Книга Если это любовь - Элизабет Ренье

Кэролайн встала, зябко повела плечами от сырости, перекрестилась и неторопливо вышла из часовни. Она почти так же хорошо, как Амелия, научилась владеть своими чувствами. С отцом она была всегда внимательна и весела, не желая усугублять его печаль. Только стены этой часовни и полог над ее кроватью, имей они дар речи, могли бы рассказать о ее слезах и об отчаянных молитвах.

Когда она поднималась по крутой тропинке, колючая ветка зацепилась за ее черный плащ, напомнив ей, что скоро наступит Рождество. Праздник в Трендэрроу! Какие счастливые воспоминания пробуждали эти слова! В камине горят большие поленья, на столе блюдо с жареной индейкой, пудинг. Столовое серебро и хрустальные бокалы таинственно мерцают при свечах. Дом постепенно наполняется друзьями, которые пренебрегли ужасными дорогами, чтобы встретить в Трендэрроу Рождество. Звучит оживленная музыка, шумный капитан громогласным басом приветствует очередных гостей и распоряжается слугами, весело бросающимися выполнять его приказания. Тимоти… Рядом с ней всегда был Тимоти, верный друг и приятель. Они забирались, держась за руки, на чердак и в дырку на потолке наблюдали за джентльменами, собравшимися за карточным столом. Восхищенно прислушивались к рассказам Полли, которая размахивала руками и с пафосом описывала слугам роскошь украшений и бальных платьев дам: А ночью они в одних ночных рубашках потихоньку крались на кухню и выпрашивали у повара какой-нибудь лакомый кусочек. Когда она послушно усаживалась за клавикорды, Тимоти вставал рядом и переворачивал страницы нот, после чего веселил домашних своими неистощимыми шутками.

Но в этом году в Трендэрроу не будет ни гостей, ни музыки, ни танцев, ни песен. Черные, траурные одежды, слуги, разговаривающие приглушенными голосами, – эхо былого счастья. Смех Тимоти умолк навеки. Тимоти больше нет, он умер, исчез, вознесся в Царство Божие. А она и Майлс живы.

Может, именно поэтому они и должны страдать? Несмотря на решимость Майлса, все-таки он многих вовлек в свои дела. Он стал причиной двух ужасных смертей и был брошен в тюрьму как враг короля и правительства. Он нарушил покой в Трендэрроу, заставил страдать ближних, у нее были все причины ненавидеть его так же, как у отца – запретить произносить при нем имя племянника. Но капитан часто говорил о Майлсе, и в голосе его слышались уважение и жалость. Что же до нее… Она напишет ему еще раз, несмотря на его глубокое молчание, приготовит ему какой-нибудь подарок к Рождеству, чтобы он знал, что она не забыла, не покинула его.

Кэролайн была уже около голубятни, когда услышала, что отец зовет ее. Услышав нетерпеливый голос, она подхватила юбки и побежала. Дрожащими от волнения руками она открыла калитку. На террасе стоял отец, окруженный слугами. На минутку она остановилась, чтобы отдышаться, в ужасе думая, что произошло какое-то несчастье.

Николас Пенуорден снова принял вид командира корабля. Но парик его съехал набок, а в руке он держал письмо. Подчиняясь давно усвоенной привычке, Кэролайн встала на цыпочки и поправила ему парик.

– Папа, в чем дело? Что случилось?

– Что случилось? Что случилось?

Он обхватил ее за талию и закружил ее вокруг себя, как будто она была маленькой девочкой. Слуги радостно засмеялись.

– Я скажу вам, мисс, что случилось! – задыхаясь, воскликнул он и поставил ее на место. – Этот мятежный негодяй, мой племянник, будет освобожден!

– Хотелось бы мне, – сказал капитан с нарочитым раздражением, когда в гостиной появилась Амелия, – чтобы ты присутствовала в тот момент, когда у меня есть новость, которой я хочу поделиться. Теперь мне придется рассказывать все в третий раз.

– В этом нет необходимости, дорогой, – успокоила его Амелия. – Не успела я войти в дом, как меня буквально оглушили потрясающей новостью.

Капитан Пенуорден надул губы.

– Слуги могли бы предоставить это мне, – пожаловался он, как разочарованный ребенок.

Амелия с обычным для нее спокойствием села и сложила руки на коленях.

– Я знаю только о том, что Майлса должны освободить. Прошу тебя, расскажи, как это произошло.

Капитан, к которому сразу вернулось хорошее настроение, взял в руки письмо.

– Мистер Бенджамен Франклин оказался настолько любезным, что сам сообщил мне об этом. Это человек трезвого образа жизни, пьет только воду, представляешь? И вот в таком порядочном человеке Майлс нашел верного друга. Франклин приложил немало усилий и все свое влияние, чтобы добиться освобождения Майлса. Но решающее слово было не за ним…

Кэролайн больше не в силах была молчать.

– Мама, ты никогда не догадаешься! В дело вмешался сам губернатор Виргинии, здорово, правда?

Отец выразительно кашлянул.

– Прости, папа, – пробормотала Кэролайн, опустив голову, но не смогла скрыть улыбку и радостное волнение.

– Действительно, это сделал лорд Данмоур, – продолжал капитан. – Известие о суде над Майлсом и о его заключении в тюрьму достигло Америки. Оно вызвало бурю возмущения и манифестацию в его поддержку. Губернатор написал письмо лорду Норту с просьбой обратиться к королю за помилованием. Он предостерег, что достаточно искры, такой, как эта новость, чтобы все тринадцать колоний поднялись на восстание. – Капитан опустил письмо. – Кажется, наконец-то лорд Норт прислушался к голосу разума и за одну неделю получил аудиенцию у короля. Так что, в конце концов, можно считать, что Майлс вытащил счастливый билет.

Кэролайн вскочила со стула.

– Мама, ну разве это не замечательно?

– Действительно, весть невероятно радостная! И как ты думаешь, что теперь станет делать Майлс?

Капитан взглянул на жену из-под нависших бровей.

– Майлс перенес в тюрьме горячку и только сейчас начал поправляться. Это тоже сообщил мне мистер Франклин. Ему нельзя сразу пускаться в путешествие.

– Ты хочешь, чтобы он приехал сюда? – послушно спросила Амелия и посмотрела на дочь, отметив ее раскрасневшееся лицо и радостный блеск серых глаз. Она понимающе вздохнула. – Хорошо. Я с радостью встречу его, хотя, мне кажется, со временем ты пожалеешь о своем приглашении.

Он озадаченно поинтересовался:

– Почему это я пожалею?

Амелия встала и подошла к окну раскрыть ставни.

– Когда-то я думала, что он приехал, чтобы забрать себе Трендэрроу. Но он хочет гораздо большего, поверь мне. – Она помолчала, нервно сжав руки. Выражение ее глаз было строгим, голос резким. – Да, привези его сюда, Николас, если ты хочешь счастья нашей дочери. Николас, привези Майлса в Трендэрроу, прошу тебя.

– Не надоело тебе целыми часами простаивать у окна? – в отчаянии в который раз повторила Амелия. – Ничего удивительного, дитя мое, что ты стала такой бледной, ведь ты уже две недели не выходишь из дому. Отец сказал, уезжая в Лондон, что привезет Майлса не раньше чем через несколько недель. А может, тот и вовсе не приедет… – В этот момент Кэролайн с таким ужасом посмотрела на мать, что та сдалась: – Да нет, конечно, приедет. Только надо подготовиться к тому, что он сильно изменился. Надо принять во внимание, что он только что перенес серьезную болезнь и еще очень слаб. Можно подумать, что мы готовимся принять коронованную особу, а не мятежника.