Книга Свидание вслепую - Ежи Косински

— Мой подарочек фэбээровцам, — сказал он, протягивая пленку Левантеру.

Другой ухмыльнулся и спросил:

— Что ж ты не подождал немного и не поймал кайфа с курочкой? Или уже не раз приходилось сниматься в порнушке?

Ронсар-Тибоде Самаэль, президент Африканской Республики Лотан, был всемирно известным эссеистом и автором многочисленных работ о природе языка. «Инвесторз Интернейшнл» решила отметить его достижения, присудив ему престижную Гуманитарную премию.

Левантер, как один из организаторов церемонии награждения, отправился в нью-йоркский отель, в котором остановилась свита президента Самаэля. Здесь у него была назначена встреча с официальным представителем Госдепартамента — советником Самаэля на время его визита в Нью-Йорк. Дважды — на пути к лифту и при выходе из него — Левантера тщательно обыскали три агента секретных служб США.

У дверей его ожидала высокая рыжеволосая женщина — полногрудая, с неестественно белой кожей. Мысленно Левантер дал ей прозвище Оклахома: всего много, но ничего конкретного, о чем стоило бы поговорить. Она представилась как «советник президента Самаэля». Проведя Левантера в комнату, она показала ему кипы бумаг, разбросанных на диване, на письменном и обеденном столах, и объяснила, что это подробно расписанные планы обеспечения безопасности на устраиваемом «Инвесторз Интернейшнл» ужине. Президента Самаэля будут чествовать как мыслителя и гуманиста, но поскольку многие афро-американцы в Соединенных Штатах фанатическим образом настроены против проводимых им внутренних реформ и внешнеполитического курса, этот визит превратился в политическое событие, требующее применения особых мер безопасности. Советник из Госдепартамента является связующим звеном между различными федеральными и городскими агентствами, занятыми обеспечением безопасности.

Левантер просмотрел список знаменитостей, приглашенных на ужин; после этого они с Оклахомой принялись обсуждать окончательный план размещения гостей за столами.

Послышался стук в дверь, но Оклахома не шевельнулась. Решив, что она предоставляет это ему, Левантер подошел к двери и открыл ее.

Он оказался лицом к лицу с красивым стройным мужчиной. Густые серебристые волосы резко контрастировали с черной кожей его моложавого лица. Если не считать пары необычно узких шортов, мужчина был совершенно гол. «Столь облегающее и скудное одеяние, — с удивлением подумал Левантер, — вполне соответствует представлению об особой мужской силе черных!» С указательного пальца вошедшего мужчины свешивалась свеженакрахмаленная белая сорочка.

Мужчина не выразил ни малейшего удивления при виде незнакомца у его двери. Пройдя без слов мимо Левантера, он вошел в комнату и направился прямо к женщине. Обняв ее, он что-то прошептал ей на ухо. Смущенный Левантер остался у дверей и смотрел в сторону. Но мужчина вышел так же стремительно, как вошел, снова пройдя мимо Левантера и все так же покачивая сорочкой на указательном пальце. Левантер вернулся в комнату. Оклахома хоть и покраснела, но никак не прокомментировала происшедшее, и они вернулись к работе с таким видом, словно ничего не случилось.

Несколько минут спустя опять раздался стук в дверь. На этот раз Левантер проигнорировал его, и к двери направилась женщина. Вошел все тот же мужчина. На этот раз на нем был темно-синий костюм, накрахмаленная белая сорочка, широкий модный галстук и блестящие узкие туфли. Поскольку Левантер видел множество фотографий президента Самаэля, хотя и не встречался с ним лично, он мгновенно его узнал и тут же поднялся, чтобы поприветствовать.

Оклахома подвела его к Левантеру и представила их друг другу. Президент Самаэль протянул руку, Левантер пожал ее. Президент сделал шаг назад, взглянул на него, потом обернулся к Оклахоме. С невозмутимым лицом он сказал:

— Мы с мистером Левантером когда-то встречались, но это было очень давно, и мы оба с тех пор изменились.

А затем, обращаясь к Левантеру, добавил:

— Вы, мистер Левантер, должно быть, забыли нашу первую встречу!

— Конечно, господин президент! — сказал Левантер с самым серьезным видом. — Это было так давно!

Самаэль улыбнулся. Заверив Левантера, что они еще встретятся во время ужина, он поцеловал Оклахому в щеку и вышел.

Когда Левантер и Оклахома вновь занялись делом, Левантер заметил, что президент Самаэль — очень милый человек.

Советница подняла голову и кивнула:

— Настоящий джентльмен! — сказала она. — А через секунду добавила: — И всегда так элегантно одет!

Как-то раз, когда он был в Тунисе по делам «Инвесторз Интернейшнл», Левантера пригласили на прием, где его представили одному арабскому дипломату, ранее служившему в Интерполе. Этот араб, красивый мужчина с темными выразительными глазами, держался довольно отчужденно. Он предложил Левантеру прокатиться с ним в его новой, сделанной по специальному заказу, итальянской спортивной машине.

Они медленно проехали по запруженным людьми пригородам Туниса, выбрались на открытое шоссе, миновали гигантские щиты с портретами президента страны и свернули на проселочную дорогу.

Когда они проезжали через деревни, дипломату приходилось громко сигналить, чтобы освободить проезд среди толп полуголых мужчин, женщин и детей, выползших из своих хижин, чтобы поглазеть на машину. Длинный сверкающий капот то и дело задевал деревенских жителей, не успевших отскочить вовремя. В одной деревушке дорогу перегородил какой-то упрямый верблюд, и дипломату пришлось остановиться. Толпа зевак вплотную окружила его отполированную машину.

Приковылял какой-то нищий старик с протянутой рукой. Изъеденная болячками грудь в комьях грязи, превратившиеся в лохмотья штаны, босые ноги. Один его глаз совсем заплыл, из него сочился гной. Его спутанные седые волосы украшал венок из цветов лимонного дерева. Приблизив лицо к стеклу автомобиля, он уставился на Левантера здоровым глазом. Увидев, что Левантер не шелохнулся и не собирается открывать окно, нищий задергался и приложил к стеклу шишковатые руки; его скрюченные пальцы поползли по стеклу, как пиявки.

Левантер сунул руку в карман и достал несколько монеток. Потом нажал кнопку на дверце, и оконное стекло поползло вниз. Жаркий влажный запах проник в машину. Левантер протянул деньги нищему, но тот убрал руки, отказываясь взять деньги. Дипломат попытался закрыть окно, но Левантер удержал его.

Нищий приблизил голову к Левантеру. Слюна капала из его беззубого рта, из горла исходил сухой хрип. Но в конце концов он спросил на ломаном французском:

— Вы… Вы знаете Сесила Битона?

Он с тревогой смотрел на Левантера, ожидая ответа. Левантер кивнул. По лицу старика пробежала улыбка.

— Когда я был молод… Сесил Битон хорошо меня знал. Он меня фотографировал. Он говорил, что я самый красивый мальчик на свете.

Его зрячий глаз сверкнул; он смотрел в лицо Левантера так, словно ждал от него ответа.

В это время верблюд наконец-то ушел с проезжей части. Явно раздраженный происходящим, дипломат закрыл окно и нажал на газ. Когда машина тронулась с места, она задела задним крылом нищего и тот упал.