Книга Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - Татьяна Навальная

— Почему вы хотите продать эту квартиру? — спросила я.

— Она слишком большая. У меня нет денег платить за эти метры. И хочу переехать поближе к сестре.

— Какую квартиру вы хотите купить взамен?

— Трехкомнатную, но поменьше. И получить доплату.

Выяснилось, что за квартиру не платили уже много месяцев. Сестра Нины, близнец, похожая на нее как две капли воды, жила в Рыбацком.

Рыбацкое, микрорайон на окраине Петербурга, комплексно застраивался в 80-е годы прошлого века домами с квартирами улучшенной планировки. Общая площадь трехкомнатных квартир в этих домах была примерно равна общей площади квартиры Нины. И стоили эти квартиры примерно столько же. Исключение составляли буквально несколько домов на краю микрорайона, на улице Караваевской. Кирпичные пятиэтажки были построены несколько раньше, квартиры в них были маленькими, цены — приемлемыми.

Встречку предстояло искать в них. Но сначала нужно было найти покупателя на квартиру Нины. Я выставила ее в продажу. Рынок был активен, просмотры начались сразу. Люди приходили, смотрели квартиру — и уходили, не давая согласия. Прошел месяц, потом еще один. Количество просмотров уже исчислялось десятками. Покупатель не находился. Снова просчитав бюджет сделки, мы с Ниной снизили цену. Просмотров стало еще больше. Результата не было. Снизили цену еще раз. Тот же результат. Прошло уже пять месяцев — невероятный срок, если учесть, что планировка квартиры была хорошей, дом — новым, цена — привлекательной. Нина нервничала. Долг по квартплате нарастал.

— Меня сглазили, — убежденно сказала она мне, дождавшись, когда уйдет очередной потенциальный покупатель. — Эту квартиру мы никогда не сможем продать.

Я не знаю, существует ли сглаз, но мысль, безусловно, материальна. Если человек искренне верит, что жизнь — говно у него ничего не получится, именно этот результат и ждет его в будущем. Этот настрой нужно было ломать.

— Нина, — сказала я, — сглаз это или порча, я не знаю. Если ты считаешь, что темные силы портят тебе жизнь, проси помощи у светлых сил. Сходи в церковь, поставь свечку. Полей свою квартиру святой водой, наконец. Никакому сглазу не устоять, вот увидишь!

Нина задумалась.

— Схожу, — сказала она. — Завтра же и схожу.

Не знаю, в какой церкви она была, но следующим вечером, позвонив мне по телефону, она отрапортовала о проделанной работе.

— Свечку поставила и святой водой полила все углы. Думаешь, поможет?

— Конечно, поможет, — как можно более уверенным голосом сказала я.

К моему неописуемому удивлению, покупатель, объявивший о намерении внести аванс, появился на следующий день. Вернее, покупательница. Ее звали Еленой, и работала она агентом по недвижимости.

— Слушай, я готова внести аванс, — сказала она мне. — Но есть проблема. У меня не прямые деньги, я продаю свою квартиру и разъезжаюсь с дочкой. Живу я в хорошей квартире — сталинке, но место подкачало, и ее долго никто не брал. Сейчас внесли аванс, но над нами цепь. Головной покупатель уже рвет и мечет. Могу дать тебе всего две недели. Максимум две с половиной. Справишься?

Я оторопела. Две с половиной недели — это семнадцать календарных дней. Наверное, Нина вылила маловато святой водички. За такой срок сделать эту сделку было невозможно. Квартиру нужно было приватизировать, собрав предварительно справки, — это раз. Пройти РОНО, причем дети у нас ухудшали условия — метраж будет уменьшен — это два. Но главная проблема — это встречка.

— Лена, нам нужна трешка в пятиэтажках на Караваевской, и только там. А если ее не будет в продаже? Где я ее возьму за такой срок?

— Сегодняшний «Бюллетень недвижимости» смотрела?

— Да я только что пришла, еще раздеться не успела. Сейчас посмотрю, — сказала я и открыла бюллетень.

На том конце провода шуршала страницами Елена. Трешек на Караваевской в продаже не было.

— Надо в «Руках» посмотреть, — упавшим голосом предложила Лена.

Газета бесплатных объявлений «Из рук в руки» содержит раздел о продаже квартир. Агенты пользуются ей редко — информации в этом разделе немного, бóльшая часть ее есть в «Бюллетене недвижимости», а та, которой нет, чаще всего представляет собой предложения квартир от частных лиц по несусветным ценам или с сомнительной историей.

— У меня нет свежего номера, — сказала я. — По другим сделкам у меня все встречки уже подобраны, мне он был не нужен.

— У меня есть. Сейчас посмотрю.

Через несколько секунд в трубке раздался радостный крик:

— Есть, есть один вариант! Записывай телефон!

Я позвонила по указанному номеру. Квартиру продавало агентство.

— У нас встречка, — сообщила агент Татьяна.

Еще не открывшись, сделка превращалась в какого-то монстра.

— В две недели впишетесь? — спросила я.

— Постараемся, — ответила Татьяна. В голосе ее звучало сильное сомнение.

Мы договорились о просмотре на следующее утро. Квартира понравилась Нине, и она сразу дала согласие.

Еще одной проблемой оказался размер аванса.

— Много денег не принесу, — сразу предупредила Елена. — Над нами цепь, мне внесли всего пятьсот долларов.

— Вот пятьсот и неси, — потребовала я. — У нас встречка, и на расходы тоже нужны деньги.

Я уже писала, что каждое агентство, передавая аванс по цепи, пытается оставить у себя хотя бы небольшое количество денег. В этой сделке так не получалось. Елена сопротивлялась, но как агент понимала, что по-другому мне ситуацию не разрулить. Аванс был внесен. Я позвонила Татьяне и внесла аванс им — двести долларов. У меня на все про все оставалось триста.

Прошел уже один день из семнадцати, отпущенных нам на сделку. Нужно было проводить приватизацию квартиры по самому срочному тарифу. Беда в том, что для получения справок требовалось погасить долги по квартплате. Вместе с Ниной мы поехали в бухгалтерию ЖЭКа. Сумма долга по тому курсу примерно равнялась 300 долларам — для 1999 года это были большие деньги. Деваться было некуда. Я заплатила их из своего кармана, предварительно взяв с Нины расписку, что она вернет эту сумму из доплаты, которую получит по завершении сделки. О том, что будет, если сделка не состоится, мне не хотелось даже думать. А основные расходы были еще впереди.

Собрав все справки за два дня, я взяла Нину и ее старшего сына — неделю назад ему исполнилось четырнадцать лет — и повезла в Агентство по приватизации. Мы отсидели очередь и, попав к инспектору в кабинет, выложили на стол все документы.

— Сколько лет мальчику? — спросила инспектор.

— Четырнадцать, — ответила Нина..

— А где его паспорт?

Тут надо сделать некоторое пояснение. До 1997 года паспорт гражданина СССР, а потом и России, дети получали в шестнадцать лет. В 1997 году порядок выдачи паспортов изменился. Их начали выдавать с четырнадцати лет. Но бланков паспортов на всю великую державу не хватало. Поэтому какое-то время ни в одной инстанции до шестнадцати лет паспорта не требовали. Считалось, что с четырнадцати до шестнадцати получение паспорта — процедура сугубо добровольная. Прописка, выписка, приватизация, подписание нотариальных договоров проводились по предъявлении свидетельства о рождении ребенка. Этого было достаточно.