Книга Испытание - Елена Богатырева

Я слышал, ее мать отдыхает в «Дюнах»…

Вадим напряженно посмотрел на отца. Тот усмехнулся.

– Ты, вероятно, решил, что я контролирую тебя, так? Выбрось это из головы. Мне бы и в голову не пришло. Просто наши интересы совпали…

– Тебе что-то нужно от Виктории? – не понял Вадим.

– Ну конечно, – рассмеялся отец, – всем что-то нужно от твоей Виктории, правда? Нет.

Мне нужна девушка, которая у нее работает.

Приведи мне ее завтра же.

– Девушка?

Вадим припоминал, что ему докладывали о девушке. Кажется, ее взяли помогать по хозяйству.

– Полина, – отчеканил отец. – Моя дочь.

И я хочу, чтобы она тоже была со мной.

– Твоя.., кто?

– Дочь. И твоя родная сестра. Здесь адрес.

Приведи ее.

Вадим был потрясен. Он вышел из подъезда, когда раздался звонок. Ему сообщили, что Виктория вместе с маленькой блондинкой покинула квартиру и едет сейчас в такси. «Вот и повод посмотреть на сестренку…» – подумал Вадим, садясь в машину…

Едва дверь за Вадимом закрылась, из смежной с гостиной комнаты вышла Евгения. Андрей окинул ее придирчивым взглядом. Сколько лет уже они вместе? Он помнил ее еще с тех пор, когда на Васильевском в старом доме они были соседями.

У него была Марина, у нее – Сенечка: смешной очкарик, бредившей возрождением высокой духовности. Евгения была тогда красивой и недоброй. Доведенной до крайности мужем – сентиментальным философом, который витает в облаках и ничего не видит у себя под носом. Не замечает, что его самый постоянный слушатель – Алексей – давно спит с его женой. Так давно, что эта связь успела сделаться для Евгении привычной, если не наскучить. Евгения отчаянно скучала, пока не встретила Андрея. Это случается с женщинами страстной натуры, которым некуда себя деть.

Им нужен мужчина с плеткой, заставляющий уважать себя. Тогда их не покидает разум.

Он помнил, как однажды, перед самым их отъездом, Евгения усадила его у журнального столика, так, чтобы он не видел никого в комнате кроме нее, и что-то бормотала, как ведьма, колдующая над зельем. Ее пышные волосы вздрагивали временами, очки поблескивали. Она казалась ему тогда облаком, окутавшим со всех сторон, но так и не добравшимся до его сердца.

Глядя на нее он тогда подумал: «А почему бы и нет? Она ведь сама напрашивается…»

На Алтае, куда он все-таки был вынужден поехать, все между ними и случилось. Он до сих пор ухмылялся, вспоминая, как она извивалась в траве и цеплялась за его ноги. С тех пор она стала его рабыней. Даже тюрьма не сломила ее преданности.

Жаль, не повезло ей с сыном. Она так хотела родить ему сына. Чтобы он, а не Вадим, матерью которого была Марина, стал продолжателем его дел.

Но мальчик родился неполноценным. О нем даже не стоило сожалеть. Евгения отказалась от ребенка и никогда не интересовалась его судьбой. Свои нерастраченные родительские чувства она обрушила на Вадима, заменив ему мать. Слишком он был похож на Андрея…

Сейчас Евгения казалась Андрею дряхлой старухой: согбенная спина, морщинистые руки. Она вызывала у него отвращение. Но он никогда бы не решился выказать это отвращение ей. Да и к чему?

Она была крайне полезна. Жаль только, что с Ларисой все так вышло. Не поверила девчонка, что Евгения – ее мать. Видно, сердце подсказало…

– Спасибо тебе, – ласково сказал Андрей. – Ты снова помогла мне.

– И помогла бы еще, если бы ты послушал меня, – горячо начала Евгения, но Андрей перебил ее:

– Если ты снова о детях – лучше оставь. Они нужны мне и они будут со мной.

В тоне его явственно прозвучало раздражение, но Евгения не думала сдаваться.

– У меня нехорошее предчувствие. Когда я говорила с Ларисой, мне казалось, что это Марта стоит передо мной. Она ведь что-то почувствовала тогда…

– Ты просто плохо сыграла свою роль. Вот что она почувствовала. Я был глуп, послав тебя…

Ты этого слишком не хотела! А что ты скажешь о Даниле? Мальчик нашел отца и буквально преобразился. Бросил все и перешел на работу ко мне. Он любит меня.

– Любит, – согласилась Евгения и добавила негромко – пока не узнал о матери…

– Перестань! Галина совсем опустилась в своем кабаке. Толку от нее не было бы никакого.

– Разумеется. Но мне кажется, ты зря тратишь силы. Дети не останутся с тобой. Слишком долго они находились в руках Марты.

Андрей встал с кресла и прошелся по комнате.

Ему не хотелось делиться с Евгенией своими планами. Она знает часть их, играет в них свою роль, и – довольно.

Он покосился на Евгению, занятую белым котом, и внутренне содрогнулся. Как резко она сдала за последнее время. В считанные недели превратилась в старуху. Как все-таки коварна природа, лишив женскую красоту совершенства. Она дает женщине возможность привлекать мужчин лишь до того часа, пока та в состоянии родить ребенка. Но вот наступает день, когда запас отпущенного ей времени исчерпан и красота рушится в одночасье, словно краска ссыпается с дряхлого холста. То, что еще вчера сочилось жизнью и манило, теряет форму и цвет и, кажется, разрушается прямо под твоими пальцами.

Как ей, интересно, живется в этой высохшей оболочке? Или вместе с телом высохли и ее желания?

Андрей чувствовал себя моложе Евгении лет на десять, не меньше. Мимоходом он заглянул в зеркало: так и есть. Он еще выглядит вполне молодцом, да и сил у него достанет от души осчастливить самую ненасытную молодуху.

– О чем ты думаешь? – спросила вдруг Евгения.

– Я… – Андрей растерялся.

– У тебя такое лицо, будто ты хочешь кого-нибудь зарезать.

Она смотрела на него без тени улыбки, в глазах вздрагивала и гасла знакомая недобрая искра.

– Ты ведь не любишь этих детей, правда? – ревниво спросила Евгения. – Тебе ведь нужно совсем другое…

– Вот видишь, ты и сама знаешь.

– Знать-то знаю, но не пойму – зачем? У тебя все есть: деньги, власть. Куда ты нацелился?

Неужели решил податься в политику?

– Боже упаси. – Он замахал руками и засмеялся. – Там столько неприятных обязанностей.

Нет, это не по мне. Мне достаточно Осетрова.

Приобрести собственного депутата гораздо менее накладно, чем самому тащить весь этот воз.

– Тогда что?

– Я старый человек, – улыбнулся Андрей. – Я многое видел и у меня действительно есть все, что душе угодно. Но за спиной осталось нечто такое… – Он задумался. Стоит ли говорить ей?

Тем более столько лет прошло… – Помнишь того типа, который шатался в лесу возле нашего дома?