Книга Дорогая, где Бобстер? - Эдриан Маршалл

Однако, для человека, запертого в четырех стенах, он был неплохо осведомлен. Я до сих пор не знаю, каким образом Сэмюелу Крепну удалось собрать обо мне столько сведений. Впрочем, в наше время изоляция от общества не означает изоляции от информации. В конце концов, к Крейнам приезжают люди из других городов, и не исключено, что Сэмюелу удавалось наводить справки об интересующих его лицах через кого-то из них.

Я согласно кивнула.

— Можете быть уверены.

— Я вам верю, хотя вы так похожи на Ванессу, — усмехнулся Крейн.

Теперь я поняла, почему портрет, висевший над камином, показался мне таким знакомым. А это синее платье… Вот почему Стив так огорчился, когда понял, что я не разделяю его чувств.

— Я усыновил Стива, потому что Ванесса была его матерью.

— Что?! — во все глаза уставилась я на Сэмюела Крейна.

— Да, именно так. Вот только я не был его отцом. Вы наверняка слышали о той истории с пожаром, Джо?

Я молча кивнула, не в силах ответить.

— Так вот, моя жена никогда не любила меня и вышла за меня только потому, что у Крейнов всегда были деньги. Это, пожалуй, единственное, за что мы можем поблагодарить жену Фредерика. Она была настолько состоятельной женщиной, что Крейнам удалось не только сохранить ее деньги, но и приумножить их. Да-да, приумножить, несмотря на то что никто из нас не оставлял этот дом. Мы вкладывали свои деньги в дело через посредников, которые приезжали во владение из других городов и даже стран. Мы, Крейны, имели прекрасное чутье на прибыльные предприятия. Но сейчас не об этом. Так вот, Ванесса вышла за мои деньги, но она, как и многие юные девушки, надеялась полакомиться бесплатным сыром прямо из мышеловки и не пострадать при этом. Что, как все мы понимаем, невозможно. Приехав в Бервик, Ванесса поняла, на что обрекла себя, и возненавидела меня за этот обман, а точнее, за полуправду, которую я ей рассказал. Да, я был жесток. Жесток к своей жене, к ее сыну. Но, милая Джо, так ли легко простить предательство?

Как странно, что он задал мне именно этот вопрос, на который я, впрочем, не сочла нужным ответить.

— Я говорил о пожаре. Кто-то из местных вознамерился спалить нас, вампиров Крейнов, но, к несчастью для бервикцев, мы неистребимы. Мой отец, Генрих Крейн, обгорел, и ему пришлось скрывать свои ожоги под плащом, а потом настало время скрывать кое-что похуже ожогов. Так вот, мы решили восстановить прежний облик стены и вызвали в Бервик архитектора из Уэльса. Архитектором этим, как, возможно, вы уже догадались, оказался отец Стива, которого по иронии судьбы звали так же, как нашего злосчастного предка — Фредериком. Не то моя жена влюбилась в первое мужское лицо, которое, кроме моего и отцовского, увидела за несколько лет, не то решила рассчитаться со мной за ту жизнь, которую я предложил ей в Бервике, я не знаю. Так или иначе, но она забеременела от Фредерика Скипера, и я узнал об их романе. Скипер предлагал ей бежать, но я поклялся, что не дам ей развода, а в наше время брак имел куда большее значение для женщины, чем сейчас. Она могла бы уехать со Скипером, но, как видно, слишком боялась остаться в одиночестве и без денег. Я позволил ей родить ребенка, но, поскольку никто не знал, мальчик это будет или девочка, нам пришлось пойти на это псевдоусыновление. Мне не хотелось прослыть рогоносцем в том случае, если у нее родится девочка, а ей хотелось родить в Уэльсе, и я пошел даже на этот каприз беременной женщины. Мне казалось, что со временем я сживусь с ее изменой, но, увы, я возненавидел маленького Стива и, каждый раз глядя на него, вспоминал проклятого любовника своей жены. Мне казалось — да и до сих пор кажется, — что Стив мог бы понять меня и как-то оправдать, но, увы, мой приемный сын не из тех людей, которые понимают и прощают. Впрочем, под маской моей ненависти к нему кроется нечто большее — чувство вины перед ним и его матерью. Ну что, милая Джо, вы удовлетворены моим рассказом?

— Не совсем, — покачала я головой. — Я кое-что слышала и от самого Стива. Он, например, рассказывал о пропавших служанках и о той порке, что вы устроили ему, когда он попал в комнату к вашему отцу. И о том, что он видел сумку, которую молоденькая сиделка оставила, когда исчезла от вас загадочным образом.

— Исчезла, — хмыкнул Сэмюел, на лице которого не дрогнул ни один мускул, — никуда она не исчезла. Вы знаете, на что может пойти человек, которого не любят? Да на что угодно. И я, как вы поняли, не был исключением. Мне так хотелось заставить свою жену посмотреть на меня другими глазами, что я действительно нанял молоденькую сиделку, которая и впрямь мною увлеклась. После истерики, которую действительно закатила Ванесса, мне пришлось хорошо заплатить этой девушке, чтобы она поскорее уехала. Если бы вы хотя бы раз держали в руках ту сумму, которую я дал этой девице — даже по тем временам ее вполне хватило бы на то, чтобы купить себе маленький, но симпатичный домик, — то поняли бы, что эта сумка ей вряд ли когда-нибудь понадобилась бы. Что до Стива, то, повторяю, я был жесток. А к отцу я не пускал никого из родных: моя безумная бабка могла натворить бед, узнав, что ее сын тоже стал «вампиром». Ванесса была слишком слаба морально, чтобы выдержать это зрелище, а Стив… Да вы только представьте, Джо, что подумает мальчик, увидев такое? Впрочем, тут и представлять не нужно. Стив увидел и поверил в то, во что захотел поверить. Согласитесь, гораздо проще жить с мыслью, что твоя жизнь в приемной семье не удалась, потому что твои приемные родственники вампиры, все, за исключением, разумеется, любимой матушки.

— Выходит, Стив знает, что Ванесса его родная мать? — спросила я, пытаясь свести концы с концами в этой путаной истории.

— Не сомневаюсь, что Фредерик Скипер рассказал ему об этом. Он ведь знал, что Ванесса беременна от него, а по срокам становилось ясно, что Стив его ребенок. И все-таки… — Сэмюел Крейн снова повернул лицо к пламени, — я часто жалею, что не подавил свою гордыню и не отпустил Ванессу. Всем нам было бы легче от этого. Кстати, — совсем другим тоном добавил он, снова повернувшись ко мне, — вы уж простите меня. Мой сын так хотел послать вам что-нибудь приятное к Рождеству, что мне пришлось ему уступить.

— Так, значит, роза и открытка…

— Да, роза и открытка… — усмехнулся Сэмюел. — Вы очень понравились Эвансу, жаль только, что он не обладает такой же приятной внешностью, как Стив.

— Стив здесь ни при чем. Да и внешность тоже, — добавила я, чтобы ободрить своего собеседника. — Просто мое сердце уже занято.

— Я бы поздравил этого счастливчика, но, сами понимаете, если после всех этих исчезновений я появлюсь в Бервике, меня в лучшем случае сожгут…

— Вам следовало бы появиться там раньше, — поднявшись со стула, заметила я. — Можно задать вам еще один вопрос?

— Да хоть сотню. Джо. Нам, вампирам, нечего скрывать.

— Вы когда-нибудь пытались объяснить Стиву, что за болезнь скосила его приемного деда и прадеда?

— Пытался ли я? — недоуменно покосился на меня Сэмюел. — Да я разве что не прыгал перед ним с медицинской энциклопедией после той истории с дедом. — Конечно, я был не прав, что побил его, но я просил прощения и пытался объяснить ему, чтобы он понял. Ну что ж, прощайте, Джо, — добавил он, поняв, что я задала последний вопрос.