Книга Четырнадцатая дочь - Екатерина Федорова

Рут постоял немного, разглядывая прибывающих людей. Это была гвардия, и притом несомненно побывавшая в бою – у многих лица помечены шрамами, локти привычно оттопырены, как бывает, когда долго упражняешься в чем-то. И навряд ли это «что-то» было вязанием на спицах.

Любой маг-лекарь мог в два счета вывести подобные шрамы, за умеренную плату по серебряку за каждый. Но эти люди их оставили. Из гордости или на память? Как бы то ни было, понятно, что с собой в Тарус элиморский властитель взял только самых проверенных. И не боящихся драки.

Местом пребывания элиморцу определили старое имение на окраине Таруса. Владелец его умер, оставив долги, и имение получили не наследники, а кредиторы. Поскольку покупателя на громадную запущенную усадьбу все никак не находилось, она пустовала. Герцог еще днем отправил к ним Даэрта, который заведовал государственной казной. И тот, не торгуясь, купил имение. Теперь оно принадлежало Борескам и роду эрни. Были посланы слуги, чтобы на скорую руку прибрать три мрачноватых особнячка старой постройки, почти без окон, со сплошными стенами, высящиеся в центре запущенного сада. Рут мрачно подумал, что они зря старались – этим воякам, судя по их лицам, плевать, в каких комнатах они лягут спать, выметенных или нет.

У имения, помимо его окраинного расположения и множества комнат, спрятанных в особнячках, было и еще одно достоинство: прямо напротив него стоял пустующий дом, сущая развалина по внешнему виду. С сегодняшней ночи он пустовать не будет, хотя никто из людей этого не заметит. Там залягут герцогские волки, чтобы приглядывать за усадьбой и Гуаром.

Колонна элиморцев наконец кончилась. Рут повернулся к Шадру, он командовал сегодня отрядом стражи; в отличие от Вратной башни Ваграна, на охрану которой отряжали всего одного стражника, здешние Врата охраняло не менее десятка боевых волков.

Впрочем, теперь и замковые Врата будут охраняться усиленным нарядом с кристаллами Силы на поясе, об этом гласило распоряжение герцога, отданное им в присутствии Рута не далее как полсила назад.

– Шадр, мне нужно отправиться в одно место, – сказал Рут, следя, чтобы голос звучал слегка небрежно. – По тайному поручению отца.

Отец сейчас спал, а Шадр должен был ему поверить.

И поверил.

– Так чего ждешь? – Глава стражи пожал плечами, широко улыбнулся. – Врата вон…

Рут качнул головой:

– Ты не понял. Это тайное поручение, и отправление должно быть тайным. Никто не должен знать, куда я отправляюсь. Пусть все выйдут. И ты, Шадр.

Он чуть было не добавил под конец «прошу тебя», но вовремя сдержался. Тот, кто исполняет волю герцога, не обременяет себя вежливостью, а ему нужно выглядеть именно исполняющим.

Шадр слегка удивился. Но не настолько, чтобы усомниться. Похоже, Алор Понимающий сегодня благословил Рута сверх меры. А вот Шадру благословения Понимающего не досталось вовсе, и он ничего не понял, не стал сомневаться.

Глава стражи сделал знак. Все вышли, оставив Рута наедине с Вратами.

Башня, в которой прятались главные Переходные Врата Майлока, высилась на набережной. Стражники в башне, что охраняли Врата, не задали Руту ни одного вопроса. Оно и понятно – какой же враг одуреет настолько, что полезет в город, из которого и свои-то бегут? Один из стражников заикнулся было о пошлине за вход, но другой, одетый в кольчугу с блистающим на левом плече кристаллом, велел ему заткнуться. И присовокупил, что на бегство великому Гуару они уже насобирали, так что…

Запах сохнущих водорослей Рут унюхал, как только вышел из Врат. Из-за стен звучал немолчный плеск волн. Он неспешно дошагал до выхода из башни и огляделся.

Море было позади, а дома начинались шагах в ста; перед башней лежала небольшая площадь, за которой поднимались радующие глаз особнячки. Принадлежащие явно не самым бедным в Майлоке людям. В нескольких домах ярко светились окна из мозаичного стекла, но на площади не было ни души. Точнее, души все-таки были – только мертвые. Цоколи особнячков озарял неровный свет от толпы призраков, которые плыли по своим призрачным делам, испуская лиловое сияние.

Его ждали сразу два прислужника из храма Семи, оба молодые, с усталыми лицами, кутающиеся в храмовые плащи из некрашеного шелка. Парни стояли по обе стороны выхода, прислонясь к каменным стенам. Он обернулся к одному из них, вполголоса произнес:

– Укажи мне путь домой, брат.

Взгляд прислужника из утомленного сразу стал радостным:

– Ох, ваша милость! Вы все-таки пришли!

– А что, кто-то сомневался? – буркнул Рут, избегая смотреть в лица парней, полные надежды.

Те надеялись на скорую и всенепременную помощь, а он вовсе не был уверен, что сможет помочь. Более того, Рут не был уверен, что ему следует быть здесь.

Храмовые плащи на прислужниках топорщились с одной стороны. Очень характерно топорщились, так оттопыривать ткань могли только короткие боевые мечи. Рут мысленно это одобрил. Город покинут властителем, его гвардия ушла вместе с ним, здесь без меча никак. И два-три кристалла не помешает иметь, с заранее нанесенными на них заклятиями.

Сам он, к примеру, сегодня ушел из Ваграна с мечом на поясе, сунув в кармашек несколько кристаллов. Заклятий на них не было, но традиционную боевую триаду: заклинание заслона, заклинание обездвиживания и заклинание подъема – Рут знал наизусть.

А вот чего он не одобрил, так это ношения меча под плащом. Пока эти вояки откинут полу, пока нашарят рукоять…

На улицах не было людей – только сонмы призраков реяли над мостовой, заливая ее гнилостным лиловым светом. И все имели четко различимые лица.

– Разговаривать они могут? – спросил Рут.

– А как же, ваша милость, – ответил один из прислужников.

И без всякого почтения схватил наследника за руку, принуждая того остановиться. Указал пальцем на пролетавший мимо призрак.

Фигуру в струящемся по воздуху коротком плаще венчала горестно склоненная мужская голова. И хотя она была прозрачно-лиловой, испускающей сияние, Рут различил крупно вылепленные лоб и подбородок, крючковатый костлявый нос, полузакрытые глаза.

– Кто ты? – спросил прислужник.

Призрак застыл. Поднял голову, полузакрытые глаза слепо уставились в пространство над головой Рута.

– Я достойный Вуур Филам, ювелир с Шестой улицы. Но мой дом пуст, в мастерской нет учеников, а дочь, которой я построил дом и дал в приданое десятую часть ее веса в золоте, не желает меня видеть и говорить со мной. Где моя жена? Где мой сын, моя невестка, мои внуки?

Парнишка дернул Рута за рукав, и они снова пошли.

– Видите? – сказал прислужник на ходу. – Они и помнят, и разговаривают.

Рут хмыкнул.

– А вы не пробовали спрашивать, почему они восстали?

– Вон у того дома, ваша милость, крутится девица, – показал парень. – Дом на углу – бордель, а у красотки и юбка короткая, и корсаж грудь не прикрывает. Стало быть, она одна из местных работниц. Чтобы я вам долго не рассказывал, давайте подойдем да спросим. Так оно быстрее будет, да и вам нагляднее.