Книга Это всего лишь сон - Ольга Юнязова

английский – fear, fright, terror, dread;

французский – peur, terreur, crainte,

frayeur; испанский – miedo, temor, pavor, julepe;

итальянский – paura, timore, terrore;

немецкий – Angst, Furcht, Grauen.

Изучив получившуюся табличку, Василий Сергеевич произнес:

– Так я и думал.

– Что? – нетерпеливо заерзала Оксана.

– Во всех этих языках слово «страх» имеет различные звукосочетания, несмотря на то что некоторые слова образованы от одного корня, например pavor и paura, temor и timore, terrore и terreur.

– И что это означает?

– Это означает, что все боятся по-разному. Каждый народ испытывает то чувство опасности, которое генетически передали ему предки. У англичан страх созвучен со словом fire – «огонь», и со словом dream – «сон, видение».

– А у французов – со словами «кранты» и «фраер», – засмеялась Оксана.

– Возможно, эти сленговые слова к нам пришли от них, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Но интересно, что и в том и в другом есть слог «ра». А вот у испанцев страх, miedo, созвучен со словом «грязь» – mierda.

– Ой! А у немцев, смотрите, страх, Furcht, очень похож на «складку» – Furche, «борозда», «морщина»… в одну букву различие. Какая связь между страхом и бороздой?

– Не знаю, но гораздо интереснее в данном случае созвучие немецкого Grauen с прилагательным Grau – «серый». О чем говорят все эти странные совпадения?

– О чем?

– О том, что, расшифровав русское слово «страх», мы поймем, чего боялись наши предки.

– Ну, так давайте же его расшифруем!

– Давайте. Начнем со звукосочетания «ст». Вспомните все слова, где есть эти звуки.

– Станция, стойло, стоянка, стена, стол, стул, станок…

– То есть все, что так или иначе относится к отсутствию движения, остановке, стоянию, – прервал ее Василий Сергеевич. – Этих слов очень много, не нужно их все перечислять. Попробуйте вспомнить те, которые, имея звуки «ст», не относятся к «стоянию».

Оксана задумалась ненадолго и продолжила:

– Стремя, стремление, струя, стрела, струна, стриж, строка, стружка, стряпня…

– Хорошо. А теперь найдите во всех этих словах нечто общее, и тогда вы увидите смысл и душу звукосочетания «стр».

Оксана задумалась надолго. Через некоторое время она робко, как ученица на экзамене, не до конца уверенная в своем ответе, произнесла:

– Во всех этих словах есть скорость, движение… кроме, пожалуй, стряпни и стружки.

– Ну почему же? «Стружка» произошла от слова «строгать». А это занятие, требующее движения. А «стряпня» – это древнее сленговое слово, означающее «приготовить что-нибудь наскоро».

– И что дальше?

– А дальше смотрите: от «ст» – стояния, до «стр» – стремления, только один звук «р», или «ра», о чем это свидетельствует?

– Ну не мучайте, говорите!

– Что в мире материальном движение возможно только при взаимодействии энергии Ра с чем-то статичным, стабильным. Только отталкиваясь от чего-то, можно развивать скорость.

– Интересно, значит, в звукосочетании «стра» зашифрованы скорость, движение, развитие, основанные на стабильности и традиции…

– Можно сказать еще «стабильность движения». И после этого звукосочетания в слове «страх» идет звук «х».

– Так. Слова со звуком «х»: хорошо, хоровод, хотеть, хоронить, хранить, худо, храм, хребет… Никакой связи между ними нет.

– На самом деле есть общее в этих словах, если присмотреться, но давайте попробуем произнести этот звук отдельно и посмотреть, какие образы возникнут в душе.

Оксана закрыла глаза и выдохнула: «Х-х-х-х-х…»

Ей представилось поле. Осеннее поле, с которого убран урожай. Ветер носил по нему солому. Чувство законченности и засыпания. Выдоххххх…

Открыв глаза, Оксана поведала о своем видении Василию Сергеевичу. Он удовлетворенно покачал головой:

– Согласен с вами. Итак, к чему мы пришли? Оксана вопросительно взглянула на него и неуверенно произнесла:

– Окончание движения? Окончание развития и скорости? Окончание постоянной радости?

– Получается, так… Значит, наши предки боялись одного: засыпания, окончания своего движения и развития.

– То есть они боялись смерти?

– О нет! – Василий Сергеевич улыбнулся. – При их вере в то, что они воплотятся в своих потомков, бояться смерти было бессмысленно. Но возможно, они боялись, что их род прекратится или, что еще хуже, потомки остановятся в своем развитии и забудут веру и традиции предков.

– Что мы и сделали, – с досадой подхватила Оксана.

Василий Сергеевич грустно пожал плечами:

– У вас, Оксана, еще есть шанс все исправить.

– А у вас?

– А я, к сожалению, слишком увяз в существующем состоянии. Боюсь, что я могу только мечтать о том, чтобы у вас все получилось, и молиться за вас.

Оксана покачала головой:

– Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Какой?

– Кому надо было ослабить Русь?

– Оксаночка, но это же очевидно: тому, кто не хотел развиваться, тому, кто хотел остановиться в своем движении и, чтобы не отстать от других, остановить и всех остальных.

– И кто же это?

– Да мы все. Все понемногу. Да вот и я, например, тоже. Я боюсь менять то, что меня не устраивает в моей жизни, потому что существует очень много того, что меня устраивает, и оно тоже может разрушиться, если начать что-то менять…

– Оксана Васильевна, – в комнату заглянула медсестра, – вас к телефону. Говорят, что это очень важно. Зайдите в кабинет к главному врачу.

Оксана в некотором недоумении вышла из комнаты.

Вернувшись, она уселась на кровать и посмотрела на Василия Сергеевича глазами, полными отчаяния.

– Что случилось, Оксаночка? – с искренней заботой спросил он.

– Случилось так, что мне придется срочно вернуться на работу. У них там проблемы. За мной уже выслали машину.

– И что, вы там такая важная шишка, что без вас никак? – усмехнулся Василий Сергеевич.

– Я там самый главный начальник, – вздохнула Оксана.

– Видимо, плохой начальник.

– Это почему? – возмутилась Оксана.

– Да потому, что, когда работа построена естественно и гармонично, начальник практически не нужен. Он только контролирует и иногда корректирует процесс. А если без начальника начинаются проблемы, значит, это и не начальник, а лошадь ломовая, которая тянет на себе воз и ни с кем не хочет делиться ни ответственностью, ни властью, ни соответственно деньгами.