Книга Кристалл в прозрачной оправе - Василий Авченко

В Оружейной палате хранится самовар Петра Первого из горного хрусталя. До золотых унитазов должно было пройти ещё три века.

Мир камней демократичнее, чем мир людей. Смешную иерархию элементов придумали люди. Золото они назвали «благородным» за то, что оно не подвержено коррозии, а ксенон с криптоном полупрезрительно окрестили «инертными газами» ровно за то же самое свойство – нежелание вступать в случайные контакты с другими.

Мне всё равно, сколько стоит тот или иной камень – меня интересует только его красота; степень прозрачности – если этот минерал может быть прозрачным; безупречность формы – если это кристалл.

Кварц восхищает меня неизменно и постоянно, как восхищают животворящая почва и океанская вода. Дело не в том, что его используют в оптических приборах, в медицине, керамике. Можно, как говорил Менделеев, и ассигнациями печь топить, имея в виду начатое человечеством в промышленных масштабах сжигание нефти; хотя что такое условные денежные бумажки по сравнению с объективной ценностью нефти или угля?

Именно в кварце водятся золотые жилы.

Другой плебей земной коры – полевой шпат, целая группа полевых шпатов. Именно полевой шпат и кварц, посыпанные перечной пряностью слюды, – например, биотита (название чёрной слюды биотита отсылает к био, к живой природе, и это очень правильно), – образуют гранит, его красный оттенок – как раз от полевого шпата.

Биотит – слюда чёрная. Мусковит – светлую слюду – раньше называли «московитом», московской слюдой. Когда-то мусковит использовали вместо стёкол в окнах, в 1930-х начали употреблять в авиационных моторах в качестве термостойких прокладок. Стране требовалось много моторов и много слюды. Отряды искусанных мошкарой геологов безостановочно лазили по Сибири, изучая пегматитовые жилы.

Кальцит и его братья – тоже из породы минеральных плебеев, хотя каждый из них способен стать героем. Кальцит – всего лишь карбонат кальция. Но из того же вещества – и прекрасный мрамор (я избыточен в эпитетах «прекрасный», «великолепный», «удивительный», но ничего не могу с этим поделать, пусть остаются), и волшебный исландский шпат.

Из кальцита сложены известняки. Однажды я был в сердцевине известняковой горы, внутри которой текла семикилометровая река, соединявшая две лаосские деревни. Пещера называлась Конгло. Лодка в кромешной тьме цепляла винтом камни, сверху капала известковая вода, из которой – по геологическим меркам очень быстро – росли сталактиты (сверху) и сталагмиты (снизу), срастающиеся в сплошные пилоны сталагнатов.

Не карбонат, но сульфат кальция – это гипс, кристаллы которого бывают удивительно красивы; алебастр, селенит, ангидрит…

Люди часто не знают, как выглядит «в натуральном виде» минтай или треска, которых они в той или иной форме потребляют. Какая у него, у минтая, морда, глаза какие, плавники… Тем более люди не знают, как выглядит руда, из которой выплавляют железо. «Широкому кругу» известны лишь несколько самых ходовых минералов, тогда как их – сотни, и каждый по-своему интересен.

Люблю рудные минералы с металлическими отблесками на строгих чётких гранях. Вот пирит – сульфид железа, металлического блеска камешек желтовато-зелёной гаммы. Кристалл пирита – куб или параллелепипед – замечателен тем, что каждая грань его заштрихована, причём эта штриховка перпендикулярна штриховке на всякой смежной грани. «Пирит» происходит от «огня» (отсюда же «пироманы»); всё – от способности этого камня высекать искры. Того же корня – родственный пирротин, в нём тоже железо. И халькопирит – медная руда, раньше его называли «медным колчеданом» (а пирит – железным или серным).

Галенит («свинцовый блеск» по-старому), сфалерит («цинковая обманка»), магнетит («магнитный железняк», главная руда для выплавки стали и чугуна), шеелит и вольфрамит… Последний, сверкающий металлически-чёрными гранями, выглядит стопроцентно металлической рудой, тогда как шеелит, названный в честь шведского химика Шееле, белёс или желтоват, и только его вес заставляет поверить, что и в нём – вольфрам. В основном рудные минералы блестящи, тяжелы, пахнут тем или иным металлом (а то и серой, ведь камни происходят из самой преисподней) и пачкают руки. Они оставляют разноцветную черту на куске фарфора без глазури. «Черта» – один из признаков, по которым в полевых условиях отличают один минерал от другого. Фанатичный юный геолог, в детстве я раскалывал белые электрические изоляторы, снятые со столбов, и проводил камнями черту по шершавому внутреннему сколу. Неглазурованный фарфор в книгах по минералогии почему-то назывался «бисквит».

Лимонит («бурый железняк») – несерьёзное для железнорудного минерала название – из-за его откровенно ржавого цвета? То ли дело – чёткие, мускулистые, металлически поблёскивающие магнетит, галенит, хромит, касситерит…

Люблю нерудные – «поделочные» или «полудрагоценные»: агаты, халцедоны, родонит, малахит…

Цеолит; мешки с цеолитом использовали при ликвидации последствий аварии на японской АЭС «Фукусима-1» – он вбирает в себя всю дрянь, как активированный уголь в похмельном желудке.

Единственное месторождение чароита находится на стыке Якутии и Иркутской области, у речки Чара – потому его так и назвали. Если вы видите чароит, можете быть уверены: он – оттуда. Скоро месторождение будет исчерпано, и непонятно, откроют ли новое. Чароит зачаровывает шелковыми переливами оттенков фиолетового и сиреневого. Недавно мне приснилось, как опрокинулся грузовик с чароитом, и я, пока никто не спохватился, нагнулся, набрал полные руки и быстро ушёл.

Чароит – один из самых красивых камней на свете. Но зачаровывают меня и другие. Все, наверное.

Люблю мерцающий неуловимыми искорками и пятнышками синего (точь-в-точь как на врубелевских картинах) лабрадорит. Кажется, этот эффект называется «иризацией». Лабрадоритом отделана администрация нашего Приморского края, что меня коробит. Многим обитателям российских чиновничьих учреждений лучше подошёл бы неровный цемент расстрельной стены.

Рассматривать «образцы» я могу долго. Закат на море, который я ежедневно наблюдаю из окна, бесспорно прекрасен, но мимолётен. Камень не менее прекрасен – и при этом долговечен. Хотя и уязвим, конечно, – но кто не уязвим.

Чудесен разнообразный гранат (по-старинному – «карбункул»; в карбункулы нередко записывали и другие минералы красного цвета, не имеющие отношения к гранатам, – например, шпинель и даже рубин). Гранат – живая иллюстрация к удивительному явлению, обозначаемому скучным словом «изоморфизм». Место атомов одного металла занимают атомы другого, и получается то кровавый пироп, то фиолетово-красный альмандин, то коричневатый андрадит, то жёлтый или зелёный гроссуляр, то зелёный уваровит, то оливковый демантоид – но при этом каждый остаётся гранатом, представителем имперской минеральной нации.

Люблю всякие, все. Несгораемый асбест. Ноздреватый ветеран вулканизма – туф, который мы выкорчёвывали на даче в Кипарисово. Слоистый сланец, давший название городу в Ленинградской области и уже через него, совершенно неожиданно, – тапкам-шлёпанцам, выпуск которых наладили в этих самых Сланцах.