Книга Поцелуй виконта - Маргарет Мур

«Что это вы здесь делаете?» — спрашиваю я его. А он вылезает на берег, весь голый, счастливый, как будто горшок с золотом нашел, и говорит: «Плаваю!» — «Где же это вы научились плавать, — говорю я, — в школе, что ли?» — «Нет, — говорит, — Биллингс, — а сам штаны натягивает. — Я наблюдал, как плавают лягушки, и оказалось, что это очень просто».

— Ну, каков молодец, а?! — с гордой улыбкой воскликнул Биллингс, как всегда, когда речь заходила о виконте.

— А его родители так ничего и не узнали?

— Боже упаси! Правда, когда он уходил в плавание, то сказал графине, чтобы она за него не боялась, потому что он умеет плавать.

— Вероятно, они, как и вы, подумали, что он научился этому в школе.

Биллингс презрительно фыркнул:

— Сказать по правде, миледи, в школе его ничему дельному не учили, разве только латыни да греческому, а что от них толку-то в путешествии?!

— Но в своей книге он выражает вам благодарность за множество полезных практических навыков, которые очень помогли спасшимся после кораблекрушения, — заметила Нелл.

— Оно, конечно, так, — застенчиво покраснев, подтвердил Биллингс, — а только он и без этого не пропал бы! В жизни не видел такого умного и, сообразительного мальчугана, что в школе, что у нас в лесу, несмотря на то, что он виконт!

Когда они оказались у развилки, от которой одна тропинка вела к домику виконта, а другая сворачивала в лес, Биллингс подергал себя за чуб.

— Ну, я, пожалуй, пойду на выгон. Проверю ловушки на кроликов, что поставил на днях. А то они уничтожат весь графский клевер. Доброго вам дня, миледи.

— Всего вам доброго, Биллингс.

Она постояла на развилке, глядя вслед Биллингсу и Бруту.

Чем больше Нелл узнавала про виконта, тем большим уважением к нему проникалась. Разумеется, он не был идеальным — чего стоят его упрямство и чрезмерная страсть к паукам! — но в целом он был самым красивым, отважным и благородным джентльменом из тех, с кем ей доводилось встречаться.

Входя в низкое каменное строение, она в который раз подумала, что на дверь стоило бы приладить какой-нибудь замок. Может, слухи об огромных ядовитых пауках действительно отпугивают любопытных, да, с точки зрения обычных людей, здесь и не было ничего ценного, но если бы с его коллекцией что-нибудь случилось, то каково было бы ему!

Она принялась рассматривать содержимое банок. Увидев одного из законсервированных пауков живым, она испугалась бы, но к этим она уже привыкла, они не вызывали у нее отвращения и брезгливости. Больше того, она стала наблюдать за пауками, населяющими домик, замечала, когда появлялась новая паутина, и, как в детстве лорд Бромвелл, восхищалась тончайшим и искусным плетением. Как они сами в ней не запутываются? И как они ухитряются располагать основные нити на одинаковом расстоянии друг от друга?

В конце ряда полок она задержалась и в первый раз заметила что-то за двумя банками. Отодвинув их, она поняла, что это дротик или маленькая заостренная стрела с оперением. Она протянула к ней руку…

— Не дотрагивайтесь!

Она круто обернулась на голос лорда Бромвелла, едва не опрокинув одну из банок.

— Вы вернулись!

Он вошел в лабораторию, мрачный как туча.

— Как видите. Что вы здесь делаете?

Почему он так быстро вернулся? И почему его тон и взгляд так переменились?

— Я прихожу сюда иногда, чтобы побыть одной посмотреть на вашу коллекцию. — Она тревожно всматривалась в его лицо. — Что-нибудь случилось, милорд? Мы не ожидали вас так рано.

Ей пришло в голову, что он успел повидаться со своей матерью.

— Графиня уже сказала вам, не так ли?

— О чем? — хмуро спросил он.

— Оказывается, ваша матушка знакома с настоящей леди Элеонорой и с самого начала поняла, что я самозванка. Но она решила, что вы ее обманули, потому что я — ваша любовница.

В глазах его промелькнуло удивление, затем они снова стали внимательными и бесстрастными, как будто он изучал новый экземпляр паука.

— Почему она не сказала об этом ни мне, ни графу?

— Она думала, что мы скрываем правду, чтобы я могла остановиться в Грэншир-Холле. Я во всем призналась, рассказала о том, что произошло между мной и лордом Стернполом, и заверила ее, что я вовсе не ваша любовница.

В твердом рисунке рта лорда Бромвелла она видела ту железную волю, которая помогала ему держаться однажды избранного пути, несмотря на все препятствия и противодействия. Но почему сейчас она так проявилась?

— Раз уж она догадалась, что я не леди Элеонора, я решила быть с нею честной и откровенной.

Взгляд его стал еще более строгим и осуждающим.

— Говорить только самое необходимое, когда это необходимо, — такова ваша тактика? А когда вы собираетесь стать честной со мной?

— Я была с вами честной! — возразила она.

«За исключением одного, — упрекнула ее совесть, — ты умалчиваешь о своих чувствах к нему».

— Нет, не были.

Она возмущенно уставилась на него. Что, по его мнению, она от него скрывает?

— Я рассказала вам все, что случилось с лордом Стернполом, все как было.

— Я имею в виду не историю с лордом Стернполом, хотя то, что я узнал, может придать ей другой смысл, — сказал он и кивком указал на диван. — Пожалуйста, присядьте, — произнес он таким тоном, как если бы был хозяином, интересующимся ее рекомендациями.

Я предпочитаю стоять. — Нелл выпрямилась и открыто посмотрела ему в глаза. — Не знаю, что вам сообщили, милорд, но я чиста перед вами.

— И все, что вы рассказали мне о себе, это правда?

— Да! Клянусь!

— Включая то, что вы рассказали о своих родителях? Что они умерли от лихорадки, когда вы были в школе?

— Да! — Она ничего не понимала. — Еще я сказала, что мой отец проигрался и умер нищим. Вы узнали что-то о его долгах или кредиторах?

Страшная догадка внезапно осенила ее.

— Не был ли лорд Стернпол одним из них? И поэтому решил, что может…

Лорд Бромвелл покачал головой:

— Нет… Во всяком случае, я так не думаю. — Он достал из кармана какие-то бумаги. — Знакомые Друри — а они высокие профессионалы по части розыска информации, так что в ее достоверности можно не сомневаться, — обнаружили кое-какие сведения о ваших родителях, которые отличаются от того, что вы мне говорили.

Она медленно села на скамью около стола.

— Какие сведения?

— Ваша мать действительно умерла от лихорадки, — чуть более мягко произнес лорд Бромвелл. — В тюрьме Ньюгейт.

— В тюрьме? — поразилась она. — Но как она оказалась в тюрьме?