Книга Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков

Это тоже важный для нас момент.

В Севастополе не только начали убивать людей первыми на Крымском побережье, но и продолжали делать это вновь, в самых жутких формах. Запомним это и двинемся дальше. Это творится в то время везде, повсеместно, но нас интересует именно Крым. Почему – вы поймете чуть позже. О грабежах и насилиях над мирным населением мы даже не будем говорить. Большевики всегда так поступали в «завоеванных» ими русских городах. Такое же варварство творилось и в Ялте:

«Перед разграблением санатория Александра III таковой был сначала обстрелян орудийным огнем миноносца «Керчь», причем па ходатайство главного врача санатория пощадить больных и раненых, находившихся в нем, получился ответ: «В санатории одни контрреволюционеры, санаторий должен быть уничтожен так, чтобы камня на камне не осталось». Угроза, впрочем, до конца не была доведена, обстрел прекратился, но зато приказано было администрации эвакуировать всех больных из санатория в течение двух часов. После эвакуации и начался общий разгром всего имущества этого ценного учреждения. Награбленное по гостиницам, магазинам, складам и квартирам добро меньшею частью попадало в распоряжение комитета большевиков, а в большей части присваивалось обыскивателями. Подобным разгромам, кроме Ялты, подверглись Алушта, Алуика, Дерекой, Бахчисарай, Массандра и другие близлежащие селения. Дерекой перед грабежом был обстрелян артиллерийским огнем миноносца; население бежало в горы, и когда спустя сутки вернулось к своим домам, то увидело, что матросами все их имущество уничтожено. Жители, пользовавшиеся до того достатками, внезапно оказались бедняками»[143].

Это даже не власть, это произвол, это насилия, сопоставимые с теми, что творили викинги, совершая набеги на Западную и Восточную Европу: «Малейшая лишняя просьба или возражение – и дуло револьвера у виска, штык у груди, приклад над головой...»[144]

Еще случай: на улице Евпатории схвачены два торговца татарина. Их вывезли за город и убили. Когда тела обнаружили – у одного оказалось несколько штыковых ран и была вырезана грудь, а у его брата голова была раздроблена ударами приклада. Вероятнее всего бедные торговцы имели несчастье взять с собой достаточную сумму денег и поплатились за это жизнью. Но это, так сказать, свободное творчество революционных масс, а был грабеж и официальный. «Буржуев», а точнее сказать, все население городов, облагали контрибуцией, данью, так как те же викинги собирали с покоренных ими народов. Коммунистический комитет в Ялте потребовал с горожан 20 млн рублей. Это огромные деньги, но их неуплата повлечет за собой новые расстрелы. Сумма поборов фантастическая, но надо собирать. Однако в течение трех месяцев в казначейство большевиков поступило только около 2 млн рублей. Поэтому находчивые революционеры «сделали распоряжение по всем банкам снять с текущих счетов «буржуев» все суммы, превышающие 10 000 рублей, и перечислить их на текущий счет комитета в Народный банк»[145]. Под конец своей власти, перед приходом немцев, борцы за равенство и братство «вооруженною силою похитили всю денежную наличность в сумму 1 200 000 рублей из кассы Ялтинского отделения Государственного банка»[146], то есть совершили банальный грабеж.

Теперь самое время утереть холодный пот, выступивший от описания всех этих ужасов, и задать себе несколько вопросов.

• Для чего же мы с вами погрузились в этот кровавый кошмар?

• При чем здесь наши доблестные «союзники»?

• Почему именно к Крыму приковано наше внимание?

Сейчас поймете. Великий князь Александр Михайлович Романов, женатый на сестре Николая II, отец жены князя Феликса Юсупова, оставил нам великолепные мемуары. Они интересны невероятно. Они просто фантастичны. Никто и никогда не комментировал нам их чудесное содержание. А зря – потому что если их прочитать, то хочется сделать один странный вывод. Бывают большевики добрые и злые. Находятся они в одно и то же время не только в одной партии, но и в одном месте – в Крыму. Все зверства творят большевики плохие, а хорошие большевики – вежливые и учтивые ребята. Вы не верите? Такого не может быть? Не спешите – русская революция благодаря английским спецслужбам превратилась в сплошное чудо и страшную сказку. А в сказках, как известно, случается все...

Новее по порядку. Вернемся назад, в март 1917-го, когда еще только случилась Февральская революция и Николай Романов отрекся от престола. Все еще только начинается. Но прежде чем дать слово самому Великому князю Александру Михайловичу Романову, обрисуем его в нескольких словах. Высокий обаятельный красавец был необыкновенно близок к последнему русскому монарху, который приходился ему племянником. «Дядя Сандро», как называл его Николай II, был практически ровесником императора и стал его другом еще по детским играм. Свою роль сыграла их дружба и когда решался вопрос о женитьбе Великого князя. Николай II приложил максимум усилий, чтобы его родная сестра Ксения стала женой милого ему родственника. В феврале 1914 года дочь Ксении и Сандро, Ирина, стала женой князя Феликса Юсупова, вошедшего в нашу историю в качестве убийцы Григория Распутина.

Это – что касается дел семейных. В делах службы Великий князь стал более известен «по летной части», в 1910 году основав Качинское училище летчиков, носившее название «Севастопольская офицерская школа авиации». На это пошла часть средств, собранных среди граждан России Комитетом по восстановлению флота после Русско-японской войны, ни много ни мало – 900 тысяч рублей. Огромная по тем временам сумма. Но и пользу принесла эта школа стране немалую: со дня своего основания до октября 1917 года школа подготовила 609 летчиков: 376 – из офицеров и 233 – из солдат. Многие из них отличились в боях Первой мировой и Гражданской войны. Вот за это и именуют даже сейчас Великого князя Александра Михайловича родоначальником русской авиации.

В конце марта 1917-го он был арестован и вместе со всей семьей сослан... в Крым! В его собственное поместье Ай-Тодор. Этот период своей жизни Великий князь достаточно подробно описал в мемуарах: «Наше путешествие совершилось под конвоем матросов. По приезде в Ай-Тодор мы получили длинный список того, что мы не должны были делать, от некоего господина, носившего громкий титул «Особого комиссара Временного правительства». Мы состояли под домашним арестом и могли свободно передвигаться лишь в пределах Ай- Тодорского имения, на полутора десятинах между горами и берегом моря. Комиссар являлся представителем Временного правительства, матросы же действовали по уполномочию местного Совета. Обе эти революционные власти находились в постоянной вражде. Матросы не доверяли комиссару, комиссар же с ужасом смотрел на ручные гранаты, заткнутые за пояс революционных матросов»[147].