Книга Слуги Государевы - Алексей Шкваров

— На вылазку их выманить надобно — размышлял вслух Репнин.

— Как? — ломали головы.

Слух вдруг прошел, что от Ревеля на помощь к осажденным идет Шлиппенбах.

— Машкерад устроим! — придумал царь. — Полкам драгунским Астафьева и Горбова выдать знамена трофейные, форма у них и так похожа на шведскую, два пехотных к ним добавить, пусть шведскую форму оденут, от пленных взяв, и разыграем коменданта.

Ночью перебросили избранные полки верст за восемь от лагеря и поутру, развернув знамена, «шведы» пошли к крепости.

Все жители Нарвы высыпали на стены. В русском лагере началась «паника». Строились полки и срочно выходили навстречу приближающемуся «противнику».

— Это Шлиппенбах! Ура, Шлиппенбаху! — кричали со стен.

— Конец осаде! — все ликовали.

— Наконец-то, они получат по заслугам. Все повторяется, Маркварт! — радостно пожал руку своему помощнику Горн.

— Только теперь вместо нашего Карла, избавителем встал генерал Шлиппенбах!

— Да! Посмотрите-ка, полковник, как отлично стреляют наши ребята. — они перегнулись со стен башни вглядываясь вдаль.

«Шведские войска» начали бой. Пехота стреляла исправно залпами, а кавалерия выстроившись своим знаменитым плугом атаковала галопом. Русские в ответ беспорядочно палили, а с приближение конницы стали разбегаться. Сомнений не было. Это Шлиппенбах!

— Маркварт! Они снимают палатки! Русские отступают. Они разбегаются!

— Да, мой генерал.

— Нужно помочь Шлиппенбаху. Ударим от крепости. Возьмите тысячу человек и совместно разгромите русских.

Заскрипели ворота, выпуская шведских драгун во главе с полковником Марквартом. За ними увязалась толпа жителей в надежде пограбить русский лагерь.

Петр ехал вместе со «шведами». Рядом с ним неотлучно находился саксонский посланник фон Арнштет.

— Полковник, — царь повернулся к нему, — возьмите драгун и поезжайте навстречу. Подъедите, поздороваетесь и начинайте разоружать. А вы, — Горбову и Астафьеву, — обходите с флангов и берите в кольцо. Как только Репнин увидит, что завязался бой, он тут же отрежет их от крепости. И ловушка захлопнется.

Фон Арнштет тронулся навстречу Маркварту. Они медленно приближались друг к другу и приветливо махали руками. Поравнявшись, Маркварт учтивл снял шляпу и раскланялся:

— Мой дорогой друг! Как мы рады приветствовать вас — наших освободителей!

— Здравствуйте, полковник, — саксонец был учтив, но следующие его слова согнали улыбку с лица помощника коменданта. — Сдайте вашу шпагу. Вы окружены.

Ошеломленный Маркварт беспомощно оглянулся по сторонам и увидел, как со всех сторон его отряд окружают мнимые шведы, держа наперевес фузеи:

— Предательство, шведы назад! — это было последнее, что успел выкрикнуть Маркварт.

Бой был жестокий, но короткий. Половине шведских драгун удалось ускакать под защиту стен, остальные, около пятисот полегли на месте. Вместе с ними погибло и много жителей, застреленных, затоптанных копытами своей же кавалерии, которая прорывалась к воротам. 46 человек взято в плен. Русские потеряли четырех.

— Вот так — смеялся довольный Петр, — изрядный нос мы поставили шведам!

Неудача удручающе подействовала на гарнизон, но сдаваться Горн был не намерен. У него оставалось еще около четырех тысяч человек, не считая ополченцев, и четыре сотни орудий угрожающе смотрели на русских с крепостных стен. Началась правильная осада.

Основная цель штурма — северные бастионы Виктория и Гонор. Отвлекающий маневр — атака на южные бастионы Триумф и Фортуна. Подведенные вплотную к стенам подступы прикрывали пехоту. Возведенные осадные батареи открыли ураганный огонь. Пушечные батареи били по бастионам, мортирные по городу. За десять дней было выпущено 4556 бомб. Прибывшие из-плд Дерпта пехотные полки непрерывно тревожили неприятеля ложным атаками южных бастионов.

Мощнейший обстрел северных бастионов привел к обрушению левого фаса Гонора. 6-го августа осаждавшие послали коменданту предложение о сдаче.

— Без королевского соизволения сдать крепость не могу. — ответил Горн.

Основной штурм Петр назначил на 9-е августа. Еще два крепость подвергалась непрерывным обстрелам. Штурмовые лестницы поднесли вплотную к стенам. Со всех полков собрали гренадеров.

Сафонов сам вызвался пойти на штурм от их полка. Ротой командовал капитан Фредберг, а больше офицеров не было. Старых капитана и прапорщика ранило при штурме Мариебурга. Фредберга сразу туда перевели и патент капитанский дали.

— Вот сука курляндская! — сплюнул Петр в сердцах, как узнал.

А Сафонову в бой захотелось.

— Куда ты, барин? — тянул его за рукав Хлопов.

— Отвяжись, Афанасий. — отмахивался Андрей. — Наскучило мне. В дело хочу.

— Э-э-э, а я? — встрял Суздальцев. — Почему это без меня? Я с тобой!

— Петя, у тебя рана еще не зажила. Останься! — уговаривал его Сафонов.

— Нет. Куда ты, туда и я!

— Сафонов пойдет! И Хлопов! — рассудил всех шотландец Корин. — Суздальцев после ранения останется. — И все тут. — показал, что разговор окончен.

— Ты, Андрей … это, понаблюдай за Фредбергом. Если сможешь, конечно. Не нравиться он мне. — прошептал на ухо Петр.

— Ладно. — рассеянно согласился Сафонов, посмотрев на курляндца. Тот его взгляд заметил, глаза в сторону отвел.

— Вот так другое дело, барин. А то надумал без меня. — Афанасий радовался. — Пойду гранатами разживусь в обозе.

В ночь перед штурмом залегли в ближайшем к проломе подступе. Наверху еще батарея разместилась. Из четырех пушек.

— Прямиком по пролому лупить будем — пояснил бомбардир охотно. — Вам в подмогу, сердешным.

В два часа дня начали. Новая батарея в упор огонь открыла, сметая защитников с верха обвала. Осадная продолжала забрасывать город ядрами и по башням бить.

— Лестницы ставь!

— Гранатами закидывай!

— Вперед, пошли, братцы!

Прапорщик из полка пехотного первым рванулся, первым на лестницу приставленную полез, первым знамя свое ротное воткнул. И погиб тут же, дружным залпом почти весь разорванный. Но за ним остальные полезли. Шведы защищались отчаянно. Бочки с порохом поджигали и вниз их скатывали. Разрывалась бочка, только ноги-руки в стороны летели. Сафонов кидал гранаты со всеми, по лестнице забирался. Оглушенный взрывом скатился вниз. Встал, песок выплюнул, головой покрутил звон в ушах унять, смотрит кровь капает. Потрогал — не ранен. Знать чужая. Афанасий подлетел сбоку обеспокоенный:

— Барин, зацепило никак?

— Не-а, не меня!

— Поберегся бы ты!

— Да-да. — и полез снова на лестницу. Ворвались! Пощады не ведали. Да пока никто и не просил. Дрались за каждый дом, рубились, кололи штыками, за ножи хватались. Началась расправа. Убивали всех подряд. И солдат, и жителей.