Книга Срединный пилотаж - Баян Ширянов

И, надо же такому случиться, в один из походов Седайко Стюмчека приняли менты. Этого не должно было произойти. На той точке вообще никогда ничего не приключалось. Седайко Стюмчек знал, что точка абсолютно безопасная, барыга башлял мусорам достаточно, чтоб ни его, ни его посетителей не беспокоили…

Ситуация сама по себе не шибко приятственная, но, несмотря на то, что Седайко Стюмчека взяли, что называется, с поличным, полиса вели себя как-то странно. Нет, все было как обычно: Седайко Стюмчека профессионально обшмонали, нашли все, что взял Седайко Стюмчек у барыги. И, что удивительно, не нашли ничего лишнего…

Пока один мент выписывал данные паспорта Седайко Стюмчека, другой совал под нос задержанного наркомана пакетики со стендалем:

– Ты знаешь, что это такое?!

Седайко Стюмчек лишь пожимал плечами.

– Ты мне тут, паскуда, ваньку не валяй! Это срок! Понял, ты, мразь?!

Седайко Стюмчек, зажатый между водосточной трубой и стеной дома, был наркоманом ушлым. Он давно сообразил, что менты разыгрывают перед ним кукую-то клоунаду. Судя по всему, в отделение его волочь не собирались, да и обыск без понятых ни один суд не признает законным, а уж пантомима «плохой мусор – хороший мусор» вообще был классикой жанра раскрутки торчка-пионера на все что угодно.

Но, повторимся, Седайко Стюмчек пионером-то не был! Сквозь зиплоки с красным и черным он втихую осмотрел местность. Поблизости стояла раковая шейка ППСников. А в ней: А в ней виднелся ба-альшущий объектив ба-альшущей скрытой видеокамеры, направленный на Седайко Стюмчека!

– Снимают? – Полюбопытствовал Седайко Стюмчек, кивком указывая на обнаруженную видеозасаду.

Один мент прекратил делать вид, что пишет, другой опустил руки и уставился на машину, словно впервые ее увидел. Тут из тачки выскочила какая-то тетка и, размахивая шалью, с криком:

– Ну почему вы остановились? – Помчалась к Седайко Стюмчеку и легавым.

– Он камеру заметил. – Стал оправдываться злой мент.

– Ну, я же просила вас, чтобы все по-настоящему! – Возмущалась тетка.

– Так все как обычно и было: – Встрял добрый мент. – Задержание, личный досмотр, проверка документов…

– Вы хотите сказать, что ничего больше быть не должно?

Менты и Седайко Стюмчек посмотрели на тетку как на сумасшедшую.

– Дальше – в отделение. Обыск при понятых: – Стал расписывать добрый мент.

– Нам этого не надо! – Оборвала его сумасшедшая тетка и как-то не по хорошему посмотрела на Седайко Стюмчека. – Теперь нам нужен он. – И ее указующий перст впечатался в грудину наркомана.

– Конечно, забирайте. – Облегченно вздыхая, закивал злой мент так, что фуражка чуть не слетела с его стриженой головы. – Но, смотри! – Рыкнул он, обращаясь уже к Седайко Стюмчеку. – Что будет не так, если она – кивок на тетку – на тебя пожалуется: Ты пожалеешь, что на свет родился! Понял, гнида?!

– Да, понял, понял… – Сморщил нос Седайко Стюмчек и, получив вместе с паспортом прощальный, незаметный для сумасшедшей тетки тычок в ребра, пошел вслед за ней.

– Мы снимаем документальный фильм о наркоманах. Я – его режиссер. – Вещала тетка. – Мы снимаем их в естественной среде:

«Как львов в дикой природе:» – Подумал вслух Седайко Стюмчек.

«Скорее, как шакалов или гиен.» – Подумала вслух сумасшедшая режиссериха.

– …и они рассказывают на камеру историю своей жизни. Про то, как стали наркоманами, и как им в этой ипостаси живется. Понятно?

–Ага! – Кивнул Седайко Стюмчек. Ему нисколько не хотелось становиться звездой телеэкрана, но последнее обещание злого мента звучало впечатляюще и внушительно. – А сколько народа вы уже наснимали?

– Вообще-то ты первый. – Призналась тетка.

– И что, я просто так буду сидеть и рассказывать?

– Нет. Мой замысел серьезней. Ты во время рассказа будешь готовить свой наркотик и потом им колоться.

– Так мне ж не из чего: Я сейчас должен был на другую точку ехать.

– Стал жаловаться Седайко Стюмчек. – За…

– Этим? – И сумасшедшая режиссериха запросто достала из стоящей в машине ППСников сумки несколько пузырей сала.

В голове Седайко Стюмчека вихрем стали носиться мысли противоположных направленностей: «Съебаться. Проглумить. Наебать. Кинуть. Спиздить.»

Но и тетка оказалась не столь наивной. Видя, как заблестели глаза у Седайко Стюмчека, она тут же убрала фуфыри обратно и твердо сказала:

– Один – для съемок. Два потом тебе – если мне понравится то, что ты расскажешь.

За три халявных банки Седайко Стюмчек мог: Мог Седайко Стюмчек: Да он и сам не знал, что он мог за такое сделать! Все! Или почти все. За исключением одного – подставиться…

– А вы мне квадратик на глаза сделаете? – Спросил он с надеждой.

– Мы всю твою голову спецэффектом закроем. Будут видны только цветные квадратики.

– Тогда я согласен – снимайте! – Решился Седайко Стюмчек.

– Еще бы! – Хмыкнула сумасшедшая режиссериха.

Через минуту, сидя в ментовской тачке, зажатый между оператором и теткой, заветная сумка осталась прижата режиссерихой к дверце машины, и вывернуться так, чтобы выцепить из нее хоть что-нибудь не было ни малейней возможности, да и добрый мент сек за Седайко Стюмчеком в зеркальце посреди лобовухи, наркоман заметил, что за раковой шейкой в небольшом отдалении следует нехилых размеров фургон с надписью «Телевидение». Дело оказалось поставлено куда серьезнее, чем он полагал в начале.

Менты, даже не спрашивая, куда ехать, прирулили прямо к подъезду Седайко Стюмчека. Телефургон остановился впритык, и из него тотчас высыпали какие-то люди и принялись с лихорадочной поспешностью вытаскивать бухты черных кабелей, разматывать их, присоединять их один к другому:

– Сейчас снимаем, как герой подходит к двери подъезда и открывает ее. Три камеры. – Командовала сумасшедшая режиссериха. – Первая – стационар. Общий план. Вторая – идет вместе с героем. Третья – стационар – внутри подъезда. Осветители – приготовьтесь! Снимаем через пять минут.

И тут для Седайко Стюмчека начался настоящий дурдом. Три раза он открывал дверь подъезда, ибо в первый раз он плохо прошел, во второй – прошел хорошо, но ему навстречу вышел вдруг сосед. Четыре раза поднимался Седайко Стюмчек по лестнице. Когда он в третий раз неправильно открыл свою дверь, Седайко Стюмчик вспылал. Он развернулся к сумасшедшей режиссерше, медленно подошел к ней и процедил:

– Если вам это нравится, то издевайтесь над своими людьми как хотите. Я больше не могу. Сдавайте меня обратно ментам, делайте что хотите, но больше я не пошевелюсь!

– Что случилось? – Недоуменно спросила тетка. – Все ведь так хорошо и быстро идет!

– Быстро??? – Вспыхнул Седайко Стюмчек. – Я в квартиру уже битых полтора часа попасть не могу!