Книга Марш королей - Морган Райс

Фирт обернулся и посмотрел на Гарета. Его глаза светились от волнения и предвкушения.

«Ты должен попытаться!»

Гарет отстранился от Фирта, пересекая комнату. Он думал об этом, пытаясь все осознать. Фирт прав. Может быть, ему суждено было стать королем. Возможно, он себя недооценивал. Может быть, он был к себе слишком строг. В конце концов, его отцу было предначертано умереть – иначе он бы не умер. Может быть, все это произошло потому, что Гарету предназначалось стать лучшим королем. Да, возможно, убийство короля было к лучшему для всего королевства.

Гарет услышал крик и, обернувшись, выглянул на королевский двор, где увидел проходящий парад – празднование в честь нового короля. Были подняты флаги. Он увидел своих солдат, марширующих в строю. Это был прекрасный летний день. Посмотрев вниз, Гарет не мог избавиться от ощущения, что все это было предначертано ему судьбой. Как сказал Фирт – если бы ему не было суждено стать королем, он бы им не стал. Он бы не стоял здесь прямо сейчас.

Гарет знал, что это было самое важное решение за все его правление, которое он должен принять сейчас. Ему хотелось, чтобы в данную минуту здесь был Аргон и предложил ему совет. Но Гарет чувствовал, что друид ненавидит его и даже если бы дал ему какой-нибудь совет, был бы он верным?

Гарет вздохнул, после чего, наконец, отвернулся от окна. Пришло время сделать первое важное решение своего правления.

«Созови стражу», - приказал он Фирту, развернувшись и подойдя к двери. – «Подготовьте покои с Мечом Судьбы».

Гарет остановился и повернулся к Фирту, который стоял, взволнованно глядя на короля.

«Я собираюсь завладеть мечом».

Глава девятнадцатая

Король МакКлауд сидел верхом на своем коне на вершине Хайлэндс в окружении своего сына, своих лучших генералов и сотни его людей, которые с жадностью вглядывались на сторону Кольца, принадлежащего МакГилам. В этот летний день теплый ветерок откинул назад его длинные волосы. Он с завистью взирал на их пышные земли. МакКлауд всегда хотел заполучить эту землю – землю, которую жаждали его отец и дед задолго до него. Эта земля была более плодородной, реки здесь были глубже, почвы богаче, а воды чище. Его сторона Хайлэндс – сторона Кольца, принадлежащая МакКлаудам - была подходящей, возможно, даже хорошей. Но это не был выбор. Это была не сторона МакГилов. У него не было самых лучших виноградников, самого жирного молока, самых ярких лучей солнца. И МакКлауд – как и его отец до него – решил изменить это. МакГилы достаточно долго наслаждались лучшей половиной Кольца. Теперь пришло время для МакКлаудов заполучить ее.

Сидя на самой вершине Хайлэндс и глядя на сторону МакГилов впервые с тех пор, как он был мальчишкой, МакКлауд почувствовал прилив оптимизма. Тот факт, что он смог находиться на этой высоте, сказал ему все, что МакКлауду необходимо было знать. В прошлом МакГилы всегда так тщательно охраняли Хайлэндс, что МакКлауды даже не могли найти одного-единственного пути, чтобы пройти здесь – и, разумеется, он не смог бы находиться сейчас здесь. А теперь его люди прочистили путь с помощью всего лишь легкой стычки. МакГилы на самом деле не ожидали нападения со стороны своих давних противников. Или же, как предполагал МакКлауд, новый король был слабым и неподготовленным. Гарет. МакКлауд встречал его несколько раз. Он не был похож на своего отца. Мысль о том, что теперь королевство находилось в его руках, была смехотворной.

МакКлауд узнал возможность, когда увидел ее – такой шанс выпадает только раз в жизни, шанс, который нельзя упускать. Ему выпал шанс, чтобы нанести МакГилам тяжелый удар, раз и навсегда проникнуть на их территорию, прежде чем они оправятся после смерти их короля. МакКлауд побился об заклад, что они все еще не пришли в себя, они все еще не знают, как вести себя при правлении нового короля. До сих пор он был прав.

Предположения МакКлауда пошли еще дальше. Он рассудил, что убийство МакГила указало на разногласия внутри династии МакГилов. Кто-то убил его и вышел сухим из воды. В броне были щели. Это означало слабость. Разделение. Все это были отличные знаки. Все указывает на то, что королевство раздирают изнутри. Все указывало на то, что после всех этих столетий МакКлауды, наконец, получили шанс сокрушить своих противников раз и навсегда и получить контроль над всей территорией Кольца.

МакКлауд улыбнулся собственным мыслям – хотя легкое подергивание уголка его рта, пробившееся через густую жесткую бороду, вряд ли можно было счесть за улыбку. Он чувствовал, что его люди, находящиеся поблизости, наблюдают за ним, в то время как его взгляд был устремлен на горизонт. Они ждали первого признака, который подсказал бы им, что предпринять, как поступить. То, что он видел, безмерно радовало его. На буколических холмах тут и там были разбросаны небольшие деревни. Из домов клубился дым, женщины развешивали одежду для просушки, рядом с ними играли дети. Перед ними раскинулись целые поля овец, там находились фермеры, собирающие урожай фруктов – и, что самое главное, в поле зрения не было никакого патруля. МакГилы стали небрежными.

Улыбка МакГила стала шире. Совсем скоро это будут его женщины. Скоро это будут его овцы.

«В АТАКУ!» - крикнул МакКлауд.

Его люди издали радостный крик – боевой клич, вскочили на своих коней и высоко подняли мечи.

Все как один – сотни мужчин – ринулись в атаку вниз с горы. МакКлауд скакал первым, как он делал всегда. Ветер играл в его волосах, его желудок сжимался, когда он мчался вниз с крутого спуска. Безжалостно пнув своего коня, он поскакал галопом все быстрее и быстрее, чувствуя себя живым как никогда.

Глава двадцатая

Кендрик сидел в Оружейном Зале на длинной деревянной скамейке рядом с десятками своих братьев по оружию, членов Серебра. Он рассматривал свой меч, натачивая его. Дух рыцаря был сломлен. Смерть отца ранила его сильнее, чем он смог бы описать словами. На протяжении всей его жизни его беспокоило то, как мир воспринимал его взаимоотношения с отцом. МакГил был ему настоящим отцом. Он знал это в глубине души. Кендрик относился к нему как к родному отцу, а для МакГила он был настоящим сыном. Его первенцем. Хотя в глазах всего света он был незаконнорожденным. Почему? Только потому, что его отец избрал королевой другую женщину.

Это было несправедливо. Кендрик принял эту роль бастарда и был хорошим сыном из уважения к отцу. Всю свою жизнь он послушно подавлял в себе свои чувства. Но теперь, когда его отец был мертв – и особенно теперь, когда королем назван Гарет, что-то внутри Кендрика отказывалось и впредь принимать этот статус-кво. Что-то внутри него восставало. Не то что бы он хотел стать королем. Кендрик просто хотел, чтобы весь мир признал, что он является первенцем МакГила, что он является его законнорожденным сыном – так же, как и его братья и сестры.

Сидя здесь и натачивая свой меч о камень снова и снова, производя пронзительный шум, который раздавался по всему залу, Кендрик думал обо всех тех словах, которые он так и не сказал своему отцу. Хотел бы он иметь больше времени, хотел бы получить шанс сказать МакГилу, как он благодарен ему за то, что тот вырастил его как одного из своих детей. Сказать, что не имеет значения, что думают другие. Он – его настоящий отец, а он – его настоящий сын. Сказать слова, которые так и не были произнесены – что Кендрик любит его.