Книга Гений зла Гитлер - Борис Тененбаум

И пошли слухи, что Шлейхер готовит почву для переворота. Говорили, что он с помощью рейхсвера возьмет власть – уже не как канцлер, а как полновластный глава военной диктатуры.

Такая перспектива окружение Гинденбурга тоже не радовала.

Короче говоря, было принято компромиссное решение. Поскольку ни Папен, ни Шлейхер больше не рассматривались как хорошие кандидатуры на пост рейхсканцлера, то было решено предложить его Гитлеру. А для того, чтобы ему в голову не пришли какие-нибудь лишние мысли, его окружили министрами, выбранными не им. Франц фон Папен становился вице-канцлером, и к тому же – главой правительства Пруссии. Министерство экономики, министерство иностранных дел, министерство юстиции, военное министерство – все это оставалось в руках консерваторов, людей солидных и достойных.

Движение СА разбавлялось членами объединения фронтовиков «Стальной шлем». В нем состояло до полумиллиона человек, и в принципе оно могло бы играть и серьезную политическую роль, если бы не два дополнительных обстоятельства.

Во-первых, с самого начала движение строилось на принципе «…выше политики, на службе Отечеству».

Во-вторых, руководство «Стального шлема» раздирали склоки и свары, и своего фюрера оно выдвинуть так и не сумело. Особенно когда оказалось, что в родословной его наиболее пламенного лидера Теодора Дюстерберга обнаружились еврейские корни.

В итоге 30 января 1933 года было сформировано новое правительство Рейха. В подавляющем большинстве его министры были консерваторами патриотического толка, истинным олицетворением германизма – старого, доброго, солидного и надежного. Единственным исключением, сделанным, так сказать, как «уступка духу времени», был пост министра внутренних дел, доставшийся члену НСДАП Вильгельму Фрику. И еще Герман Геринг становился министром без портфеля, и, наконец, глава правительства Адольф Гитлер становился «канцлером на договоре» – уже третьим по счету после Папена и Шлейхера. Как говорил Франц фон Папен:

«Ну, наконец-то нам удалось его нанять…»

Примечания

1. Уж какие чувства в Германе Геринге вызывало то, что его опекун, во-первых, был наполовину евреем, во-вторых, любовником его матери, – сказать трудно. Но вкус к роскоши юный Герман определенно унаследовал от него.

2. Грегор Штрассер, несмотря на отставку с постов, которые он занимал, публичное поношение и исключение из НСДАП его сторонников, формально оставался членом партии.

Часть III

Великая германская национальная революция

I

Классическая парламентская демократия родилась в Англии и в принципе действует очень мягко: существует правительство Его Величества и оппозиция, несогласная с политикой правительства, но по отношению к Его Величеству вполне лояльная. Скажем сразу, что само понятие «Его Величество» вещь вполне условная. Парламент в Англии полновластен и способен – опять-таки, в принципе – судить Его Величество за измену и отрубить ему голову.

Что однажды и было проделано…

Английская парламентская система как форма правления возникла на стыке XVIII–XIX веков, закрепилась и привела Англию на такие вершины могущества, что ее начали имитировать. Бисмарк в своем Втором рейхе в числе прочих нововведений завел и рейхстаг как общегерманский парламент. И выборы туда проходили честно, и мнения депутатов правительством очень учитывались, и партии там были представлены самые разные, но от своего британского собрата рейхстаг отличался тем, что всемогущим он не был.

В Рейхе, устроенном Бисмарком, канцлер назначался и ответственность нес не перед рейхстагом, а перед троном. Но «трона» в Германии после революции 1918 года уже не было.

И тем не менее схема была задействована в Германии в трудные 30-е годы.

Раз за разом на сцене появлялись «канцлеры на договоре», не имеющие полноценного мандата, поддержанного большинством в рейхстаге. Более того, они не могли получить его вообще. Всегерманский парламент в то время действовал – или, вернее, бездействовал – по совершенно особым правилам.

В качестве иллюстрации этого тезиса можно привести красноречивейший пример – заседание рейхстага в августе 1932 года, незадолго до его роспуска.

Согласно традиции, его должен был открывать тот депутат собрания, который был старейшим по возрасту. И после этого он должен был передать слово тому депутату, который возглавлял самую большую партийную фракцию рейхстага.

Так вот, старейшим депутатом оказалась Клара Цеткин [1].

Она сказала пару теплых слов на тему o том, что «надеется дожить до счастливого дня, когда она как старейшина откроет первое заседание съезда Советов в Советской Германии», a потом передала слово Герману Герингу, главе фракции НСДАП.

Интересно, правда? При всех непримиримых разногласиях между депутатом рейхстага К. Цеткин и депутатом рейхстага Г. Герингом у них было и нечто общее – полное неуважение к рейхстагу. В свете вышесказанного становится неудивительным то, что парламентская система в Германии рухнула.

Ее никто не защищал.

II

Но вот что по-настоящему поражает – это скорость обрушения. Опять-таки это положение можно проиллюстрировать красноречивым примером. Франц фон Папен, тот самый, который в конце января 1933 года был уверен, что Гитлера удалось так удачно нанять, в ноябре этого же года обратился к нему со следующими словами:

«В течение девяти месяцев гений вашего руководства и идеи, которые вы предложили нам, превратили германский народ, раздираемый на части и лишившийся надежды, в единый и сплоченный Рейх» [2].

Слова о «гениальном руководстве» – не совсем то, что можно услышать в парламенте по отношению к главе правительства, это уже какой-то совершенно другой режим. И учтем, что говорит это не восторженный сторонник, а бывший рейхсканцлер, человек, и сейчас занимающий пост вице-канцлера, второй по значению в том же самом правительстве. Конечно, он фигура номинальная, да и вообще правительство отходит на задний план по сравнению с партией НСДАП, но все-таки смиренное лизоблюдство высказывания просто поразительно.

Это говорит очень осторожный человек.

Он боится – и боится не зря. Новое правление Германии началось с быстрых изменений, но после пожара рейхстага, учиненного в ночь с 27 на 28 февраля 1933 года, «изменения» приняли характер лавины.

История с поджогом – дело довольно темное. Сейчас считается, что сделал это не вполне нормальный пироман, голландец Маринус ван дер Люббе, бывший коммунист. Нацисты обвинили в поджоге компартию Германии. Есть версия, что поджог был сделан самими нацистами как провокация. Наконец, есть свидетельство Уильяма Ширера, американца, корреспондента «New York Herald» в Германии и автора фундаментальной книги «Взлет и падение Третьего рейха». Согласно ему, рейхстаг действительно поджег ван дер Люббе, но о его намерении стало известно, и нацисты использовали его как козла отпущения.