Книга Холодные объятия - Дженнифер Арментроут

– Похоже, она облюбовала это местечко, да? – Голос Зейна прозвучал хрипло.

– Думаю, ей там мягко. – Стоило этим словам сорваться с моих губ, как мне захотелось ущипнуть саму себя. – Боже, – застонала я. – Иногда мне нужно…

Зейн положил палец на мой подбородок, заставляя меня замолчать. Это легкое прикосновение вызвало ураган ощущений – голод, жажду и желание настолько сильное, что оно взволновало меня до глубины души.

– Ее можно понять. – Выдержав паузу, он сглотнул, и его взгляд скользнул по демонической татуировке. – Держу пари, это… мягкое место.

Разговор становился… ой-ой! Нет слов.

– Почему ты хранишь это ожерелье? – спросил он, слегка теребя цепочку.

Я с трудом могла говорить.

– Я… я не знаю.

Черты его лица обострились, а в следующее мгновение он как будто отпустил мысль, которая его мучила. Правда о том, почему я хранила цепочку, не имела ничего общего с моей матерью, но тут его рука двинулась, заскользив пальцем по моей шее, спускаясь к ключице, а затем прямо туда, где отдыхала Бэмби, и останавливаясь всего в сантиметрах от ее головы.

Боже мой.

Мое сердце отчаянно билось, словно колибри в клетке, мечтающая вырваться на волю. Тяжесть поселилась в груди, разливаясь приятным теплом. Его палец снова переместился, очерчивая голову Бэмби.

Она слегка пошевелилась, откликаясь на прикосновение, как домашний питомец в поисках ласки. Я затаила дыхание, облизывая нижнюю губу. Что должно взволновать меня сильнее – то, что он ласкает мою грудь или что трогает Бэмби? А может, то, что Бэмби, не ровен час, слезет с моей кожи и попытается его съесть? Но все это не имело никакого значения сейчас, когда до предела обострились нервные окончания.

Он очертил нежные чешуйки вокруг ноздрей Бэмби, а когда я вздрогнула, поднял голову, и наши взгляды встретились. В его кобальтовых глазах было столько тепла и света, что уже не оставалось сомнений в том, как он смотрит на меня.

Как в тот вечер, когда он увидел меня в лифчике.

Уголок его рта дернулся вверх, и у меня екнуло сердце. Его взгляд вернулся к тому месту, где отдыхала Бэмби, где его палец лениво обводил ее чешуйки.

– Мне казалось, что на ощупь она другая. Кожа просто слегка выпуклая, но это действительно татуировка.

Во рту у меня пересохло, и я закрыла глаза, когда его палец пополз вниз, приближаясь к тоненькому кружеву по краю моей майки, надетой на голое тело. Близость становилась опасной.

– Как ты думаешь, ей нравится? – спросил он, обдавая меня теплом своего дыхания.

Я кивнула, полагая, что ей действительно нравится, поскольку она не пыталась его съесть.

– А тебе?

Этот вопрос пронесся сквозь меня разрушительным ураганом. Я резко открыла глаза, и мое дыхание окончательно сбилось. Он все еще был так близко, его волосы щекотали мои щеки, а палец скользил все ниже, повторяя изгибы Бэмби, устремляясь под кружево майки.

Его ресницы снова вспорхнули вверх, и он поймал мой взгляд. Я понятия не имела, как мы дошли до этой точки. Его рука замерла, как и он сам, словно в немом вопросе, за которым стояло непреодолимое желание. Скажи я «нет» – и он бы отстранился. Но что, если я скажу «да»… страшно подумать о том, что произойдет.

Мое «да» изменило бы все между нами – случилось бы то, о чем я даже не помышляла, и финал оказался бы непредсказуемым. Мое сердце билось слишком часто, и странное тепло заливало мое тело.

– Да. – Слово прозвучало слабым шепотом, но Зейн его расслышал.

Он судорожно вздохнул, и его рука потянулась к тонкой лямке моей майки. Его глаза не отпускали меня.

– Можно посмотреть ее целиком?

Мой пульс зашкаливал. Мне это снится? Я упала с лестницы и ударилась головой? Все это представлялось куда более вероятным, чем то, что происходило наяву. Увидеть всю Бэмби – это значит увидеть всю меня. Или, по крайней мере, мою половину.

Я открыла рот, но не произнесла ни звука. Мой взгляд сосредоточился на очертании его рта, на том, как раскрылись его губы, и меня не отпускало желание почувствовать их… вкус.

Только самым краешком сознания я понимала, что хочу попробовать на вкус его тело, а не душу.

Бэмби вильнула хвостом на моей талии, как будто ей не терпелось выставить себя напоказ. Я не нашла в себе сил, чтобы заговорить, и снова кивнула.

Лихорадочный взгляд Зейна опустился, когда он потянул лямку вниз. Такую тонкую и свободную майку можно было снять одним легким движением. В следующие мгновения лямки оказались на моих запястьях, и майка собралась на животе, где так и лежали мои руки.

Я чувствовала его пристальный взгляд, впитывающий каждый изгиб Бэмби и все остальное – каждую частичку моего обнаженного торса. Его взгляд ласкал меня, продвигаясь по длинной изящной шее Бэмби, вытянувшейся между моих грудей, к тому месту, где она свернулась кольцами чуть ниже моей грудной клетки.

– Лейла, – хрипло выдохнул он, и от звука его голоса я поджала пальцы ног.

У меня замерло дыхание, когда его рука проследовала путем Бэмби, и голодное желание взыграло во мне с такой силой, что все мое тело стало оголенным проводом. Мир за пределами этой комнаты перестал существовать – исчезли тревоги, заботы и проблемы. Забылось все, когда его рука снова пришла в движение, заставляя мою спину выгнуться дугой. Хриплый вздох вырвался из моей груди, смешиваясь с рваным дыханием Зейна.

Легкими, трепетными прикосновениями он изучал изгибы моего тела. Он делал это так деликатно, словно для него это был первый опыт, хотя я знала – по крайней мере, догадывалась, – что это не про него. С такой-то внешностью и обаянием у этого ночного охотника наверняка хватало времени на девушек.

Но я не могла думать об этом сейчас, когда он сместился вниз, склонившись над головой Бэмби. Меня охватило страшное предчувствие надвигающейся беды, но я сжала кулаки и закусила нижнюю губу так больно, что ощутила металлический привкус во рту, когда его губы, словно шепча, коснулись…

Дверь в спальню распахнулась и грохнула об стену с такой силой, что комната содрогнулась, как от раската грома. Зейн отскочил от меня и уже в следующую секунду был на ногах. Он развернулся, и я села, натягивая майку, чувствуя, как сердце колотится в горле. Надо же так облажаться, теперь нам обоим уж точно не поздоровится.

Но когда я подняла взгляд, в дверях никого не оказалось – так же, как и за дверью. Ничего, кроме длинного темного коридора и ночных теней.

Зейн подошел к двери и, ухватившись за косяк, осторожно выглянул в коридор. Он выпрямился, закрыл дверь и покачал головой:

– Никого.

Я задрожала, когда холодный, почти ледяной ветер обжег мою кожу. Я огляделась по сторонам, не замечая ничего подозрительного.

– Это… – Я прочистила горло. – Это странно.