. Да и то самый яркий, впечатливший общественность эпизод связан с обильным прикармливанием при Сколково пламенного революционера Пономарёва.
Вспоминать политическое лицо и политический вклад Владислава Юрьевича в современную российскую систему, наверное, можно и нужно, но к нынешней отставке это не имеет никакого прямого отношения. К слову только можно напомнить, что пресловутая сурковская «суверенная демократия» означала, по сути, внедрение в действующую государственную доктрину концепции реального суверенитета. То есть, собственно, того, на чём любая государственная доктрина только может и строиться. И, опять же, к слову, стоит вспомнить, что нынешний разрыв между состоявшейся идеей политического суверенитета и отсутствием гарантированных экономических предпосылок этого суверенитета для Суркова всегда был очевиден, и именно он наиболее занудно и последовательно говорил о развитии и модернизации тогда, когда это ещё не стало риторическим хитом сезона.
И Сколково как, на наш взгляд, достаточно локальный, но, тем не менее, реальный работающий институт модернизации придумывал и проталкивал именно он. И именно поэтому нынешний наезд на Сколково выглядит как. в том числе. и персональный наезд на Суркова. Притом, что представить себе, будто Сурков имел какое-то касательство к каким-либо злоупотреблениям в сколковском аппарате, невозможно в здравом уме и твёрдом рассудке.
С одной стороны, Сурков не мог не защищать Сколково, поскольку это, безусловно, его детище и им просто формально курируемое предприятие. С другой стороны, опять же забавно наблюдать, как наши либералы-западники плотоядно предрекают разгром Сколково — казалось бы, абсолютно западнической, наверное, самой западнической по формату и идеологии конструкции. Надо думать, что именно широкоформатное прямое участие одной из самых авторитетных брендованных западных структур в Сколково (MTI) более всего и вызывает раздражение не столько Счётных палат и Следственных комитетов, сколько этой самой либеральной оппозиции — как наглядное свидетельство западного коллаборационизма с проклятым путинским режимом.
Собственно из политики Сурков ушёл достаточно радикально, так или иначе признав, что период расцвета политических технологий в том виде, в котором они процветали при нём, исчерпан. И никаких не просто политических, а вообще громких публичных заявлений не делал. Поэтому выступление в Лондоне по жанру своему, скорее всего, означало, что он уже был готов уходить. Кстати, уход Суркова вполне может снять накал наезда на Сколково. И это тоже может быть мотивом вполне-таки по-человечески достойным.
Абсолютно смешно выглядят распространяемые некоторые пикейными жилетами версии об отставке как реакции на полемику с президентом на известном совещании с правительством: никакой полемики, по внимательному рассмотрению, там не было. И потом, такая «обидчивость» совсем не в жанре Владимира Владимировича. Есть все основания полагать, что уход этот — спланированный (по своей собственной инициативе или не совсем — это дело второе) и, скорее всего, не спонтанный.
И последнее. Напоминать о том, что Владислав Юрьевич человек талантливый, излишне. Но очень мало можно встретить в нашей системе людей с такой административной культурой, способных организовать чётко и до конца решение практически любой задачи. Как бы кто ни относился к содержанию самой задачи.
Исходя из этого, система, не сумевшая найти адекватного применения Суркову, безусловно, наносит себе ущерб. И, соответственно, наоборот — если сумеет такое применение найти.
«Однако», 09.05.13
Комментируя отчет главы правительства перед парламентом, сознательно воздерживаюсь от традиционных наездов и подколок по отношению к уважаемому Дмитрию Анатольевичу. Оговорюсь лишь, что оживлённая дискуссия по поводу промилле, как и соответствующий глубине дискуссии результат, как и в очередной раз проявленная непреклонность в отношении вечнолетнего времени, собственно, и внесли в мероприятие ту современную игриво-маразматическую живинку, которую так любит наш премьер. Собственно, это единственное, что запомнится из доклада не только широким слоям обывателей, но и узкому кругу присутствующих депутатов.
