Книга Сделай одолжение - сдохни! - Джеймс Хедли Чейз

– Благодарю, шериф. – Я тоже поднялся. – Я передам миссис Маршалл, сколько такта вы проявили.

Он просиял:

– Сделайте это и подчеркните, что, если ей что-нибудь нужно, пусть сообщит мне. Скажите, что весь Викстед поддержит ее в ее горе.

Росс вышел из комнаты, унося с собой пустую бутылку. Когда он ушел, Маквин протянул мне руку:

– Помните, Девери, миссис Маршалл теперь важная персона. Замолвите за нас словечко.

Я обещал и пожал ему руку.

Я проследил, как они уехали, потом поднялся в комнату Бет.

Она стояла в дверях и ждала меня. Я едва узнал ее. Бет переоделась в темно-серое платье с белым шарфом вокруг шеи. Она изменила прическу так, что волосы теперь обрамляли лицо. Казалось, черты лица слегка смягчились, вдобавок глаза чуть-чуть припухли. Бет выглядела в точности как женщина, которая только что потеряла мужа. Каким образом она этого добилась, я не имел ни малейшего представления, но она это сделала.

Я почувствовал, как мой страх улетучился. Сначала Росс, теперь волшебное преображение Бет. Оставалась только одна загвоздка… Бернстайн, но Бет сказала, что справится с ним. Глядя на нее, я подумал, что она действительно это сумеет.

– Они уехали?

– Да. Ты теперь миллионерша, Бет. Шериф решил тебя не беспокоить. Он сдуру испугался, что ты обидишься на их расспросы и не станешь финансировать городской парк. Мы почти у цели. Теперь все зависит от Бернстайна.

Она задумчиво поглядела на меня. Опять в ее глазах появилось отчужденное выражение.

– Нет, не от него. Теперь все зависит от меня. Шум остановившейся у дома машины заставил нас оцепенеть.

– Это он, – сказал я.

Бет быстро овладела собой. Выражение ее глаз сменилось на печальное и горестное.

– Держись в стороне, – сказала она, а затем, услышав звонок у главного входа, спустилась по лестнице, пересекла холл и открыла дверь.

* * *

Бет и Бернстайн все еще сидели наедине в гостиной, когда приехала “скорая”.

Я спустился вниз и показал санитарам, где лежит Маршалл. Они занесли в гараж носилки, а я отправился погулять по саду. Я был теперь почти уверен, что нам обоим убийство сойдет с рук. По-прежнему многое зависело от того, как поведет себя коронер, но я надеялся, что Олсон, Пиннер и Маквин посвятят его в суть дела. Бет теперь была для них важной персоной.

И все же мне никак не давало покоя поведение Росса. Может быть, с ним поработал Пиннер? У него должна была быть какая-то причина посоветовать Маквину не проявлять излишней активности. Конечно, дело было достаточно очевидным, и, как заметил сам Росс, все факты сходились. И тем не менее его неожиданное благодушие в тот момент, когда я уже был готов к неприятностям с его стороны, оставалось для меня загадкой.

Я уселся на траву спиной к дому и снова стал размышлять о Бет. Определенно, ее поведение смущало меня, и даже больше чем просто смущало, но я твердил себе, что мы участвуем в этом деле вдвоем. Может быть, подумал я, мы с ней сумеем договориться и мне не придется жениться на ней, но такой вопрос с кондачка не решишь.

Услышав, что “скорая” уехала, я встал и побрел к дому. Войдя в холл, я увидел, что дверь гостиной открыта и там в одиночестве курит сигару Бернстайн. Завидев меня, он сделал приглашающий жест.

Я вошел.

– Садитесь. – Лицо его было каменным. – Не очень-то хорошо вы справились, не так ли? Я уселся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ну что там еще?

– Если бы вы не забыли об этой бутылке в машине, Фрэнк сейчас был бы жив.

– Вы так думаете? А я вам вот что скажу, мистер Бернстайн, пьянице пить не запретишь. Если бы не сейчас, это случилось бы позже.

Бернстайн долго буравил меня взглядом, потом пожал плечами.

– Я займусь делами миссис Маршалл, – сказал он. – Сколько Фрэнк платил вам?

– Семьсот долларов.

Он вынул бумажник, отсчитал семь стодолларовых бумажек и положил их на стол.

– Я хочу, чтобы вы еще побыли здесь, Девери. Чтобы последили за домом, ухаживали за садом и приглядывали за праздношатающимися. Наверняка найдутся любопытные, которые ринутся сюда за сувенирами. Отгоняйте их. Я отвезу миссис Маршалл во Фриско. Моя жена позаботится о ней, а я тем временем улажу ее дела. Вы останетесь здесь, пока дом не продадут. Согласны?

– Она что, продает дом? – спросил я, бросив на него взгляд.

– Она больше не хочет здесь жить, и это вполне понятно. Да, она продает этот дом.

– Что ж, хорошо, мистер Бернстайн. Я послежу за ним. Он кивнул:

– Отлично.

В дверях появилась Бет. В руках она несла дорожную сумку. Бернстайн вскочил со стула и забрал у нее сумку.

– Девери согласился пожить здесь, миссис Маршалл, – сказал он масляным голосом. – Садитесь в машину. Я подойду через минутку.

Я окинул взглядом Бет. Она казалась убитой горем, другого слова просто не подберешь. В руках она держала залитый слезами платок, которым постоянно промокала глаза. Бет, наверное, подержала его в воде перед тем, как спуститься к нам. Она выглядела потрясенной и опечаленной вдовой. Как актриса она превзошла бы Одри Хэпберн.

– Благодарю вас за все, что вы сделали, – сказала она дрожащим голосом. – Мистер Бернстайн так добр и внимателен.

Мы с Бернстайном проводили взглядом медленно идущую к двери Бет. Бернстайн забрал закрытый кейс Маршалла.

– Увидимся на коронерском слушании, – коротко сказал он, кивнул, подхватил сумку Бет и пошел к машине.

Я стоял у входной двери. Бет, прижимая к глазам мокрый платок, устроилась на пассажирском сиденье. Бернстайн завел двигатель и уехал.

Итак, я остался в одиночестве.

С этого момента меня не покидало инстинктивное ощущение, что меня обошли на повороте. Оно мне совсем не нравилось, но я никак не мог от него отделаться.

Бет сказала, что сумеет справиться с Бернстайном, и она действительно прибрала его к рукам. Я полагал, что ближайшая наша встреча произойдет на коронерском слушании. Тогда мне нужно будет спросить у нее, где я смогу ее найти. Для меня было бы опасно покидать Викстед сразу после слушания. Мне придется оставаться на месте и ждать, когда будет продан дом, а уж потом перебираться во Фриско.

Я провел невыносимо скучный день в большом опустевшем доме, всеми способами пытаясь убить время. Никто не звонил. Никто не приближался к дому. Наконец около шести часов мне стало тошно в одиночестве, и я поехал в Викстед.

Припарковавшись, я вошел в бар Джо.

Все были в сборе: Пиннер, Олсон, Мейсон и высокий тощий тип, которого я раньше не встречал. Завидев меня, все замахали руками, а Пиннер поднялся с места и пошел мне навстречу, чтобы пожать руку.