Книга Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

Сама она испытывала дикий стыд, от которого хотелось умереть.

— Боже мой, женщина! Ну почему ты разрушаешь такую прекрасную ночь?! Вечная женская прихоть — поднимать шум из ничего! — обвинил он ее.

— Из ничего?! — потрясенно повторила она, и слезы потекли по ее нежным щекам, падая на обнаженную грудь — Значит, ты считаешь, что я — это ничто?

Тэбби закрыла глаза, отгораживаясь от грубости его слов. Она застегнула платье и выпрямилась во весь рост, гордая и злая. Щеки ее порозовели.

— Ну что ж, я удовлетворена! Это стоило тебе двадцати тысяч золотом. И ты никогда не получишь за меня выкупа после того, что со мной сделал.

Он рассмеялся:

— Так золото уже у меня. При тебе его грузили в Лисе на корабль.

Табризия была поражена. Ее глаза напомнили Парису глаза молодого оленя, которого он однажды ранил. Именно так смотрел он перед смертью Парис готов был откусить себе язык, но слова уже вырвались, и назад их не вернешь. Одной фразой он лишил ее самоуважения и унизил. Он так любил ее! Почему же с каждым произнесенным словом расстояние между ними увеличивалось? Почему все рухнуло за несколько минут? Парис думал об этом с яростью. Как было замечательно, пока он качал ее в своих объятиях перед камином! Как сладостно! И вот — печальный итог. Он беспомощно стоял перед ней, молча слушая, что она о нем думает.

— Ты взял меня в тот день на корабль, чтобы насладиться своей победой, — произнесла она печально. — Я ничего не знала, я была совершенно бесхитростна, но это не имело для тебя никакого значения!

Она отвернулась, не в силах смотреть на него. Он окликнул ее:

— Табризия…

Но сейчас ей был невыносим даже звук его голоса. Зажав уши, она бросилась вон из комнаты.

Табризия не знала, куда бежит. Она двинулась вдоль галереи, вниз по лестнице, потом налево, в другое крыло замка. Охранник остановил ее и потребовал ответа: кто такая и что здесь делает.

— Меня привез лорд Кокберн, — выпалила она

— Извините меня, мистрисс, за вопросы, — стал сокрушаться охранник, — но в этой части графские апартаменты, а я не знал, что вы у нас в гостях.

Из библиотеки вышел Магнус.

— Что за шум? — Он удивленно остановился, увидев Табризию. — Даниэль. . Даниэль… Как такое возможно?

— Меня зовут Табризия. . Мою маму звали Даниэль.

— Даниэль Лямонт? — не веря себе спросил Магнус.

— Подоспевший Парис окончательно огорошил графа:

— Это твоя дочь, Магнус.

Старик смотрел пронзительным взглядом, подчеркивающим ястребиные черты его лица. Он вопросительно поднял брови, поглядев на Париса, а потом перевел глаза на нежную прелестную девушку. Она так похожа на Даниэль, его драгоценную любовь! Однако нет никакого сомнения, девушка из рода Кокбернов. Немного придя в себя от потрясения, Магнус почувствовал боль, стиснувшую грудь, и как подкошенный упал в кресло. Потом медленно проговорил:

— Все это кажется невозможным, но я не могу отрицать очевидное. Боже мой, мальчик, где ты ее нашел?

Табризия, пережившая столько потрясений за один вечер, опустилась на колени и заплакала. Парис понимал, что сейчас лучше не успокаивать ее, но Магнус кинулся ей на помощь

— Не трогайте меня! — яростно выпалила девушка, и старый граф сжался от горечи.

— Это долгая история, Магнус. Началась она лет десять — двенадцать назад. Я был с отцом в Эдинбурге, когда умерла молодая француженка. Она отдала Ангусу ребенка, и он отправил его в приют. Для меня это ничего не значило, мне было тогда четырнадцать или пятнадцать. После смерти отца я проверял бухгалтерские книги и обнаружил, что за девочку Лямонт все еще идут деньги в приют. Увидев ее, я заподозрил, что она из Кокбернов. А узнав позднее, что ее назвали в честь города, как и всех нас, убедился в этом. Я догадался, что это ребенок не моего отца, и остался только ты, Магнус.

— Боже мой, если бы я только знал! Деточка, прости меня, — тихо сказал граф.

— Я никогда не прощу, — поклялась Тэбби.

— Приют был гнусным местом, — объяснил Парис. — И каково ей теперь узнать, что ее отец — граф Ормистан? Ирония судьбы, не правда ли?

Магнус ужаснулся. Какая огромная беда случилась с ней!

— Прости, детка, я не знал о твоем существовании, — пытался он объяснить ей свою трагедию.

Табризия подняла голову и страстно заговорила:

— Приют — это ерунда. Я ведь все-таки выжила, не так ли? Трагедия — моя мать! Пять долгих лет на улицах Эдинбурга убили ее, после того как ты ее выгнал.

— Я не делал этого! — прогремел Магнус. — Я поклонялся ей, я благословлял землю, по которой ступала Даниэль! Она была самой дорогой любовью в моей жизни. Это она оставила меня, и я чуть не сошел с ума от горя, не сумев ее найти. Я все помню, будто это произошло вчера. Я был с королем Джеми в одном из бесконечных походов в Монтроуз и Абердин, а когда вернулся, она сбежала с другим мужчиной, и мать Маргарет передала мне ее последнее письмо Она писала, что не может встретиться со мной, потому что беременна от другого мужчины. А теперь я ясно вижу: все не так!

Маргарет Синклер с длинными черными волосами, обрамлявшими бледное лицо, стояла в тени. Она прижала руки к слишком декольтированному платью, как бы стараясь сдержать волнение в груди, и быстро кинулась вперед, пока Магнус не стал вспоминать, кто был с ним все эти годы и утешал его.

— Вам обоим должно быть стыдно! Отдайте ее мне. Бесчувственные! — Нахмурившись, она посмотрела на Магнуса, потом помогла Табризии встать на ноги. — Тебе надо отдохнуть. Ты на грани нервного срыва На сегодня хватит. Жар эмоций остынет в холодном свете дня.

Потрясение, которое пришлось пережить Табризии, сделало свое дело. Ей захотелось уйти подальше от всех этих Кокбернов, хоть на край света, и она позволила Маргарет увести себя.

Казалось, заботливости Маргарет нет предела. Но она всегда умела прятать свои истинные чувства. В тот момент она кипела от злости, проклиная глупость собственной матери Надо же, старая дура не сумела понять, кто на самом деле эта девица! Ведь мать сама выстроила план избавления Магнуса от любовницы-француженки, чтобы на ее место водворить пятнадцатилетнюю Маргарет, У матери были особые виды на дочь, красавица Маргарет должна стать новой графиней! Но никакие усилия не помогли — Магнус так и не женился на ней.

И вот, нате вам, объявилась дочь французской суки! Маргарет разъярилась вдвойне. Она не сомневалась, что Парис привез эту девицу и для себя.

Приведя Табризию в комнату для гостей, Маргарет отправилась к себе, заварила успокоительное снадобье и отнесла отчаявшейся девушке двойную дозу. Изо всех сил изображая ангела-хранителя, она заставила Табризию выпить все до капли и лечь в постель. Потом вернулась к себе и закрылась на задвижку. Незваная гостья отключится до утра, а Маргарет есть о чем подумать.