Книга Война 2020. И летели наземь самураи... - Ральф Питерс

— …поэтому нас застали врасплох. Наши ребята сделали все, что могли. Они чертовски хорошо поработали.

— Но?.. — сказал президент.

— Господин президент, — сказал председатель, глядя на Уотерса, и выражение его лица было совершенно лишено профессионального тщеславия. — Я считаю, нам надо спасти все, что можно. Это не конец. Мы еще вступим в борьбу с ними. Но в этом раунде, господин президент… в этом раунде победили японцы.

Президент Уотерс кивнул. Он сложил кончики пальцев домиком.

— А во что нам обойдется, — спросил он, — если мы просто выйдем из игры?..

Госсекретарь кашлянул.

— Господин президент, японцы, естественно… ожидают, что мы пойдем на некоторые уступки. Я не думаю, что это повлияет на положение дел в Западном полушарии… но что касается сибирского вопроса, то он в конечном итоге будет решаться Советами и Японией.

Уотерс чуть повернулся на своем вращающемся стуле и устремил взгляд прямо туда, где в первом ряду сидели Дейзи и Боукветт.

— Клифф, — обратился президент к Боукветту, — действительно ЦРУ считает, что японцы будут продолжать использовать "Скрэмблеры", если мы не заключим с ними соглашения?

Боукветт поднялся:

— Господин президент, это не вызывает сомнений. Если они использовали это оружие один раз, они используют его опять. Если мы их спровоцируем. Мы подозреваем, что они уже вручили ультиматум советскому командованию.

— И вы согласны теперь с мнением полковника э-э… Тейлора, что эти "Скрэмблеры" разновидность радиооружия?

— Да, господин президент. На самом деле это радиоволновое оружие. Создается впечатление, что первоначальная оценка полковника Тейлора оказалась правильной. Но у него было то преимущество, что он видел все своими глазами, в то время как нам приходилось работать с информацией, полученной из вторых рук.

— И такое же оружие могло быть принято на вооружение армии США десять лет назад?

— Мы все еще можем его производить, — перебил его председатель, — и через шесть месяцев принять на вооружение новые образцы.

— Я не собираюсь производить такое оружие, — сказал президент. Не было сомнения, что он разгневан. — Если бы оно у нас было, я бы никогда не отдал приказ о его использовании. Даже сейчас. — Уотерс откинулся на спинку кресла и устало улыбнулся. — Возможно, после выборов вы сможете поднять этот вопрос и обсудить его с моим преемником. — Он повернулся к Боукветту: — Вы не знаете, есть ли у японцев еще какой-нибудь козырь в запасе. Какое-нибудь еще секретное оружие?

Боукветт взглянул на свои сшитые на заказ ботинки. Затем Дейзи ясно услышала, как он вздохнул.

— Господин президент, у нас нет информа ции на этот счет. Но мы не можем полностью исключить такую возможность.

Уотерс кивнул головой в знак согласия. Движение это было ритмичным и едва заметным, как будто он размышлял вслух. Так обычно делают очень пожилые люди.

Президент оглядел комнату.

— У кого-нибудь есть другое мнение? Другая точка зрения? Или это общее мнение, что мы должны вывесить белый флаг?

— Господин президент, — сказал быстро председатель. — Я бы не формулировал этот вопрос таким образом.

Уотерс повернулся к генералу. Дейзи было ясно, что президент с трудом сдерживает гнев, даже несмотря на свое измученное состояние.

— Тогда как же вы хотите его сформулировать? Как, по-вашему, назовет его американский народ? Не думаете ли вы, что простые люди собираются подбирать какие-нибудь премудрые слова — как вы их называете? — стратегическая коррекция или что-то в этом роде? — Уотерс взглянул на сидящих куда более жестко, чем Дейзи могла себе представить. — Господа, я хочу, чтобы вы меня поняли до конца. Я сейчас не думаю о выборах, я их уже проиграл, и в этой комнате никто ничего не может с этим поделать. Меня беспокоит тот факт, что мы приняли несколько совершенно неправильных решений. Вернее, я принял неправильные решения. Мы послали солдат на смерть, и, кажется, напрасно. Мы опять подорвали международную репутацию нашей страны. О Боже, что вы мне говорили тогда? — Он обратился с этим вопросом к госсекретарю. — А теперь японцы вместе с двумя десятками неприсоединившихся стран уже внесли в ООН резолюцию, осуждающую наше вмешательство в суверенные дела третьих стран. Японские дипломаты уже выступают на заседаниях Генеральной Ассамблеи, обвиняя нас в том, что мы спровоцировали применение "Скрэмблеров". Нас дурачат, причем с рекордной скоростью. Пока мы сидим здесь сложа руки, господа, — медленно сказал Уотерс. — Я рассержен, — он усмехнулся, — но не волнуйтесь, я точно знаю, чья это вина. Я очень сожалею о многом. Я был чертовски самонадеянным. — Его усмешка стала еще заметнее, и на коже вокруг рта образовались глубокие складки. — Возможно, Америка еще не созрела для черного президента.

Никто не осмеливался заговорить. Дейзи испытывала жалость к Уотерсу. Она почувствовала, что он был по-настоящему хорошим человеком. Он, возможно, взял на себя слишком тяжелую ношу, и у него было для этого слишком мало опыта. Они все его подвели.

И Джорджа Тейлора они тоже подвели. И она непростительно подвела его. Но она загладит свою вину. Она представляла себе, что он сейчас должен был чувствовать. Сейчас, когда все его мечты лежали в руинах на чужой земле. Но он, по крайней мере, был жив, и его не поразило этим ужасным оружием, скрывавшимся за таким безобидным словом. Он был жив, и, если не произойдет никакой другой нелепости, он вернется к ней домой. Из всех присутствующих в этой слишком душной комнате она была единственным человеком, у которого были причины для радости.

"Я буду очень добра к нему, — думала она. — Я действительно буду. Я нужна ему сейчас".

— Прежде чем принять окончательное решение, — сказал Уотерс, — я хочу еще раз проконсультироваться с нашими советскими союзниками.

— Господин президент, — нетерпеливо сказал госсекретарь, — их позиция ясна. Мы потеряли одну эскадрилью? Несколько сот человек? Русские еще не начали подсчитывать свои потери. Это целый город. Как он называется, Боукветт?

— Орск.

— Да, Орск. И десятки небольших городов вокруг него. Сотни поселков. Советское руководство ошеломлено, они не знают, что им делать с пострадавшими. Речь идет о сотнях тысяч. Что, если японцы опять используют это оружие? Господин президент, вы сами слышали слова советского посла. Немедленные переговоры о перемирии. Советское руководство уже признало свое поражение.

Президент Уотерс прищурился:

— Советское руководство уже установило прямой контакт с Токио?

— Пока нет.

— Стало быть, они не предпринимали никаких односторонних действий? Они все еще ждут нашего ответа?

— Господин президент, это простая дипломатическая формальность. Они ждут, что мы присоединимся к переговорам, — у нас еще есть некоторый вес, разумеется.

— Таким образом, советское руководство еще не "выбросило белый флаг" в техническом смысле слова?