Книга Мечтай обо мне - Джози Литтон

— Вижу, ты в хороших руках, — заметил он, светлея лицом.

— Чтобы я когда женился! — проворчал Дракон, косясь на Кимбру. — Жены слишком быстро отбиваются от рук! С тем же успехом можно вставить себе в нос кольцо с веревкой еще под деревом Игдрасил…

Вулф развеселился окончательно. Временами бывало очень кстати то, что его жена крутит мужским полом, как ей заблагорассудится.

— Значит, завтра ты уже выйдешь на тренировку?

В наступившей мертвой тишине Кимбра решительно вышла вперед, вскинула подбородок так высоко, что Вулф испугался, как бы у нее не переломилась шея, и произнесла чуть ли не по слогам:

— Я и тебе сделаю отвар, муженек! Чтобы остудить голову!

Вулф тут же понял — Дракону предписан полный покой.

— Она — ключевое звено дьявольского заговора англосаксов против викингов. За всем этим стоит король Альфред. Он сейчас у себя во дворце смеется над нами до упаду.

Вулф неохотно оторвал голову от скамьи, на которой был распростерт, голый и мокрый от пота, и посмотрел на брата.

— Мне это приходило в голову. Но почему викинги? Король Альфред скорее расставил бы ловушку датчанам.

Дракон испустил удовлетворенный вздох, плеснул на раскаленные камни ковш воды и снова повалился на спину, нежась в горячем пару. После целой недели пыток под чутким руководством прекрасной англичанки он впервые сегодня вышел на луговину с мечом. Его многострадальную ногу тянули, мяли, выворачивали под невообразимым углом, лупили ребром ладони — словом, всячески издевались. Затем следовала кружка отвратительного на вкус отвара. И все это длилось, пока он не начал мечтать о кровавой битве, в которой мог бы пасть и тем самым положить конец мучениям.

Даже Вулф, привычный, казалось бы, ко всему, порой задавался вопросом: в чьем дьявольском воображении зародились все эти премудрости и от кого Кимбра их набралась?

Тем не менее дело шло, и шло как нельзя лучше. Рана наконец заживала по-настоящему, хотя Дракон скорее откусил бы себе язык, чем в этом признался. За несколько часов тренировки Вулф нашел, что брат значительно окреп, и был этим весьма обрадован.

Он лениво потянулся и поудобнее раскинулся на скамье. В сравнении с обжигающим паром бани дерево под спиной и ягодицами казалось почти холодным.

— Послушай, — начал он, — перестань каждую ночь таскать в постель девчонок, и у тебя скорее прибавится сил.

— Я хочу быть уверен, что со мной все в порядке, — донеслось из пахнущего мятой тумана.

— Уверен? — Вулф опешил, потом расхохотался. — Это еще что за новости? С каких пор у тебя появились сомнения?

— С тех пор как твоя прекрасная англичанка пригрозила, что я лишусь мужской силы.

Вулф уселся с круглыми от изумления глазами.

— Дурацкая шутка!

— Я и не думал шутить. Она улыбнулась — эдак ласково, как умеет — и сказала: мол, раз он так рвется на тренировку в ущерб ране, значит, ему все равно, значит, у него меч… вместо того, что в штанах. Что-то в этом роде.

Вулф не мог в это поверить, просто не мог. Дракон что-то перепутал. Сказать такое у Кимбры не повернулся бы язык. До сих пор, если ей хотелось в постели чего-то конкретного, она застенчиво шептала об этом ему на ухо, алея как маков цвет и потупив очи. Чтобы она могла высказаться так смело, так развязно?

Дракон, следивший за ним сквозь редеющий пар, довольно хмыкнул.

— Не вздумай даже намекать Кимбре, что я передал тебе ее слова, не то пожалеешь. Но если честно, жена у тебя не только красивая, но и мудрая.

— Не пугай, — сказал Вулф без намека на шутку.

После этого братья на совесть отхлестали друг друга березовыми вениками, окунулись в ледяную воду реки и, освеженные телом и душой, послали за скальдом, чтобы провести остаток вечера за выпивкой, сказаниями и чисто мужской беседой.

— Когда мы с тобой вот так пили вдвоем? — полюбопытствовал Вулф спустя некоторое время.

Они с Драконом сидели в траве чуть в стороне от дверей трапезной, хотя он не помнил, как и когда они туда переместились. Луна уже светила вовсю, небо являло собой сплошной звездный ковер, разделенный надвое рекой жидкого серебра, в которой, если верить сказаниям, купались боги.

— Только Один знает когда, — ответил Дракон. — А между тем… между тем братьям надо почаще вместе напиваться! И вместе разбойничать! Разве мы, викинги, не должны разбойничать? Обязаны! Мир этого ждет!

— Мир уже не тот, — возразил Вулф, с нежностью вглядываясь в прошлое.

— Вот еще!

— Нет, правда. И люди уже не те. Да вот хоть здесь, вокруг нас! — Он махнул рукой, включив в этот жест город, порт и крепость. — Кто в наше время разбойничает? Кто вообще говорит о разбое? Мы не нападаем, только защищаемся — правда, частенько благодаря проклятым датчанам и англосаксам. И все равно мы, викинги, уже не разбойники, а торговцы, и богатеем мирным путем.

— Ну и на здоровье! Но что нам мешает время от времени поразбойничать? Нельзя все время торговать, не то превратишься в толстобрюхого купца!

— Я же говорю, времена изменились. Думаешь, почему брат Джозеф пустил здесь корни? Полюбил здешний мороз?

— А чем плох мороз?

— Речь не о морозе! Я так говорю к примеру. Брат Джозеф остается с нами потому, что его слушают. Один свидетель, даже я иногда это делаю!

— Да ну! И что же он говорит?

Вулф сдвинул брови, ловя ускользающие мысли.

— Ну… он говорит; да любите друг друга!

Дракон помолчал, осмысливая услышанное, отвлекся, примялся было за эль, но вспомнил, о чем шла речь.

— А кого он имеет в виду? Не всех же подряд!

Вулф с силой помотал головой и чуть было не повалился навзничь.

— Думаю, как раз всех подряд.

— Чего это я должен всех любить? — возмутился Дракон.

— Я толком не понял. Вроде все мы дети Божьи… да и Бог отправил своего Сына на смерть ради нашего спасения.

— А, жертвоприношение! — Дракон наконец ухватил ему одному ведомую суть и со значительным видом кивнул. — Но ведь жертвы уже не приносят? — заметил он чуть погодя. — Или ты хочешь возобновить этот обычай?

Вулф заколебался. Перед мысленным взором проплыли картины из прошлого — те, что он рисовал себе ребенком, слушая рассказы отца о мужчинах, женщинах и детях, приносивших себя в жертву богам. Было их девять раз по девять, девять дней висели они на ветвях священных деревьев, с подрезанными венами, и кровь капля за каплей стекала вниз, пока земля не напитывалась ею до отказа. Некогда неотъемлемая часть повседневной жизни, жертвоприношение отошло в прошлое, и на смену ему пришло… а что пришло ему на смену?

— Если подрезать горло козе, я не против, — сказал Вулф и осушил свой рог до дна.