Книга Внук Дьявола - Лайза Браун

– Мама, это правда Колли?

– Не знаю, что происходит, но твоему отцу это не понравится, – сказала она недовольным тоном и нажала на тормоз.

– Мама, не останавливайся! Я хочу его увидеть! – взмолилась Лейни.

Она вцепилась матери в плечо; ее синие глаза смотрели умоляюще. Дебора неуверенно перевела взгляд с дочери на молодого человека.

– Надеюсь, я поступаю правильно, – пробормотала она.

Когда машина подъехала к дому, Колли поднялся со стула и замер в нетерпении.

Лейни выскочила из машины. Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Однако, сделав несколько неуверенных шагов, она остановилась.

Поколебавшись мгновение, Колли медленно спустился по ступенькам и шагнул ей навстречу.

Они встретились посреди двора. Под октябрьским солнцем его черные волосы блестели, как вороново крыло.

Чего же он испугался? Почему покинул ее?

Ее большие жадные глаза встретили его взгляд.

И страхи Колли испарились. Он понял, что невинность защитит сама себя. Ей всего четырнадцать лет. Лейни не в состоянии заметить, что пережил он, так как пока незнакома с этой стороной жизни. Она видит в нем прежнего мальчика с реки, и он ей дорог.

Колли улыбнулся ей, не в силах скрыть своего облегчения.

Лейни поняла, что в эту секунду она его полюбила еще сильнее. Робкая улыбка осветила его мрачное лицо.

– Однажды ты сказал… – начала она, и ее голос зазвенел в неподвижном воздухе. – Помнишь, в тот день, когда я дала тебе свисток, ты сказал, что не уйдешь, пока будешь мне нужен. Так зачем ты ушел?

– Прости, – ответил он шепотом. – Все смешалось у меня в голове. Лейни, я же вернулся. И уже не уйду никогда.

Она сделала ему навстречу шаг, другой, и Колли уже не помнил, он ли обнял ее, или она его, но вот он уже хохотал, хохотал от души, впервые за много месяцев, и кружился с ней в танце, а ее худые длинные ноги мелькали в воздухе, как крылья ветряной мельницы.

– Колли, так нельзя обращаться с девочкой! – крикнула с веранды Надин.

– А это не девочка, – смеясь, возразил Колли, – это Лейни.

– Можешь поверить мне на слово, она девочка. Отпусти ее, пока ее мать не пожалела, что привезла ее сюда.

Колли вдруг вспомнил про Дебору, как вспомнил Розу и страх Торна. Тогда он отпустил Лейни и отшатнулся от подошедшей Деборы. Щеки его пылали. – С Джоном все в порядке? – тихо спросила Дебора. – Вы меня обманули. Вы знали, что я ни за что не привезла бы ее к нему.

– Я же говорил тебе, как это будет, – с гневом и упреком Колли посмотрел на Надин.

Надин не обратила на него внимания.

– Я сожалею, если мистер Торн рассердится, – сказала она твердо. – Извините, что я вам солгала, но кто-то должен думать о Колли время от времени. Я не хочу, чтобы он опять ушел, но ему придется…

– Вы не имели права поступать так жестоко, – повысила голос Дебора.

– Нет, раз так, пусть Лейни уезжает, – взорвался Колли.

– Он никому ничего плохого не сделал, – настаивала Надин. – Почему вы смотрите на него как на преступника? И вы, и ваш муж? Какое вы имеете право ненавидеть его? Что он вам сделал?

– Вы не поймете, – беспомощно вздохнула Дебора.

– Уезжай домой, Лейни, – сказал Колли и засунул руки в карманы. – Я не хочу так. Я ей говорил, как все получится.

– Нет, Колли! – Лейни шагнула вперед, умоляюще глядя на мать. – Я хочу побыть с ним, хоть недолго.

– Если я тебе разрешу, ты потом не станешь с ним встречаться? Как тогда, тайно? Или ты даешь мне слово, или мы уезжаем.

Лейни почувствовала, что мать тверда в своем решении.

– Я даю слово.

Дебора внимательно посмотрела на расстроенное лицо дочери, на непроницаемое лицо Колли.

– Мы приехали не вовремя, – обратилась она к Надин, неловко пытаясь перевести разговор в другое русло, и кивнула на ножницы в руке старухи.

Лейни перевела дух. Колли не шелохнулся. А в глазах экономки мелькнула благодарность, и она постаралась попасть в тон Деборы:

– Нет, ничего, мэм. Просто я замешкалась. Я хотела подстричь его, да совсем я уже старая, да и он вертится все время.

– Не хочу стричься, – заявил Колли.

Лейни рассмеялась.

– Поздно, Колли. Тебя с одной стороны уже подрезали.

– Надин, – завопил он, – зачем ты это сделала?

– Мистер Альберт говорит, что нельзя тебе ходить, как девочка.

– А Колли все равно не похож на девочку, – вступилась за него Лейни.

Она любовалась его широкими плечами, горделивой посадкой головы.

– Наверное, я только напортила, – сокрушенно вздохнула Надин. – Надо будет отвести тебя к парикмахеру.

– Нет! – воскликнул Колли.

– Нет! – закричала Лейни. – Мне его волосы нравятся. – Она заискивающе посмотрела на мать. – Мама, попробуй ты. Ты же и меня стригла, и Уэя.

– Нет, что ты, не надо.

Колли не на шутку испугался.

– Почему, Колли? Мама хорошо стрижет. Ну пожалуйста, мама!

Дебора взглянула на Надин (та уже протягивала ей ножницы), потом на Колли (он упорно не глядел на нее).

– Ладно, если он не возражает, – сказала она, помолчав.

Дебора Торн была немногим старше той женщины, с которой Колли провел лето. Он не мог смотреть на нее без стыда и тем более не хотел находиться рядом с ней и вспоминать о Розе. Но все они смотрели на него выжидающе, так что выбора у него не оставалось. Очень неохотно он приблизился к стулу и опустился на него, очень неуверенно Дебора провела рукой по его волосам – точь-в-точь как в тот памятный день на реке. Она волновалась не меньше, чем он.

А руки у нее совсем не такие, как у Розы.

У Деборы Торн материнские руки.

Колли не смог бы сказать, как он это понял, он, никогда не знавший матери, но он понял это сразу. В ее ладонях сострадание и нежность. В ее пальцах, сжимающих ножницы, – тепло.

Надин не сводила с них глаз.

– Колли Ролинс, – строго сказала она, – сиди спокойно, не ерзай.

– Так у тебя теперь есть фамилия? – удивилась Лейни. – И ты теперь будешь стриженый!

Не успела Лейни радостно подумать о том, как здорово, что они снова встретились, как Колли вытянул руку, и острый камешек (она не заметила его у Колли в руке) царапнул ее по ноге. Лейни охнула.

– Ну-ну, перестаньте! – прикрикнула Надин.

– Наверное, Лейни заслужила, – вступилась за него Дебора. – Нет ничего смешного в том, что мы его пострижем. У Колли такие же густые волосы, как у нее, только совсем не вьются. И такие же вороные, как были у его отца.