Книга Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

К ним присоединился недавно прибывший Блейк и сразу указал на седовласого мужчину по имени Шэгги, отказавшего Патриции, которая теперь вместо него снимала Дэниэла Болю, занятого поглощением севиче[20]из креветок. Баронесса, которую Кейт видела на приеме Терри Барлоу, зависла у стойки бара — на ней невероятно короткое платье, она флиртовала с метрдотелем из «Времен года».

На другом конце зала появился Марко, который одновременно целовался, делал ручкой «привет, я так рад, что ты пришел» и давал интервью тощей репортерше ресторанной колонки «Нью-Йорк тайме». Зо рассказала Тиму, что эта журналистка написала хорошую рецензию новому ресторану, совладельцем которого является четырехзвездочный шеф-повар, только потому, что он благожелательно отозвался о ее новой поваренной книге. Через несколько дней эта новость появится в «Колонке А». Тим, обожающий раскрывать имена желающих остаться неизвестными, еще год будет поддевать писательницу.

Кейт услышала цоканье металла о стекло. На ведущей в зал на втором этаже лестнице стоял Марко. Рядом с ним Терри Барлоу самозабвенно барабанила ножом по винному бокалу и улыбалась настолько ненатурально, словно снималась на телевидении, хотя съемочной группы вокруг не наблюдалось.

— Если все меня послушают, обещаю дополнительный десерт, — сказал Марко, сверкнув улыбкой.

Повисла такая тишина, что Кейт стало слышно, как в чьей-то сумочке вибрирует телефон.

— Есть среди вас те, кого я должен поблагодарить зато, что моя мечта иметь собственный ресторан сбылась. Без них ничего этого не было бы. Чтобы открыть в Нью-Йорке ресторан, нужны вера и помощь — здесь восемнадцать тысяч ресторанов, и ежегодно появляется еще тысяча. И лишь каждый пятый добивается успеха. Я верю, что команда, создавшая «Побережье», — это залог успеха.

Сердце Кейт замерло, когда она вспомнила, что эти же слова Марко произнес, когда они встретились на вечеринке у Пьера. Ощущение такое, словно она побывала на генеральной репетиции перед премьерой бродвейского мюзикла. Пока Марко поименно благодарил инвесторов и своих сотрудников, она размышляла, каков на вкус его поцелуй. Наверное, он очень хорошо целуется.

— Я занялся этим сумасшествием потому, что хочу делать других счастливыми, и здесь столько моих знакомых выглядят счастливыми, что это заставляет меня гордиться собой. Так что ешьте, пейте и веселитесь. Но, пожалуйста, запоминайте свои ощущения и потом расскажете мне о том, что думаете о блюдах. Я верю в ваш вкус и надеюсь, вы поможете мне. Пожалуйста, возвращайтесь после официального открытия снова и снова. — Он смеется. — Но подождите, будьте добры, еще пару недель, которые потребуются нам, чтобы сгладить все шероховатости.

Зал взорвался аплодисментами.

— Сладости всем сладким! Salutel — крикнул Марко, подняв бокал.

Внезапно, словно из воздуха, среди гостей возникают официантки с подносами кипящего пузырьками шампанского. Все хватают бокалы и возносят их горе.

— Салют! — ревела толпа, и звук сотен чокающихся бокалов сливался в длинный перезвон.

Через пару мгновений Кейт потеряла Марко из виду. Без него ей показалось, что температура в зале упала.

Она попросила официанта указать ей дорогу к туалетам и жалела, что уже выпила три бокала шампанского. Лестница была как будто слегка размыта. Боясь оступиться и встретиться взглядом с Тоддом Слэттери, скандальным агентом, идущим по пятам, она глядела прямо под ноги. Она надеялась, что он не помнит, как она выглядит, однако публикация в «Готам мэгэзин», скорее всего, освежила его память. Это ведь его работа — помнить всех. Кейт толкнула первую попавшуюся ей дверь, но это не туалет. Это дверь в коридор. Ей надо было повернуться и уйти, но звук глубокого дыхания, который больше подходит залу занятиям йогой, нежели служебному помещению, возбудило ее любопытство.

Пропавший из зала герой дня Марко сидел с закрытыми глазами за металлическим столом и делал глубокие вдохи. Может, спит? Кейт на цыпочках попыталась выйти обратно в коридор, но натолкнулась на вешалку с белыми поварскими куртками — на пол посыпались пустые плечики.

Глаза Марко приоткрылись— вблизи они еще восхитительней, чем показались ей при первом знакомстве.

— Мы, по-моему, встречались на вечеринке у Пьера? — спросил он.

Она вздохнула.

— Удивлена, что вы запомнили.

— Я никогда не забываю красивых лиц.

Красивых? Она почувствовала, как кровь бросается ей в щеки: только бы он не заметил прыщик, вскочивший над губой.

— Однако что вы делаете в моем кабинете? — спросил он не с раздражением, но, скорее, с любопытством и весело.

Получил Кейт тому, что на вопрос журналист должен отвечать вопросом.

— А разве не вы хозяин приема, который идет наверху?

Он внимательно посмотрел ей в глаза и улыбнулся даже шире, чем когда произносил в зале тост. Все, что он делал, напоминало Кейт о шоколаде, который, как она где-то читала, является афродизиаком. Сколько же надо съесть шоколада, чтобы почувствовать себя так, как чувствует она себя сейчас?

— Я первый спросил.

— Что же, ладно, но если я отвечу, то и вы должны ответить на мой вопрос, — сказала Кейт, а он, улыбаясь, согласно кивнул. — Я прячусь кое от кого, кто зол на меня за то, что я написала в своей колонке. — Она передернула плечами, пытаясь обернуть свои слова в шутку — словно подобные спасательные операции нечто обычное и случаются на каждой вечеринке.

— Никогда бы не подумал, что вы пишете, — проговорил он. — И где вы работаете?

Он выпрямилась на стуле.

— Не могу поверить, что забыл спросить вас о том, где вы работаете.

— Кейт Саймон из «Экзаминер», — произнесла она, протянув ему руку.

— Мисс Саймон, я ваш подписчик! — воскликнул он слегка поспешно.

Наверное, он знает, что всякий журналист, а, особенно, из колонки слухов, жаждет услышать, что его имя, известно.

— Обожаю ваши статьи!

Ее ладони слегка вспотели, но его рукопожатие все равно крепкое.

— Что же, благодарю.

— Что за сомнения?

— Ну, мне не очень нравится, когда все думают, что я журналистка колонки слухов, — ответила она, засовывая руки в карманы.

— И каким же журналистом, если не колонки слухов, вам хочется казаться?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, из тех репортеров, что я встречал, одни стараются вызвать жалость и выцыганить помощь в сборе информации, а другие пытаются развлечь тебя сплетнями о других, чтобы ты думал, что ты играешь за них. Но самые опасные жаждут крови.

— Я бы хотела прославиться просто как журналист.

— А в чем разница? Кроме того, в первую очередь все читают колонку слухов. Вам стоит гордиться этим.