Книга Еще один круг на карусели - Тициано Терцани

Во все времена человек считал, что природа — это некий сейф с сокровищами, и все время искал — в лесной чаще, на горных крутых склонах — цветок, корень, волшебную траву, которые могли бы принести спасение от болезни, старости, смерти. Мой план состоял в том, чтобы отправиться в подобное путешествие, переосмыслив эту идею в современном ключе, и написать книгу о поисках того, чего скорее всего и нет на свете. А может, оно и существует, как знать. Речь шла о спасении человечества от наркотиков.

Мысль эту мне подсказала одна очень странная книга, опубликованная в Англии в 1935 году; автора звали Джеймс С. Ли — возможно, это псевдоним. Книга называлась «The Underworld of the East». В ней описывалось восемнадцать полных приключений лет, которые автор на рубеже XIX и XX веков провел, работая горным инженером на шахтах Китая, Индии и Малайского архипелага. Интересно, что сам Ли перепробовал все наркотики от морфия до кокаина, от опиума до гашиша и, будучи уже их рабом, с подорванным здоровьем, сумел полностью избавиться от зависимости. Однажды вечером малайцы принесли ему охапку трав. Ли заметил растение, которое прежде не попадалось: это был кустик с маленькими коробочками, полными семян.

Наш автор вынимает эти семена, кипятит их в воде, а потом отвар выпаривает. Остается белый осадок, который Ли решает испытать на мышах и подмешивает им в корм. Увидев, что мыши остались невредимы, он принимает его сам. Результат ошеломляющий. Оказывается, что этот белый порошок — экстракт неизвестных семян — полностью снимает воздействие любых наркотиков, избавляет от зависимости и заряжает невиданной жизненной силой, физической и душевной. Излечившись от своего порока, Джеймс Ли ломает и вышвыривает все свои шприцы, курильницы и прочие устройства, без которых он столько лет не мог жить. Он обнаружил нечто чудодейственное и находку называет эликсиром жизни.

Правда ли это? Неизвестно, однако предположение, что это могло оказаться правдой, меня завораживало. Сколько молодежи можно было бы вытащить из мрачной наркотической пропасти, если где-то на Суматре есть такие растения! Я собирался отправиться на поиски, руководствуясь в качестве путеводителя книгой Джеймса Ли и сверяясь с его описаниями местности. Кто знает, куда бы завела меня эта нить!

Автор сам по себе был личностью загадочной: английское издательство, опубликовавшее «The Underworld of the East», ничего не ответило на мои неоднократные просьбы предоставить информацию. Казалось, там не хотели больше иметь ничего общего со всей этой историей. Вторую книгу, которую пообещал выпустить Джеймс Ли о других своих приключениях, не удалось найти нигде; возможно, она так и не была напечатана.

И все-таки этот человек не мог быть вымышленным персонажем. Его рассказ о том, как ему, заболевшему малярией, делают первый укол морфия, как потом, став зависимым, он переходит на кокаин и все прочее, выглядит правдивым. Неподдельным выглядит и его разочарование в эпохе, в которой ему довелось жить. Вынужденный по роду деятельности проникать в недра земли, где он видит гибель своих товарищей из-за взрывов газа или обвалов, Джеймс Ли в конце концов приходит к мировоззрению, которое сегодня можно было бы приравнять к стилю «нью-эйдж». Земля для него — большое, сложное, живое существо, к которому человек своей деятельностью не проявляет никакого уважения. Все, что он делает, наносит Земле ужасные раны. А Земля, пишет Ли, защищается от этого паразита, как может, — отсюда болезни, землетрясения, засухи, наводнения, неурожаи, взрывы, тайфуны, пожары.

Человек добьется больших успехов в науке, пишет Ли. Он изобретет синтетическую пищу, будет жить в подземных городах, искусственно отапливаемых и проветриваемых, все глубже будет внедряться в Землю в поисках источников тепла, ведь солнце к тому времени начнет медленно остывать. Многие будут искать способы продления жизни, но потерпят поражение. Во всей этой «экологической» обеспокоенности автора есть что-то искреннее. Мог ли он солгать насчет «чудодейственного растения»?

Любопытным был отзыв профессионала. Я отправил ксерокопию книги одному итальянскому химику, который, как я знал, давно занимается ботаникой. Я спросил, что он об этом думает и слышал ли он о таком растении. Ответ меня удивил: да, речь может идти о Mitragyna. Это низкорослые деревья; древесина их ценится невысоко. Маленькие округлые плоды полны темных семян. Известно двенадцать различных видов этого растения. Один американец по имени Шеллард изучал его на протяжении семидесятых годов и обнаружил, что в нем содержатся странные алкалоиды, способные оказывать именно то воздействие, которое описано Джеймсом Ли. «Меня удивляет то, — в заключение заметил мой химик, — что ни одна фармацевтическая компания не воспользовалась результатами этих исследований. Не понимаю почему». Черт возьми! Это «почему» могло стать прекрасным началом для очередной истории, первым шагом в задуманном мною путешествии.

С химиком мы обменялись еще несколькими посланиями, и все, что я узнал, так и осталось в картонной коробке вместе с другими записями, газетными вырезками и старыми картами Суматры. Мне нравилась эта идея — отправиться в путь, чтобы узнать, насколько Заратустра, а две тысячи шестьсот лет спустя Джеймс Ли были правы насчет целительной силы растений, и выяснить, как же случилось, что такая важная истина была забыта или сознательно скрывалась.

Удобный случай, чтобы отправиться по следу Джеймса Ли и его чудесного растения так мне и не представился. Но, конечно, травы стали первым, о чем я подумал, когда принялся искать если не средство для излечения, то хотя бы некий естественный способ очищения от всех ядов, которыми меня накачали при лечении противоестественными способами.

Однажды вечером я увидел объявление о курсе, который проводит известная специалистка по лекарственным травам. Как раз то, что мне надо. Я позвонил ей, описал свою ситуацию и договорился о встрече. В одно прекрасное утро я отправился в путь: но не на Суматру, а в Нью-Джерси.

Шел дождь, и Нью-Йорк выглядел уныло: таким дождь бывает только в городе. Здесь нет запаха сухой земли, на которую падают первые капли; здесь люди, особенно те, кто без зонтиков, стараются съежиться, чтобы меньше промокнуть. Здесь не чувствуешь той радости, которая за городом сопровождает каждый ливень. Словом, это был самый что ни на есть подходящий день, чтобы осознать, насколько неполное и искаженное представление о нью-йоркской жизни я себе составил, окопавшись в своем уютном и защищенном наблюдательном пункте в благополучном центре Манхэттена.

Автобусная станция, огромная и чистая, производила угнетающее впечатление из-за толпы одиноких людей. Каждый сжимал в руках пакет, сумку или пластиковую тарелку, полную техногенной еды. Людей было много, но они даже не пытались общаться, и на станции стояла тишина, нарушаемая только объявлениями по радио.

Проехать в темноте по Линкольн-туннелю — все равно, что пересечь границу. Вынырнув из мрака, мы попали в другую Америку: парковки, домики, маленькие ресторанчики, затрапезные гостиницы — все недолговечное, временное, все построено на один сезон. Повсюду американские флаги: огромные — возле бензоколонок, почтовых отделений и пожарных станций; просто большие — у домов; маленькие — на сотнях подержанных машин, выставленных на продажу вдоль дороги.