Книга Последний рыцарь Тулузы - Юлия Андреева

Мы окружили проклятый город и снесли его ворота после двухнедельной осады. Тем не менее, это был мой город, и я не собирался отдавать его на разграбление каталонцам. Проезжая мимо сваленных грудами мертвецов, я почувствовал в себе вдруг проснувшуюся жалость к этому городу и этим прекрасным стенам.

Я услышал в себе голос, предупреждающий не уничтожать этих людей и этого места, и, заплакав чистыми слезами юности, простил их, обрушив свой гнев лишь на церковь, алтарь которой некогда обагрился кровью моих родственников.

Славным каталонцам я дал всего полчаса на разграбление города, понимая, что таким образом они много не унесут, и запретил им при этом убивать и насиловать.

Но вот вчера на пиру, устроенным нашим хозяином в честь свадьбы его старшего сына и помолвки несравненной дочери, мне бросили в лицо страшное оскорбление. Тот барон крикнул: «Вы продали кровь своего отца»! Сеньор Горгулья, я не могу перенести подобного оскорбления! Память об отце, годы ожидания мести с новой силой вспыхнули в моей памяти.

Я не могу уже снова наслаждаться жизнью, не могу жить, любить, иметь собственных детей, пока не рассчитаюсь в полной мере с Безье!

Много раз моя мать говорила мне, что глупо стирать с лица земли собственный город. Глупо убивать людей, которые пополняют мою же казну и содержат воинов. Но я не могу! Не могу больше терпеть это!!!

– Я понимаю вас, достойный брат! – Романе обнял Роже, который вдруг размяк и зарыдал, уткнувшись в плечо моего молодого господина.

– Я предложил Роже помощь, разумеется, тайную помощь, потому что мой отец не одобрил бы подобный план. Но я надеюсь, что ты, Анри, понимаешь, чего мы хотим от тебя. Какой помощи и совета ждем?

Я задумался. Рассказанная повелителем Каркассона история была мне известна, мало того, я был уверен в том, что его отец заслужил свою гибель. Дело в том, что с давних пор между графами Тулузы и их подданными, равно как между виконтами Каркассона и их подданными, существовал неписаный договор – никогда ни при каких обстоятельствах не выдавать друг друга. Все вопросы решались за прочными крепостными стенами и не выносились для всеобщего обозрения. Иными словами, факт, что сеньор выдал горожанина, которого должен был защищать, дало честный повод расправиться с ним как с клятвопреступником.

– На Безье следует напасть ночью, без объявления о своих намерениях, как это сделали они. – Я старался взвешивать каждое свое слово, так как не знал еще в достаточной степени характера Каркассонского сеньора, и опасался, что подобный неблагородный способ может возмутить его как рыцаря. Тем не менее Роже молчал, и я счел это хорошим знаком. – Насколько я помню, Безье – хорошо укрепленный город-крепость, и для того чтобы его осадить, потребуется снова созывать армию. Хлопотно, дорого, и главное – с какой это стати, ради такого, можно сказать, домашнего дела тащить сюда иноземные рати? – Все во мне протестовало против этого убийства, но одновременно с тем я был вынужден исполнять свой долг перед Романе, перед Тулузой, которой могло бы повредить нахождение на ее землях чужих отрядов.

– Кто хозяин Безье? Вы, мессен Роже, – продолжал я. – Если вы захотите войти в принадлежащий вам замок—вы входите в него. То же самое следует сделать и с городом. Войти в него по праву хозяина, которому можно делать все что захочется в принадлежащем ему городе.

– Мы сделаем это ночью, когда горожане будут спать? – Роже поскреб затылок.

– Ну да, разве хозяин обязан предупреждать заранее о своем прибытии?

– Конечно, не должен. Но нам придется снять часовых, возможно, убить множество народу и, главное, всех, кто как-то мог быть причастен к смерти моего отца.

– Сеньор вправе казнить, или миловать по собственному желанию.

Покончив таким образом с нравственными вопросами, мы приступили к подготовке к вылазке.

Безье – суд чести или кровная месть?

На самом деле, идея проникнуть в город ночью приказала долго жить уже при ближайшем рассмотрении плана города. Безье был более чем хорошо укрепленным городом, за крепостную стену которого мало проникнуть, нужно еще и контролировать каждую улицу и по возможности каждый дом, в противном случае нас бы оттуда Живо выбили.

Поэтому вскоре родился новый план: со слов сеньора Роже мы знали, что через две недели жители Безье устраивают осеннюю ярмарку. Что такое ярмарка? Это толпы разношерстного люда. Купцы с товаром, работники, ищущие новых хозяев, мечники, копейщики и лучники – в поисках места службы. Мы должны были воспользоваться этой возможностью.

Итак, за неделю до знаменитой ярмарки в Безье начали стекаться люди. Никто не обратил внимания на безобидного с виду торговца оружием, который привез на ярмарку свой товар. Никто не задержал желающих посостязаться в традиционном ярмарочном конкурсе стрелков пришедших в Безье лучников. Никто не почувствовал подвоха, когда в город приехали охочие до веселых зрелищ господа из соседних городов в окружении пышных свит.

В общем, все прошло более чем спокойно. Сам Каркассонский сеньор прибыл на ярмарку совершенно открыто. Лучшая в городе гостиница встретила своего господина с настежь открытыми дверьми и при параде всей прислуги.

Роже-Тайлефер совершил краткий визит к главам города, после чего отправился обмениваться любезностями с приехавшими на ярмарку знакомыми рыцарями. В свободном городе Безье царили вольнолюбивые нравы. В этих поездках я сопровождал молодого Роже-Тайлефера из рода Транкавель и должен отметить, что как бы ни был он зол на горожан Безье, как бы ни желал их крови, он ничем не выдал себя, весело раскланиваясь с убийцами отца и брата.

Раймона я препоручил двум подготовленным для защиты господина телохранителям. Он должен был расположиться со своим отрядом в северной части города, в то время как Роже с каркассонскими рыцарями – занять южную половину.

Оба сеньора имели при себе весьма ограниченную свиту, в то время как их основные силы под видом мирных граждан, приехавших на ярмарку, располагались по одиночке в различных гостиницах города, трактирах и частных домах. В назначенную для захвата города ночь все они распределились на улицах таким образом, чтобы контролировать каждый дом.

Сигналом к разворачиванию военных действий должна была послужить пылающая башня Городского Совета, которую было видно из всех частей города.

Конечно, Роже не хотел губить собственное имущество, но другого способа дать одновременно сигнал для нескольких сотен распределенных по городу воинов просто не нашлось.

Посреди ночи несколько заранее отобранных смельчаков нетвердой походкой сильно набравшихся людей вышли из двух стоящих по обеим сторонам центральной площади трактиров и подошли к означенной башне, у которой и днем и ночью стоял пост лучников.

Когда к лучнику приблизился подвыпивший пузатый ремесленник, руки которого сжимали бочонок чудесного сладкого и очень дорогого каркассонского вина, тот даже не подумал вынуть из колчана стрелу или пригрозить пьянчужке мечом. Толстяк казался таким пьяным и беззащитным, что лучник невольно засмеялся и поманил его рукой.