Книга Десять мужчин - Александра Грэй

— Успела?

— Да.

— Прежде чем отошлешь, я проверю.

Он покинул кабинет, а на столе остался клочок бумаги с именами, названиями и цифрами. Здесь нашлись все замысловатые детали контракта, и десять минут спустя факс был подписан. Как только я его отослала, Миллиардер вновь призвал меня к себе. Я остановилась у его стола в ожидании.

— Садись. — Он крутанулся в кресле лицом ко мне. — Не любишь одеваться?

— Люблю, но…

— Но не можешь себе позволить? Моя секретарша не должна появляться на работе в одной и той же одежде два дня кряду, — сообщил он и, выдвинув ящик стола, протянул мне конверт с напечатанной цифрой 5 в центре. — Шарлотта как раз в Нью-Йорке. Она поможет тебе выбрать что-нибудь подходящее. Да, кстати, у тебя долги есть?

От подтекста его вопроса я потеряла дар речи.

— Завтра принесешь список долгов. И не появляйся в офисе, пока не купишь одежду.

Шарлотта оказалась его нью-йоркским дизайнером по интерьерам. Врученный мне конверт ее нисколько не удивил.

— Мы называем такие конверты «пожертвованием в пять штук». Это значит, вы ему нравитесь. Кроме того, ему нравится «Шанель», а потому встречаемся в одиннадцать в бутике на Мэдисон-авеню.

Проведя в бутике час, мы с Шарлоттой вышли с новым нарядом для меня стоимостью с небольшой автомобиль. По пути на ленч в честь моего преображения Шарлотта вдруг ахнула и прихлопнула рот обеими ладонями:

— А туфли?! Мы не купили туфли.

— Забудьте про туфли, — сказала я, заглянув в конверт. — Осталось без малого шесть долларов.

— Спишем с кредитки компании. Я сообщу бухгалтеру, что расходы одобрены боссом.

У «Шанель» нашлась превосходная пара черных с кремовым туфелек стоимостью примерно в сумму годовой автостраховки. Не моргнув и глазом, Шарлотта вручила кассиру платиновую кредитку.

— Получите такую — считайте, жизнь в корне изменилась, — шепнула она. Кредитная карта компании даровалась самым верным сотрудникам и была ключом к тому миру, где деньги били нефтяной струей.

На следующий день я принесла Миллиардеру список своих долгов, на который тот едва глянул, доставая из ящика еще один белый конверт, потолще первого.

— Этого хватит, — сказал Миллиардер. — Мы решили взять тебя помощницей Евы. Платить будем 35 000 в год. Тебе подходит?

— Большое спасибо. — Я с трудом удержалась от восторженного визга: Миллиардер не только взял меня на работу, но и денег предложил вдвое больше, чем я рассчитывала.

— Мы посылаем тебя на месяц в секретарскую школу на Парк-лейн. Лондонский рейс в понедельник, место в бизнес-классе забронировано.

Бизнес-класс?! Что за перемены в жизни! Я сияла от счастья.

— Так. Ладно. Это все.

Мне указали на дверь, и я уже шагнула к выходу, когда Миллиардер окликнул меня по имени. Я обернулась.

— Между прочим, новый наряд тебе к лицу. Ты очень хороша, — произнес он бесстрастно, словно констатируя факт, не имевший касательства ни к одному из нас.

— Спасибо. — Осмелев от комплимента, я добавила: — Спасибо за то, что изменили мою жизнь.

Миллиардер явно удивился, но уже миг спустя хохотнул коротко, с сарказмом.

— Увидимся через месяц. Не ленись.

Тем вечером, закрывшись у себя в номере, я пересчитывала содержимое второго конверта: 9700 — трудности учебы в секретарской школе — 9800 — меня не смущали — 9900 — я была уверена, что справлюсь с учебой — 10000 — и даже смогу полюбить свою работу. Десять тысяч долларов. В жизни не видела столько денег сразу.

* * *

Моя недоступность вновь подлила масла в огонь тяги Лорда: уже на следующий вечер после моего возвращения он примчался в Лондон и мы отправились к «Аннабель». Назавтра вечеринку с коктейлями устраивали в «Клэридже», куда Лорд меня тоже пригласил. Я облачилась в «Шанель», и на сей раз, представляя меня своим лордам и леди, он не скупился на имена. Глаза я уже не округляла, но и своей здесь себя не чувствовала и потому была рада встрече с парой, знакомой мне еще по первой поездке с Лордом за город.

— Нам вас не хватало. Как жизнь? — спросил лучший друг Лорда.

— Я получила работу.

— И его, считайте, тоже получили, — сказала жена лучшего друга Лорда.

Мы все разом посмотрели на другой конец зала, откуда на меня взирал Лорд.

— Дело сделано. Он вас любит.

— Он и вправду никогда так на меня не смотрел.

Понадобилось полтора года плюс деньги другого мужчины, чтобы Лорд наконец отважился признать любовь ко мне. Единственное, что приходило в голову: таким эффектом я обязана а) «Шанели», б) «Шанели» и в) независимости от Лорда.

Теперь, когда у меня появилась своя жизнь, Лорд жаждал сделать меня частью своей. Он пошел так далеко, что пригласил меня на семейную вечеринку к графу С. Не имея вечернего платья для столь изысканного общества, я, однако, знала, где его найти. В бытность свою секретаршей в Найтсбридже я ежедневно замедляла ход у бутика Брюса Олдфилда, глазея на элегантные наряды в витрине. Теперь, когда у меня появилась возможность стать обладательницей одного из этих нарядов, разве не вправе я была его купить? Я была в восторге от «Шанели», оплаченной кредиткой Шарлотты, но лично выбрать и оплатить свое платье — о-о-о! — куда более впечатляюще. Не пробыв в магазине и пары минут, я уже примеряла расшитое бисером вечернее платье от Брюса Олдфилда, подогнать которое явился сам автор.

— Думаю, здесь нужно утянуть, — негромко сказал он, одергивая ткань тут и там, чтобы не болталась на талии, и добавил, разглаживая ткань на моих бедрах: — А здесь совсем немножко отпустить. Знаете, мне бы хотелось сделать для вас это платье, только по вашей фигуре. Будет готово ровно через неделю. Вы согласны?

Согласна ли я?! Я выплыла из бутика вне себя от счастья: неужели это мне только что пообещали наряд от-кутюр по цене прет-а-порте?

Платье свое чудо сотворило. Под видом шутки Лорд представил меня французской наездницей, и графиня соответствующим образом сконфузилась, усадив меня за столом рядом со своей дочерью, а не с каким-нибудь звездным гостем, воображение которого ей хотелось бы потрясти. Графская дочь была очаровательна, но выдала свою чрезмерную любознательность, засыпав меня вопросами в надежде выяснить, почему мы раньше не встречались.

— Где, говорите, вы учились? — Сделав пробный ход, она подалась ко мне, едва заметно подалась, понимая, что проявлять явный интерес недостойно ее положения. Вероятно, рассчитывала услышать название школы за рубежом или реабилитационного центра для трудных подростков.

Мысленно перебрав массу вариантов, я предпочла правду. Графская дочь заслуживала доверия.

— В монастыре.

— Потрясающе. Всегда гадала, каково это — учиться у монашек.