Книга Спасти Россию. Как нам выйти из кризиса - Сергей Кара-Мурза

Известно, что мобилизующее воздействие символического ресурса (скажем, харизмы президента), не соединившееся до определенного срока с «материальным» организующим действием, начинает угасать. Те, кто поверил в В.В. Путина, ожидали от государства действий, которые надежно блокировали бы возникшие и нарастающие угрозы России. Такие действия были разрозненными и не соединились в программу, а динамика угроз была неблагоприятна. Задержка с началом программы реальных действий размыла созданный за первый срок «сгусток» легитимности, и это стало все больше и больше затруднять выработку и реализацию программы развития. Симптомом был тот факт, что президент обладал личным авторитетом, но правительство, т. е. орган выработки и реализации реальных программ, авторитета, в общем, не приобрело. Схема «добрый царь, злые министры» — средство аварийное и кратковременное. Его отказ вызывает лавинообразное падение авторитета власти. Строго говоря, уже и «национальные проекты» были двинуты как резерв главного командования, но фронта они не удержали. Положение осложнил кризис 2008 года: влияние его на состояние легитимности негативно.

Успех В.В. Путина на символическом фронте маскировал тот факт, что на «реальном» фронте продолжалось отступление. От ельцинизма в наследство были получены главные системы жизнеобеспечения страны в изношенном и даже полуразрушенном состоянии: ЖКХ и школа, промышленность и сельское хозяйство, наука и армия. В 1990-е годы их пытались демонтировать и эксплуатировали на износ, а пороговый момент этого износа наступил уже после ухода Ельцина. Темпы деградации приобрели ускорение примерно к 2005 году, и процесс этот приобрел массивный, неумолимый характер.

Масштабы потерь и дыр, которые надо затыкать в чрезвычайном режиме, несравнимы с теми средствами, которые может мобилизовать государство при нынешней хозяйственной системе. Власть об этом вообще не говорит, это табу. Попробуйте прикинуть, сколько стоит сегодня капитально отремонтировать ветхий и аварийный жилищный фонд страны! Сколько стоит срочно переложить полностью изношенную часть теплосетей! Люди не представляют, каковы масштабы этой задачи и сколько стоит, например, замена одного километра теплотрассы. А сколько стоит восстановление изношенного тракторного парка страны или вырезанного более чем наполовину отечественного стада скота? Сколько стоит приобретение заново всего морского флота?

Достаточно взглянуть на динамику самых критических показателей, чтобы понять, перед какой задачей встало государство именно в тот момент, когда люди вновь стали возлагать на него надежду. Динамика старения промышленного оборудования РФ за последние 10 лет не изменилась, несмотря на то, что на Россию пролился золотой дождь нефтедолларов. Судя по всему, в том же темпе идет и эрозия кадрового потенциала страны.

Никто и не ставил это в вину команде В.В. Путина, страна провалилась в такое состояние уже к середине 1990-х годов. А вот нахождение способа вылезти из этой ямы считали обязанностью В.В. Путина и его команды. И когда обществу стали представлять «стратегические программы» развития, написанные то ИНСОРом, то ГУВШЭ, с их беспомощными и антисоциальными установками, легитимность власти быстро пошла вниз.

Вторая проблема заключается в том, что структура «улучшений» и распределения ресурсов в «период В.В. Путина» соответствовала доктрине «анклавного» развития территории России. Иными словами, не предполагалось восстановления отечественного хозяйства как целостной системы, а был взят курс на создание островков «модерна и постмодерна» в море архаизации. Регионы расходятся по разным цивилизационным нишам. Связность страны утрачивается просто потому, что уклады жизни людей в разных частях уже не соединяют их. Разница между регионами в среднем доходе на душу населения в 12 раз означает распад страны, даже если она формально не расчленяется. Да, положение улучшается — в середине 1990-х годов разница была почти 16 раз. Но ведь стабилизация происходит на уровне, несовместимом с единством страны.

Из этого вытекает как следствие, что вектор событий последних десяти лет не ведет к системе социального жизнеустройства, которое обеспечивает выживание народа и страны. В РФ после 2000 года преодоление кризиса легитимности затруднено тем, что власти не удалось разорвать пуповину с ельцинизмом. В символической сфере «режим Путина» остается заложником этой зависимости.

Отягчающим фактором стало то, что государственность России резко ослаблена коррупцией. Во времена Ельцина коррупция считалась временным явлением революционного хаоса, а в 2000-е годы была буквально «введена в рамки закона», стала, как теперь принято говорить, системной и даже системообразующей. Теневые потоки денег идут к коррумпированным чиновникам по установленным каналам автоматически.

Коррупция подрывает легитимность власти, потому что вызывает не только недовольство и населения, и предпринимателей поборами, но и презрение. Она разрушает авторитет власти, раз за разом приводит к наихудшим решениям, которые оплачиваются уровнем жизни людей. Особенно губительны для легитимности власти разоблачения коррупции в ее высших эшелонах, а также в правоохранительной системе. Эта тема используется практически во всех «виртуальных революциях». В России возможности эксплуатации этого фактора очень благоприятны — одни только события в станице Кущевской нанесли тяжелый удар по легитимности власти.

Власть разрушает общество посредством взращенной в России коррупции нового типа. Вопиющей стала безнаказанность должностных лиц, допускающих громкие провалы или даже злоупотребления в своей работе. Происходят невероятные по масштабам и сходные по своей структуре чрезвычайные события, каждый раз выявляется халатность или прямое пособничество должностных лиц — и никакой реакции верховной власти. Это возможно только при действии круговой поруки во властной верхушке, парализующей нормальные действия руководства.

Как говорилось, разгул господствующего меньшинства в «лихие 90-е» подорвал легитимность великой идеи демократии, которую использовали как дымовую завесу для прикрытия воровства и произвола. Но что мы видим на новом этапе? Функционеры «Единой России» — не разбойники «лихих 90-х», но они добивают идею демократии методами кропателей. Довели до того, что половина граждан разуверилась в основном институте демократии — выборах.

Вот эпизод почти курьезный: 11 октября 2009 года прошли выборы в Московскую городскую думу. Согласно протоколу избирательной комиссии участка, где голосовал лидер «Яблока» Сергей Митрохин с семьей, за его партию не было подано ни одного голоса. При этом ни один бюллетень не был признан недействительным. Возник скандал, оказалось: «16 голосов, поданных за партию “Яблоко”, были обнаружены при пересчете бюллетеней избирательного участка № 192, который только что завершился в Территориальной избирательной комиссии Хамовнического района». Также были найдены 3 бюллетеня за ЛДПР и один за партию «Патриоты России», которые по официальным данным тоже не получили ни одного голоса. Нашлись также два недействительных бюллетеня, которые по официальным данным были приписаны «Справедливой России». Ну что это такое!

Авторитет власти ронял сам образ Совета Федерации, сложившийся в середине 2000-х годов. Непонятно было, чей это орган, кого он представляет. Например, вдова А. Собчака Л. Нарусова представляла в Совете Федерации Республику Тыва, бывший министр внутренних дел Республики Ингушетия стал сенатором от Агинского Бурятского автономного округа, а бывший вице-президент Ингушетии — от Республики Алтай. Наоборот, сенатором от Ингушетии назначили бывшего вице-президента Татарстана, а Л. Невзлин из «ЮКОСа», прежде чем скрыться от правосудия в Израиле, представлял в сенате Мордовию. Чувашию представлял В. Слуцкер (как писала пресса, «президент Российского еврейского конгресса, известный предприниматель, сенатор»).