Книга Конан и дочь друидов - Дуглас Брайан

– Ты мне лучше скажи, – перебил Туризинд, – что мы будем делать, если у Дертосы в, какой-то миг не достанет воли сопротивляться приказаниям ее хозяев? Что, если ловушка с секретом оживет и захлопнется? Ведь произойти это может когда угодно. И, скорее всего, случится это в тот самый момент, когда мы будем ожидать подвоха менее всего.

– У нас в любом случае нет другого выхода, – ответил Конан. – Я буду защищать Дертосу, пока у меня хватит сил.

– Но если силы иссякнут?…

Конан посмотрел Туризинду в глаза.

– Если случится непоправимое, и Дертоса будет угрожать нашей миссии, я… убью ее. Запомни это, Туризинд. А если я погибну первым, и ты останешься с Дертосой один на один и поймешь то, о чем я тебе только что говорил… Тогда убей ее ты. И пусть ничто не удержит твою руку! Наша цель важнее наших жизней – ее, моей и твоей.

Мгновение Туризинд всматривался в глубину его зрачков. Внезапно наемнику показалось, что еще чуть-чуть – и он прочтет самые сокровенные мысли Конана. Но тотчас Конан моргнул, и наваждение рассеялось.

– Обещай, – тихо произнес Конан.

И Туризинд еле слышно ответил:

– Обещаю тебе. Я сделаю все, как ты сказал, Конан. Обещаю…

Глава тринадцатая

Предел возможного

Дарантазии никогда не считался сколько-нибудь серьезным соперником герцогства. Это было небольшое владение, затерянное в Рабирийских горах. Причиной всему происходящему стало неуемное любопытство Теодрата, восемнадцатого графа Дарантазия. Именно он отправил в необитаемые горы первую экспедицию, которая вернулась с хорошими новостями: в дикой глуши живут какие-то люди, искусные ремесленники, которые готовы начать меновую торговлю с более цивилизованным соседом. Диким горцам требовались ткацкие станки, медная посуда, льняные ткани, домашняя птица; они же могли предложить шерсть, молоко, а также большие куски бирюзы и лазурита, которые добывались где-то в «секретных местах», расположение которых хранилось в строгой тайне.

При Теодрате возвели высокую башню; ее называли Лазурной, потому что верхний ее ярус был отделан настоящим лазуритом. В солнечных лучах башня сверкала ослепительным синим светом и казалась творением могущественных волшебных существ. Жители Дарантазия даже представить себе не могли, что подобное строение могли возвести точно такие же простые люди, как и они сами: каменотесы, скульпторы, архитекторы.

Искусная резьба украшала всю башню, сверху донизу. Здесь можно было видеть драконов и кентавров, поющих женщин с птичьими ногами или рыбьими хвостами; все они выглядывали из переплетающихся ветвей, покрытых листьями, цветами и шипами. Представлялось настоящим чудом, что это сооружение выросло всего за десять лет. Столь сложная работа, по прикидкам даже самых опытных мастеров, должна была бы занять, по меньшей мере, лет пятьдесят.

Любознательность и деятельный нрав Теодрата привел не только к тому, что Дарантазии приобрел новый, более величественный и вместе с тем несколько таинственный облик. В Дарантазии получили доступ горские маги.

В прежние времена Дарантазии избегал широкого применения магии. Считалось, что чары ослабляют волю человека; духи, которых маги призывают во время создания заклинаний, принадлежат к числу низших духовных сущностей и обладают, помимо некоторого могущества, еще и хитрым, коварным нравом. Для них нет большего удовольствия, чем подчинить себе человека, полагающего, будто это он повелевает духами.

Они умело манипулируют колдуном до тех пор, пока им не надоест это занятие, и вдруг, в один прекрасный момент, оставляют его в одиночестве, один на один с врагами, нажитыми за долги годы магической практики.

Однако Теодрат решил пренебречь этой опасностью. Среди его гостей, прибывающих в Дарантазий из глухих горных местечек, часто можно было видеть нескольких магов. Жители графства, в том числе и приближенные самого графа, сторонились этих таинственных пришельцев и вообще старались поменьше иметь с ними дел, хотя придворные по долгу службы встречались с ними во время официальных приемов.

Вид рабирийских магов наводил ужас. Они были выше обычных людей, выше даже своих соплеменников; они на две головы возвышались над любой толпой. Неизменно закутанные в толстые белые плащи, с легкой вуалью на лице, они ступали бесшумно, как будто не шли по земле, а плыли над нею. Ни один звук не выдавал их появления: они словно бы вырастали за спиной и, терпеливо ждали, пока их заметят. Их черные глаза горели даже сквозь вуаль. Взгляд этих глаз завораживал. Некоторые жители Дарантазия рассказывали, что буквально не могли двинуться с места, пока маг не давал им позволения пошевелиться.

Не было ничего, в чем маги могли бы получить отказ: ни у графа, ни у его подданных. Они наводили ужас на страну. И страшнее было то, что они появлялись в столице все чаще и чаще, а в один прекрасный день двое или трое их поселились в Лазурной башне навсегда.

Теодрат неузнаваемо изменился. В начале правления это был жизнерадостный, крепко сбитый молодой человек, всегда готовый на авантюру, большой любитель выпивки и веселой компании. Он пользовался симпатией своих подданных и – редкое качество для правителя! – даже обзавелся вполне искренними друзьями.

С годами число этих друзей стало уменьшаться. Первые погибли во время экспедиций. Тогда граф приписал их смерть простой случайности. Экспедиции в горы были делом опасным, ничего удивительного, если люди расставались с жизнью. Собственно, риск составлял одну из притягательных сторон подобных предприятий.

Чуть позже приятели графа начали чудить. Один покончил с собой из-за несчастной любви к прекрасной незнакомке (поговаривали, что она прибыла в Дарантазии из глухих Рабирийских гор и была дочерью одного из магов). Другой на спор стал карабкаться на Лазурную башню и сорвался вниз с верхнего яруса. Он разбился насмерть.

Еще двое случайно утонули, купаясь в мелкой речке, что протекала под стенами Дарантазия. Там, где обоих нашли, вода достигала взрослому человеку разве что до пояса; так, что эта смерть осталась загадкой.

Теряя близких людей, граф мрачнел. Он больше не устраивал пирушек и не выезжал на охоту Теодрат все больше и больше погружался в занятия магией.

Когда стало известно, что граф намерен практиковать некромантию, дабы оживить нескольких своих друзей и расспросить их об обстоятельствах их странной, до сих пор не объясненной гибели, в графстве вспыхнул мятеж.

Возглавил восстание старший сын Теодрата. Об этом его на коленях просили подданные Теодрата, не на шутку испуганные поведением правителя. Молодой человек согласился с их довода ми. И в самом деле, отец вел себя очень странно! Если бы подобное поведение позволил себе обычный человек, его бы допросили и, возможно, заключили бы в тюрьму. Но правитель графства, увлекшийся сомнительными магическими опытами, мог представлять серьезную угрозу для всего Дарантазия!

* * *

И бунт начался. Люди окружили Лазурную башню, требуя немедленного изгнания всех горских магов и низложения Теодрата.