Книга Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима - Генри Воллам Мортон

— Так тебе ничего и не надо. То платье, что ты носишь, великолепно выглядит.

«Так тебе ничего и не надо». Типично мужской ответ!

Ну конечно… Откуда ему знать, что она просто влюбилась в то полосатое платьице на витрине магазина? Что она мечтает о нем, как семилетний мальчишка мечтает об игрушечной железной дороге. Да она едва смеет выглянуть в окно — из опасения увидеть это платье на другой!

Редкий мужчина способен понять всю унизительность подобных сцен для женщины. Большинству мужчин даже в голову не приходит, что они оскорбляют своих жен, заставляя их вымаливать деньги. По сути дела, такое положение вещей их вполне устраивает. Это придает им веса в собственных глазах, позволяет в полной мере насладиться своим великодушием (когда после многочасовых препирательств они в конце концов сдаются и подписывают чек на пару фунтов).

Время от времени в любой семейной паре случаются бурные выяснения отношений (можете представить, как для этого подходят маленькие английские домики). И в ходе подобных стычек муж всякий раз думает, что он, похоже, здорово промахнулся с женитьбой. Впрочем, как и большинство других мужчин, спешит он себя успокоить. Наверное, где-то существуют идеальные жены, достигшие профессиональных высот на своем поприще. Но это большая редкость, лично он таких не встречал. Если же говорить о его супруге, то она явно не дотягивает до этого звания. Правда, ее и не готовили к такой жизни.

В юности его жена больше интересовалась искусством, нежели суровыми реалиями семейной жизни. Она обучалась музыке и живописи — с весьма посредственными, на его взгляд, результатами. Музыкант из нее, честно говоря, получился никудышный, да и акварели — невнятные, хаотические — оставляют желать лучшего. Тем не менее в те далекие романтические дни, на заре их отношений, жена производила впечатление утонченной, артистической натуры. Уж наверняка она не собиралась посвятить себя скучному, неблагодарному (и вдобавок неоплачиваемому) труду домашней хозяйки. Впрочем, почему неоплачиваемому? Разве он, ее муж, не является сам по себе достаточной наградой?

Мрачно наблюдая, как жареная баранина неизменно сменяет тушеную говядину на семейном столе, мужчина в раздражении думает: могла бы придумать что-то новенькое. И вообще, ей следовало бы проявлять побольше усердия и фантазии. На месте жены он бы досконально изучил домоводство.

Он нисколько не сомневается, что стал бы самой лучшей в мире хозяйкой. Всерьез интересовался бы кулинарией и постоянно изобретал новые блюда. Да он много чего бы изобрел! Взять хотя бы ту же прислугу. Уж он-то сумел бы нанять опытных и почтительных слуг — таких, которые беспрекословно исполняли бы все приказания хозяина дома, вместо того чтобы без конца пререкаться и плодить вокруг себя возмутительный беспорядок.

В конце концов не так уж и много работы в их маленьком домике!

Она же, со своей стороны, горестно размышляет, когда и каким образом произошла эта трансформация — с сияющих высот романтики они скатились в серое болото повседневности. Жена чувствует себя пойманной в ловушку и безнадежно задавленной безрадостным бытом.

На задворках ее сознания бьется мысль, что если бы она не была так задавлена и порабощена, то, возможно, могла бы блистать на более достойном поприще… Впрочем, на каком именно, она и сама толком не знает.

В минуты отчаяния женщина чувствует себя запертой в тесной коробке, из которой нет выхода. Там, снаружи, течет жизнь — великолепная, волнующая жизнь с разнообразными возможностями! А она вынуждена сидеть в своем крошечном мирке, связанная по рукам и ногам нежеланным ребенком и необходимостью решать мелкие, но неотложные проблемы — например, как купить на те жалкие гроши, что у нее есть, достаточное количество мяса, молока, хлеба и овощей?

Ее существование сводится к череде изматывающих и бессмысленных дел. Ей приходится регулярно следить за чистотой в комнатах (тех самых комнатах, которые словно нарочно созданы для того, чтобы собирать как можно больше пыли). А чего стоит ежедневное приготовление еды и затем обязательное мытье посуды, в которой эта еда находилась. И так — три раза в день на протяжении многих лет. Бесконечная стряпня, уборка, хождение по магазинам… Она стала заложницей домашнего быта с его затягивающей, неизбывной монотонностью. Не являясь профессионалом в этой области, женщина тем не менее старается как можно экономнее вести домашнее хозяйство — то есть обеспечивать максимальное количество благ за минимальные деньги. Она часто приходит в отчаяние от своего неумения организовать все лучшим образом и не понимает, что таких, как она, миллионы. Если бы вся эта армия беспомощных и безропотных домохозяек объединилась, то им удалось бы раз и навсегда покончить с бессмысленной тиранией быта. Я верю, что когда-нибудь ведение домашнего хозяйства превратится в сплошное удовольствие. Представьте себе: жена нажимает кнопочку, и ей поступает уже готовая пища из общественной столовой. Еще одно нажатие кнопки — и остатки семейного пиршества без следа исчезают в какой-нибудь мусороуборочной машине будущего.

Единственная причина, по которой нынешнее неудовлетворительное положение сохраняется, — инстинктивная неготовность женщин к объединению и их неизбывная привычка молча переносить страдания.

Жена, как правило, досконально изучила все привычки мужа и тонко чувствует малейшие оттенки его настроения. Ей прекрасно известны его маленькие секреты (как минимум, она всегда догадывается, если муж что-то от нее скрывает). Он же, со своей стороны, проявляет исключительную тупость во всем, что касается чувств. А как еще можно охарактеризовать человека, который благодушно взирает из кресла на жену и не чувствует, что она находится на грани истерики? Что ей хочется завопить в полный голос и огреть его по лысине первым попавшимся под руку предметом. Этот мужчина — такой слепой и бесчувственный — давно уже стал частью ненавистной домашней рутины. Порой она мечтает, чтобы он попозже возвращался с работы… или пошел бы куда-нибудь прогуляться в воскресенье — короче, поменьше маячил перед глазами. Неужели и все остальные семьи живут подобным образом — без маленьких праздников, без неожиданностей, без чувств. А потом наступает очередная годовщина их свадьбы. Он, конечно, даже и не вспомнил об этом. Она смотрит на него с надеждой и спрашивает:

— Джордж, а ты помнишь, какой сегодня день?

— Четверг, — бурчит он, на секунду оторвавшись от газеты.

Его лаконичный (и, казалось бы, вполне закономерный ответ) вызывает совершенно неадекватную реакцию.

Жена разражается слезами.

— Эй-эй! — удивляется он. — Что происходит?

— Не подходи ко мне! — кричит она и выскакивает из комнаты, громко хлопнув дверью.

Он напуган и сбит с толку. Еще несколько минут все было в порядке, и вдруг по какой-то необъяснимой причине его мир, такой спокойный и надежный, рухнул! Внезапное озарение толкает его на решительный шаг: он предлагает сходить в театр. А после пообедать в ресторане. Она соглашается. Уже на обратном пути, когда они едут в такси, он бросает взгляд на свою жену и внезапно замечает, какая она хорошенькая. Он тянется к ней, чувствуя себя при этом довольно неловко. Жена отвечает на его поцелуй с неожиданным энтузиазмом. На лице ее застыла отрешенная улыбка. Позже, сражаясь с накрахмаленным прицепным воротничком, он говорит: