Книга Мир вечного ливня - Дмитрий Янковский

Обдирая руки о шершавую кору, я чуть ли не кубарем скатился по ветвям и бросился к нему. Живой — это я сразу увидел. Глаза открыты, а из глаз слезы.

— Ранен? — спрашиваю.

— Рука… — монотонно, без эмоций произнес Михаил.

Я глянул на его левую руку, и мне самому стало больно. Той ударной волной, что меня оглушило, ему чуть выше запястья вонзило обломок ветки толщиной в два пальца, не меньше. Лучевая кость наверняка перебита.

«Странно, что он не проснулся, — мелькнуло у меня в голове. — Обычно от боли ведь просыпаются… Или это только мой сон?»

Второй залп плазмоганов, на наше счастье, пришелся дальше по лесу. Да и первый, понятное дело, попал в нас не прямой наводкой, иначе бы мы превратились в пар. Плазма шарахнула, наверное, метрах в пятнадцати левее, меня прикрыла толстая ветвь, а Михаилу досталось. Как не убился, когда падал, одному богу известно. Новый залп ударил еще дальше, но горячей ударной волной меня все равно сбило с ног.

Подползая к раненому, я не мог понять, что нужно делать. Варианты метались в голове, противоречивые, спутанные от недостатка информации. С одной стороны, понятно, что это сон и можно вообще ничего не делать. Не париться, как говорят. Ну, зазвонит будильник, я проснусь, и вскоре все сотрется из памяти. С другой стороны, во мне все-таки теплилась надежда, что это не просто сон, что мне дадут-таки денег за эту войну. Точнее, это жадность была, а не надежда. Так честнее.

— Не бросай меня… — прошептал Михаил.

— Что? — из-за шума дождя и легкой контузии я не сразу понял его слова.

— Не уходи без меня… Зарплата…

Последнее слово в создавшейся обстановке прозвучало дико, но я понял, что он имеет в виду.

— Тебя не бывает, — уверенно заявил я, садясь рядом с раненым. — Ты мой собственный бред.

— Нет. Я тоже так думал. Иногда. Но это не бред.

— Тогда скажи, где ты живешь, когда бодрствуешь?

— В Москве. Работаю охранником в одной фирме. По ночам работаю, а днем… Здесь.

— Кто тебя сюда нанял?

— Не знаю. Мне кажется, я встречался с ним не только во сне. Да, точно, он существует на самом деле, я видел его один раз в реале. Иначе бы так не загрузился. Не бросай меня. Если сдохну во сне, то по условиям контракта шиш мне будет вместо денег, а они мне очень нужны. Просто жизненно необходимы.

Я поднял лицо к небу, ловя кожей хлещущие потоки дождя. Тут надо было просто решить, верить всему или нет, поскольку никакая логика в столь немыслимых условиях не могла помочь принять решение. Верить хотелось сильнее, чем не верить, поскольку это хоть какое-то чудо. В чудо, наверное, всегда и всем хочется верить, иначе бы желтые газеты давно разорились бы.

— Ладно… — я принял решение. — Идти сможешь? Ну хоть как-нибудь, не на руках же тебя нести, как красну девицу!

— Не знаю. Помоги подняться.

Кряхтя и ругаясь, оскальзываясь в грязи, мы встали на ноги. Надо было вырвать обломок ветки из руки напарника, иначе с каждой минутой ему будет хуже и хуже, но я знал, что дикая боль от такой операции может свалить его на приличный отрезок времени. А пока мы не вышли из-под обстрела, надо было двигаться много и быстро.

Следующий залп был нацелен еще дальше, чем предыдущий, но прошел низко, сбив плазмой верхушки уцелевших деревьев. Дождь из горящих веток и кипящей воды хлынул на нас, заставив снова плюхнуться в лужу.

— Черт! — я ухватил напарника за шиворот и ползком поволок в сторону.

Видимость снизилась до нуля — все затянуло густым облаком пара, и мы пробирались через него на ощупь. Точнее, я пробирался, а Михаил все же потерял сознание, наверное, при падении он неловко рухнул на поврежденную руку. Теперь его только волоком тащить. Зато ветку можно выдернуть — хуже не будет. Я нащупал слом щепы и резко рванул, ощущая, как из освобожденной раны мне на пальцы брызнула горячая кровь.

— Ну все, все… — прошептал я, успокаивая скорее себя, чем Михаила, который все равно ничего не слышал. Затем отшвырнул ветку, словно она жгла мне кожу. — Вперед!

Если ползти, правильно упираясь ногами и подтягиваясь на свободном локте, то по грязи тащить раненого намного легче, чем по сухому. Главное — следить, чтобы в заполненных водой ямах и рытвинах он не перевернулся лицом вниз и не захлебнулся. Я и сам едва не захлебывался — то вода, то грязь потоками стекали по лицу.

Обстрел между тем сделался плотнее. Противник нас не видел, поэтому беспорядочно молотил из оставшихся плазмоганов, кося деревья вокруг и поднимая с земли густые облака пара. Ударные волны от таких взрывов были настолько плотными, что я их видел, они проносились по лесу, похожие на пленки молниеносно раздувающихся мыльных пузырей, срезая ветви с деревьев, срывая кору и больно хлопая по ушам. Сверху почти непрерывно сыпались горящие ветки, так что, если бы не усилившийся ливень, на нас бы одежда горела. Внезапно прямо передо мной рухнул толстый ствол горящего дерева. Слишком толстый, чтобы перетащить через него Михаила, так что пришлось искать обходной путь. И тут же в небе за низкими тучами раздался свист четырех тяжелых рейдеров. Вот это было плохо — хуже некуда. И, несмотря на то что батарея противника тут же умолкла, легче мне не стало.

Основное оружие тяжелых рейдеров — трехствольные плазмоганы и кассеты с «ежами». Это легкие рейдеры кидают бомбочки по одной-две, а тяжелые «углы» мечут смертоносную икру широким веером, покрывая десятками и сотнями боеприпасов большие площади. В «тренажерных снах» после такой атаки выжить мне не удавалось ни разу, однако теперь, когда были обещаны деньги, я не собирался сдаваться. Свист рейдеров начал стихать, а вместо него я услышал, как падают сброшенные «ежи». Шорох их падения сквозь кроны деревьев перекрыл шум дождя — они сыпались настоящим ливневым потоком, я видел, как некоторые из них застревали в густых кронах, но большая часть падала вниз, подобно сотням черных репейников величиной с два кулака. Если они разом взвоют, то воздух на краткий миг превратится в густую кашу из керамзитовых игл, летящих на сверхзвуковой скорости в бессчетном множестве направлений, под бессчетным множеством углов, обгоняющих одна другую, сталкивающихся, хаотично разлетающихся, пронзающих все, что встретится на пути. Но разом они не взвоют, я знал. Все будет еще хуже — они начнут выпускать жала группами, превращая участки леса в ад один за другим.

Чтобы выжить, нужно было укрытие, какая-то яма, причем в относительной дали от деревьев, а то застрявшие на ветках «ежи» запросто накроют сверху. Такая яма, вполне подходящая, была всего в нескольких метрах от нас — огромная воронка, которую нам пришлось обогнуть перед тем, как лезть на дерево. Она хоть и не очень глубокая, зато диаметром метров сто, а значит, до ближайших деревьев будет значительное расстояние, что давало если не гарантию, то весьма неплохой шанс спастись от игл, пущенных сверху. Была лишь одна трудность — воронку полностью заполняла дождевая вода. По самые кромки.