Книга Кармелита. Роковая любовь - Олег Кудрин

И при всей такой жизни нужно сидеть тут в склепе, на кладбище. Ужасные звуки, скрип двери… От утробного ужаса ничего не спасает: ни фонарь, ни мобильник, ни лопата. Но Сашка храбрый, он со страхом борется.

Только ведь дверь в этот раз открылась со скрипом необычайным. И Сашку накрыла огромная, страшная тень! Хотел он закричать, но…

Глава 16

Нет, это уже похоже на анекдот. Снова приехали цыгане. И вновь выручать свою старушку-ворушку. На этот раз, правда, в другом составе. Ага, вот и цыганский барон с ними — Зарецкий. Как же без него. Следователь Андрей Александрович Бочарников тяжело вздохнул и попросил терпения свыше. Потому что цыганская юриспруденция может любого утомить…

— Рубина — пожилая женщина… Она привыкла к простору, ей тяжело сидеть взаперти… — весомо сказал Зарецкий.

— При всем моем желании… я ничем не могу вам помочь, — ответил Бусаев.

— Давайте я заберу ее домой. Даю вам честное слово, что по первому же вашему требованию она к вам придет.

— Я не могу отпустить Рубину Задорожную. Это незаконно. Ваша цыганка совершила кражу, есть заявление потерпевшего, заведено уголовное дело.

— Рубина не может украсть.

— Вы так считаете?

— Да! Считаю! — горячо ответил Зарецкий. — Про нас много чего говорят… Но в каждой нации есть разные люди: и плохие, и хорошие…

— Знаете что? Цыгане везде одинаковые, — в конце концов не сдержался Андрей Александрович.

А Баро после этого, наоборот, успокоился, достал из кармана паспорт, положил на стол и гордо сказал:

— Я — цыган. Вот мой паспорт! Я такой же гражданин, как все. Только цыган.

И Бочарников тоже мгновенно успокоился:

— Успокойтесь. Я не хотел вас обидеть. Простите.

— Хорошо, не можете отпустить женщину под честное слово. Тогда отпустите под залог. Ведь это закон позволяет?

— Конечно, — оживился следователь, ну вот, наконец-то вошли в правовое поле. — Можно. Но для этого необходимо решение суда. А после этого внесете необходимую сумму в кассу. И все…

Ничего себе «и все».

— Э-э! Не надо никакой кассы. Берите, — сказал Баро и положил на стол увесистую пачку денег.

* * *

А в комнате для свиданий Миро и Кармелита разговаривали с Рубиной. Больно было слушать всю эту историю с «воровством».

— Вот так и получилось, внученька… Браслет, говорят, у него украла…

— Бабушка, но я все же не понимаю, как браслет у тебя оказался?

— Он хотел, чтобы я ему погадала, а я отказалась. Вот тогда он мне его и подбросил.

— Что, сам бросил? — уточнил Миро.

— Сам. И закричал сразу: «Милиция! Обокрали!»

— А люди?! — возмутилась Кармелита. — Там же люди вокруг были, они должны были видеть!

— Милая… Кто ж за нас, цыган, вступится… о чем ты говоришь, деточка моя… И следователь мне не поверил.

— Значит, тебе не поверил — ему поверил…

— Кто он? — решительно спросил Миро.

— Человек, Миро… человек…

— Я понимаю, что человек. Но фамилия-то у него есть?

— Я его первый и, дай Бог, последний раз в жизни видела.

— Рубина, ты только не волнуйся, — сказал Миро. — Мы тебя отсюда вытащим. Мы все для этого сделаем.

— Да! — поддержала его Кармелита. — Отец сейчас у следователя.

— О-о-о… Даже он мною занялся… — удивилась Рубина и обратилась к Миро: — Ты вот что… Не обижайся, но отойди на пару минут… Мне надо Кармелите пару слов с глазу на глаз сказать.

Миро вышел из комнаты.

Кармелиту удивила такая резкая перемена в беседе.

— Что случилось, бабушка?

— Это я тебя должна спросить…

— Не понимаю!..

— Вижу, внучка, я твои сомнения… Стоишь ты, милая моя, на перепутье — не знаешь, какую дорогу выбрать…

— Ой, бабушка… мне иногда даже страшно бывает… все-то ты видишь, все знаешь… Может, посоветуешь мне, как поступить…

— Нет. Советовать не могу… Здесь только сердце подскажет, а чужой совет — дело пустое. Потому что сейчас ты услышишь только то, что твоему сердцу приятно.

— Неправда!

— Правда. Волнуюсь я за тебя… Людей худых вокруг много. Обидеть каждый может… Я кое-что приготовила тебе…

Рубина торжественно сняла с себя оберег — мешочек на тесьме:

— Вот, сделала амулет тебе… — и надела талисман на шею внучке. — Да убережет тебя берегун-трава… от глаза дурного, от зла людского, от ошибок сердечных, от тревог бесконечных… Аминь.

* * *

Смешные они, эти цыгане. Даже взятки предлагать, как следует, не умеют.

— Нет, уважаемый господин Зарецкий. Залог можно вносить только после решения суда и только в кассу.

— Я могу дать столько денег, сколько надо, — сказал Баро шепотом.

Следователь улыбнулся:

— Знаете что. Идите-ка отсюда, от греха подальше… Я сейчас имею все основания и вас задержать… Рубина Задорожная в полном соответствии с законами задержана на семьдесят два часа. И никаких убедительных аргументов, чтобы я ее отпустил, вы мне не представили.

Баро вышел из милицейского здания. Земфира, Миро и Кармелита ожидали его на улице. На лицах у всех было написано тревожное: «Ну, как, отпустили?». Как хотелось бы Баро победно кивнуть головой. Но пришлось отрицательно покачать.

— Что же теперь делать? — нарушила молчание Земфира.

— Поехали к Бейбуту. Поговорим, обсудим, что делать.

Все посмотрели на Баро с уважением. Настоящий барон. В один момент забыл прошлые обиды и ссоры. Едет к Бейбуту. И правильно. Несчастье. Склоки разводить некогда.

Все — да не все. Кармелита зло топнула ногой:

— Вы езжайте куда хотите. А я тут останусь, рядом с бабушкой Рубиной.

И как ее ни уговаривали, от своего не отступилась. Сразу видно — баронская дочка. Баро первый понял, что спорить с ней бесполезно, махнул рукой:

— Ладно, Кармелита, оставайся. А мы — к Бейбуту.

* * *

Палыч, конечно, мужик хороший. Но совет он дал Максиму совершенно никудышный. Помириться с Антоном, разобраться. Какое там! Антон опять за виски принялся. С ним сейчас только разговаривать. Ерничать начал с первого же слова:

— Здравствуй, Максим. Защитник… рыцарь в блестящих доспехах…

— Антон, я не ругаться с тобой пришел.

— Конечно! Ведь ты у нас один такой правильный… Ангел! Не то что я…

— Кончай пить!