Книга Молчаливые воды - Джек Дю Брюль

Они привезли с собой дальнобойные детекторы движения на батарейках, которые могли послать радиосигнал тревоги на ноут Кабрильо. Хуан спрятал на берегу несколько таких детекторов, развернув их в глубину острова, чтобы их не привели в действие случайные волны. Вот все, что они могли сделать вдвоем.

Дорога, ведущая к яме, сильно заросла и стала жестким испытанием возможностей внедорожника передвигаться по пересеченной местности. Низкие деревца и кустарник исчезали под передним бампером и скрипели о днище. Повсюду виднелись свидетельства того, что, несмотря на таблички «частная собственность» и «проход запрещен», на остров продолжали приезжать. Несколько кострищ указывали, где устраивали ночевки местные подростки. На поляне валялся мусор, оставшийся после пикников, а на деревьях кое-где были вырезаны давно поблекшие инициалы.

– Должно быть, местная аллея влюбленных, – заметил Макс.

– Только не бери в голову лишнее, – улыбнулся Хуан.

– Твоей добродетели ничто не угрожает.

Непосредственно вокруг ямы почти ничего не изменилось с того времени, как братья Рониши впервые пришли сюда в декабре 1941 года, – за одним заметным исключением. Над отверстием уложили стальную плиту, прикрепив ее болтами к камню. Плита сильно заржавела – после того как ее установили по настоянию Джеймса Рониша, она 38 лет провела под открытым небом, – но по-прежнему оставалась прочной. Марк предупредил их об этом, и они подготовились.

Истинное различие делалось заметно у берега, где поперек узкого пролива были установлены бетонные пилоны. Пролив перегородили, когда Дуэйн Салливан пытался осушить яму, потому что это был наиболее вероятный источник поступления воды, которая ежедневно побеждала его мощные насосы. С тех пор пролив снова наполнился, но вода выглядела застоявшейся: дамба мешала ей смешиваться с водами океана.

Хуан начал разгружать оборудование, а Макс потащил кислородно-ацетиленовый резак к громадному куску стали. Сама плита была слишком толстой, чтобы ее разрезать, и он атаковал головки болтов. Факел давал температуру выше шести тысяч градусов, и у болтов не было ни малейшего шанса. Макс срезал все восемь и погасил шипящее пламя. Ветер с моря быстро унес запах оплавленного металла.

Буксирный крюк лебедки, присоединенной к бамперу внедорожника, закрепили за плитой, и, когда Хенли постепенно выбрал слабину, стальная плита легко скользнула по камням, открыв зияющее отверстие, которое десятилетиями интриговало людей.

– Не верится, что я собираюсь нырнуть в Яму Сокровищ, – сказал Хуан. – В детстве я следил по газетам за экспедицией Дуэйна Салливана и мечтал оказаться в его команде.

– Должно быть, об этом знают только на западном побережье, – отозвался Макс. – До разговора с Мерфом и Стоуном я никогда об этом месте не слышал.

– К тому же у тебя нет воображения, – поддразнивал Хуан, повторяя замечание, которое чуть раньше сделал Эрик Стоун.

Оборудование для ныряния, заказанное в Сиэтле, было самым новым и лучшим. Шлем Хуана закрыл все лицо, оптический кабель позволял передавать голос и изображение Максу на поверхность. Маленькая камера, смонтированная на боку шлема, должна была позволить Максу видеть все, что делает Председатель. Нырять в одиночку, особенно под землей, всегда опасно, но, если с Хуаном в яме что-то случится, Макс будет знать об этом и сможет помочь.

– Ты готов? – спросил Макс, когда Хуан застегнул поверх гидрокостюма инструментальный пояс.

Кабрильо показал: «хорошо». Ныряльщики никогда не поднимают большие пальцы, если идут под воду.

– Следи по компьютеру за детекторами движения. Если хоть один сработает, скорее вытаскивай меня на поверхность.

Макс убрал свой пистолет за спину, за пояс, а пистолет Хуана положил на сиденье рядом с собой.

– Вряд ли они придут, но мы готовы.

Хуан пристегнул к поясу крюк лебедки и осторожно сполз с металлической плиты в Яму Сокровищ. У него не было никакого представления о том, глубоко ли ему предстоит спуститься, – в шурфе царил мрак. Ему еще предстояло надеть шлем. Воздух пропах гниющими водорослями и йодом.

Свет галогенной лампы проникал в темноту всего на несколько футов, потом яма поглощала его.

– Готов? – спросил Макс.

– Майна, – ответил Хуан, надел шлем и пристегнул к горловине костюма. Из баллонов на спине пошел свежий и холодный воздух.

Лебедка отматывала трос с постоянной скоростью шестьдесят футов в минуту. Хуан разглядывал каменные стены ниже толстых деревянных опор, установленных здесь когда-то неизвестным или неизвестными. Там, где братья Рониш затыкали щели паклей, преграждая путь просачивающейся воде, экспедиция 1978 года пользовалась быстро застывающим гидроотверждаемым раствором, заполнившим все возможные отверстия, и, судя по их внешнему виду, эта изоляция еще работала. Стены ямы были совершенно сухие.

– Как дела? – донес оптико-волоконный кабель сверху вопрос Макса.

Темнота словно тянула Кабрильо за болтающиеся ноги.

– Да просто вишу. Я глубоко?

– Примерно сто футов. Что-нибудь видишь?

– Темноту. Много-много темноты.

На глубине в сто сорок футов Хуан увидел внизу на воде отражение света своего фонаря. Вода была совершенно неподвижна. Опустившись еще ниже, он наконец увидел свидетельства того, что яма по-прежнему соединена с морем. Камень был влажным от прилива, на нем, как гроздья черного винограда, висели мидии, ожидая возвращения воды. Он видел также, что доступ океанической воды ограничен. Уровень подъема воды составлял всего несколько футов.

– Подожди секунду, – приказал Хуан.

– Похоже, ты добрался до воды, – отозвался Макс, следя за происходящим по экрану ноутбука.

– Хорошо, опускай помедленней. – Хуан не знал, что скрывается под водой, и не хотел на что-нибудь наткнуться. – Опять стоп.

Его ноги коснулись воды, и он попробовал нащупать под поверхностью какое-нибудь препятствие. Но ничего не нашел.

– Ладно, майнай еще на фут.

Так повторялось, пока Председатель не ушел под воду полностью и не убедился, что в яме чисто. Он выпустил немного воздуха из компенсатора плавучести, чтобы погрузиться на всю длину троса.

– Видимость около двадцати футов, – доложил он. Даже сквозь гидрокостюм он чувствовал холод объятий Тихого океана. Только его фонарь рассеивал стигийскую тьму. Солнечный свет не проникал на такую глубину. – Трави помалу.

Кабрильо поплыл в глубину. Достигнув дна на глубине в восемьдесят футов, он понял, что Дуэйн Салливан – мошенник. Он прекратил работы под предлогом двух несчастных случаев, в то время как на самом деле они, похоже, добрались до дна, только чтобы обнаружить, что яма пуста. Они убрали весь мусор и ничего не нашли. Хуан провел рукой по тонкому слою ила на каменном полу. Слой ила доходил только до костяшек. Под ним поверхность под кончиками его пальцев была гладкой, словно ее специально выровняли. Примечательной казалась лишь ниша размером с человека сразу над дном ямы.