Книга Заклинатель драконов - Ян Сигел

О, нет, — сказал Муунспиттл, вытаскивая осколки из своего жакета. — Они никогда не слышат. — На какое–то мгновение пуговички его глаз затуманились, в них промелькнул остаточный свет силы. — Они никогда ничего не услышат.

Рэггинбоун остался достаточно надолго, чтобы помочь Муунспиттлу все убрать, предложил починить раму окна. Муунспиттл философски отнесся к разрушениям, он временно заклеил окно целлофаном и аккуратно собрал осколки разбитых реторт для того, чтобы потом, применив древний клей, восстановить их.

Не беспокойся обо мне, — сказал он. — Люди все мне принесут. Доставят. Тут за углом есть магазинчик…

Откуда ты знаешь? Я думал, ты не выходишь.

Он был там, когда я еще выходил. Может быть, сто — сто пятьдесят лет назад. Полагаю, теперь там другой хозяин. Однажды я видел мальчика оттуда. Через решетку, разумеется. Он меня не видел. Он показался мне очень темным. Его имя — Хоббс. Интересно, может быть, новички здесь из Уэльса, поэтому они такие темные. Маленькие и темные. Хотя я никогда не слышал, чтобы мальчик пел.

Рэггинбоун обдумывал, как рассказать о двадцатом веке.

— Я посылаю туда Моугвита, — продолжал Муунспиттл, — с записочкой, засунутой за ошейник. Он, Моугвит, очень умен.

— Да, должно быть, умен, — сказал Рэггинбоун, — только у него нет ошейника.

—Конечно, есть! — пришел в негодование Муунспиттл. — Сейчас же найду…

Естественно, ошейник был найден в углу, за упавшими книжными полками.

— Видишь? — гордо сказал Муунспиттл. — А теперь… ты думаешь — я забыл? Ты так думаешь? Ты должен мне заплатить — отдать мой город, в котором падает снег. Ты надеялся, что я забуду и он останется у тебя, но уж нет! Давай–ка его мне. Ты обещал.

Рэггинбоун отдал ему безделушку, и Муунспиттл уставился на шар. Никто не видел, как Наблюдатель ушел. На Селена Плейс шла бурная ночная жизнь, никто не обратил внимания на незнакомца. Громадный город с его пестрым эксцентричным населением, с мириадами жизней, вобрал, казалось, всех приходящих в него с их обычаями и привычками. Город стоял на этом месте слишком давно, он видел слишком многое, чтобы чему–нибудь удивляться. Колдуны и волшебники, демоны и дервиши — все могли незамеченными пройти в городских толпах. Рэггинбоун проскользнул по улице, и город поглотил его.

Глава седьмая

Гэйнор зашла в спальню Ферн, чтобы найти для нее ночной крем, и обнаружила там вуаль из Атлантиды. В клинике она стала мазать кремом лицо подруги, будто это действие, это прикосновение пальцев могло приблизить ее к Ферн. Гэйнор надеялась, что при этом ей удастся пробиться к ее сознанию. Тело отсутствующей оставалось доступным для контакта, тогда как дух ее ушел настолько далеко, что не известно, сможет ли он вернуться.

Гэйнор нашла вуаль и подняла ее к свету. Цвет ее постоянно менялся, узор все время двигался. Поддавшись импульсу, Гэйнор положила вуаль в свою сумку.

Придя к Ферн, она достала вуаль и постаралась как можно красивее повесить ее, но это было трудно сделать, потому что ткань была так тонка и воздушна, что складки не держались. Тогда она аккуратно обвила вуалью шею спящей и завязала концы крепким узлом, внезапно почувствовав уверенность в том, что делает нечто очень важное, будто шелковый шарф может защитить Ферн от каких–то жестокостей, обид и привяжет удаленный дух к дому. Дежурная сестра сказала:

Что за прелестная вещица.

Верно? — Гэйнор глянула на нее, ухватившись за ее замечание. — Вряд ли она понимает, что это на ней, но…

Мы не можем сказать, что она понимает, — сказала сестра. — Пациенты, бывшие в коме, вернувшись в сознание, рассказывают удивительные истории. Трогайте ее, разговаривайте с ней, продолжайте надеяться. Она может вас слышать.

Гэйнор сидела, скрестив руки, — время еле двигалось. Она принесла с собой книгу, но книга не увлекала, все ее мысли были поглощены Ферн. Из коридора донесся шум, кто–то сказал:

С чего ты это взял? Это не может быть правдой.

Разумеется, это правда, это показывали по телевизору.

В саду раздалось птичье пение. Влетевшая в окно пчела принялась исследовать вазу с фрезиями. Все эти шумы будто незримым пунктиром подчеркивали тишину, стоящую в комнате, они были некоей рябью на поверхности этой тишины, и никак не могли пробиться в орбиту спокойствия, окружающего Ферн и Гэйнор. В ее сознании всплывали какие–то мелочи, подробности. По телевизору, это было по телевизору…

И внезапно ускользающее воспоминание встало на свое место. История с драконом — история, которую она знала, где–то встречала — должно быть, в одном из манускриптов, который оказался перед камерой в той телевизионной программе: о музее в Йорке, в той самой программе, с доктором Лэем… Она очень старалась не думать об инциденте с растянувшимся экраном, пытаясь забыть ужас при виде высунувшегося пальца, — вот, вероятно, почему она не сразу ухватила связь.

Но теперь ей все стало ясно, и она больше не гнала прочь тот случай, его нельзя было игнорировать. Орбита спокойствия была разрушена, в голове Гэйнор бурлили мысли, возникала боль в солнечном сплетении — как предчувствие будущего ужаса. Они должны исполнить указание -— они должны посетить музей. («Я жду встречи с вами», — сказал он.) Гэйнор почувствовала, что ее всю трясет, она буквально вцепилась в руку Ферн.

— Это был кошмар, — громко сказала она. — Кошмар.

Но девушка уже двинулась к той границе, за которой начинаются кошмары, и ей стало не по себе. Сейчас она смотрела на лицо подруги, будто очень далекое–далекое, отчужденное в этой тишине, смотрела на капли, падающие в капельнице, на зеленую линию биения ее сердца на мониторе и понимала, что все ее страхи ровно ничего не значат, что она обязана сделать все, что в ее силах.

Казалось, прошло необозримо долгое время, пока не пришел Уилл. Гэйнор хотела позвонить ему по телефону, но Рэггинбоун дал четкие инструкции, и она не посмела отойти от Ферн.

Гэйнор быстро сказала Уиллу:

Все это было у тебя во сне, я знаю — это так. Вот что значит «наконечник» — предмет, обладающий великой силой, великой магией.

Хм… — Уилл остолбенел. — Странно, правда? Казалось, все забыто, но оно неожиданно оживает. Ключ к разгадке материализуется как раз тогда, когда он нам нужен.

Не понимаю.

— Очень точно, — сказал он. — И как кстати! Мы в отчаянье — хватаемся за соломинку — и неожиданно приходит указание, как действовать. Далее если это приведет нас в логово дракона — мы не можем себе позволить пренебречь этим. Мне все это очень не нравится.

— У тебя есть какие–то сомнения?

— Я думаю… все слишком совпадает. Как сигаретный окурок в детективе. Старый Дух насылает сновидения, манипулирует твоим сознанием… Ты пыталась проверить, кто такой доктор Лэй?

Гэйнор отрицательно покачала головой:

Я собиралась, но, когда все это случилось, остальное просто выскочило у меня из головы.