Книга Дикий остров - Владимир Цыбульский

— Значит, вы охотники, — улыбнулась Катя.

Она сидела, вытянув длинные ноги. Кожаная юбка поднялась над круглыми коленками. Отставила руку, опиралась на нее, круглое лицо с полными губами склонила к плечу.

— Не все.

— Вот как? Кто же не охотник? Тёма? Юнг?

— А вот это мы узнаем очень скоро.

— А ты?

— Думаю, да.

— А Светка?

— Похоже.

— А… я?

Катя спрашивала и спрашивала, а рука, на которую она опиралась, сгибалась почему-то, и с каждым маленьким вопросом она все ближе склонялась над Крисом, и вот уже лицо его совсем близко — темные глаза под густыми бровями, острый кинжальчик эспаньолки под губой.

— Думаю… Вряд ли.

Крис потянулся губами. Катя отпрянула. Крис сел. Катя вскочила на ноги, лук отставила, руку положила на маленький колчан с торчащими из него стрелами:

— А так?

Крис увидел, как стоит она, откинув голову, ветер треплет густые волосы, лицо и руки тронуты первым загаром, стройные ноги в ремешках и сандалиях с подрезанной Тёмой для удобства подошвой крепко стоят на земле. А еще лук в руках и в глазах непонятный блеск.

Цикады, кузнечики и прочая трескучая насекомая мелочь, засевшая в высокой траве, смолкла удивленно, уставившись на фигуру Кати охотницы.

— А что, — выдавил Крис, — так, может быть, и похожа.

— То-то! — торжествующе бросила Катя, не удержавшись, прыснула, покраснела, упала в траву, руки разбросав и жмурясь в близкое и жаркое небо, слепящее солнцем.

Крис медленно подвинулся к Кате. Теперь она лежала, прикрыв глаза, наблюдая незаметно за Крисом. А он нагнулся к ней, думая, о чем бы таком спросить, чтобы увидеть, как приоткрываются пухлые, мягкие губы.

— Хотел тебя спросить…

— Да, — дрогнули губы.

— Как дерутся мужчины в диких племенах?

— В каких? — надулись губы.

— Ну там в Австралии или Полинезии…

— Господи, за-а-а-чем тебе? — скривились губы капризно.

— Понимаешь, наши дикари дрались как-то странно, — хриплым голосом, не сводя глаз с Катиных губ, говорил Крис. — Как будто совсем не знают, как… это делается.

— А зачем им драться? — не поняла Катя, наблюдая, как медленно склоняется над ней лицо Криса.

— Ну не знаю… Из-за женщин. — Голос его стал ниже и грубее.

— Из-за женщин они не дерутся. Женщин они завоевывают.

— Силой?

— Подвигами.

Катя вдруг широко раскрыла глаза. Лицо Криса было совсем близко, но Катя не отвернулась. Лежала и ждала, а губы ее словно сами по себе приоткрылись и стали влажными.

Крис потянулся к Катиным губам, слыша только пульс в висках и не замечая, что вот уж минут пять, как смолк хор насекомых в траве, грянувший вновь, как только Катя коснулась спиной земли.

Тут в голове у Криса что-то оглушительно лопнуло, и, падая, он услышал собственный удивленный голос в ослепившей его темноте:

— Вот тебе и подвиг!

Победы недешево даются. Дикарей прогнали, но те оставили на память мелкие ранения.

Тартарену кто-то прокусил бок до крови.

Юнгу на горле стальные пальцы плоскогубого оставили синяки, и головой теперь он ворочал с трудом и болью.

Светка обожгла дикарям нахальные рожи так, что они с воем, тычась во все стороны, спотыкаясь и падая, долго искали бы путь к забору, если бы обежавшие вокруг дома ребята пинками им не помогли, но и сама сожгла ладонь до пузырей, ухватив головню за тлеющий конец. Народное средство пописать на ожог было применено ею немедленно. Жгучая боль сменилось нудным жжением, и сегодня ничего делать она не могла.

На ногах и только чуть помятыми остались капитан Крис, Катя и Тёма с Геной. А дел осталось им немало. Нужно было пополнить оскудевшие запасы еды и топлива и продолжить разведку местности в поисках возможных более цивильных, чем полосатые, обитателей острова.

На разведку Крис решил отправиться сам. На охоту должен был выйти, как лучший стрелок, Тёма.

Катю с Жариковым Крис собрался было отправить на опушку джунглей за хворостом, но, увидев, как испуганно смотрит Катя на своего будущего напарника, замялся. Катя воспользовалась паузой. Стала просить взять ее с собой. Она бы поохотилась под присмотром Криса. Тоже ведь неплохо стреляет. Юнг может подтвердить, обернулась она к Диме.

Юнг потрогал больное горло и подтвердил.

Жариков усмехнулся, поняв, чего боится Катя, и стал навязываться к Тёме в проводники к лучшим местам охоты. Он знает одно место — там столько жирных фазанов!

Так и вышли они из форта — Крис с Катей спускались вниз по краешку джунглей. Тёма за Геной Жариковым углубился в лес, не очень, правда, понимая, откуда в этой затхлой тьме могут взяться фазаны.

Через час примерно, как раз когда Крис с Катей расположились на свой короткий привал, окончившийся взрывом в голове Криса с потерей сознания, Тёма окликнул забиравшегося все глубже в джунгли Гену и сказал, что пора возвращаться назад.

Гена скосил красноватый глаз, улыбнулся, не разжимая губ, и пошел дальше топтать едва подсохшую черную грязь и продираться сквозь сетку висячих корней и вьющихся растений.

Тёма подождал, глядя в спину удаляющемуся Жарикову, сложил пальцы колечком, сунул в рот, свистнул оглушительно.

Тут же в сплошной лиственной кроне отозвалась сотней разных голосов вся невидимая и недосягаемая птичья семья.

Гена обернулся. Тёма махнул ему рукой и пошел назад не оглядываясь.

— Эй! — окликнул Жариков. — Стой!

Тёма остановился. Но лишь затем, чтобы поточнее выбрать направление. Понял, где форт, откуда они шли и куда теперь надо двигать, поправил лук за спиной, вынул нож, раскрыл, махнул, срубая путаную лиану, двинулся вперед, неторопливо и уверенно. Птицы угомонились. Сзади засопели в спину.

— Стой! — крикнул Жариков.

Тёма обернулся.

— Бросаешь меня? — сквозь зубы процедил, глядя исподлобья.

— Да нечего тут ловить, — спокойно ответил Тёма. — Возвращаться надо.

— Как — нечего? — сощурился Жариков. — Сам слышал, сколько тут всего.

Тёма посмотрел вверх. Листва смыкалась над их головами, как океан над тонущим судном. Кто бы там ни был наверху, достать его с земли стрелой не было никакой возможности. И бессмысленно об этом было спорить.

— Ты говорил о фазанах, — только и сказал Тёма.

— Говорил.

— Фазанов здесь нет.

Повернулся уходить.

— Тут она где-то. Совсем немного осталось.